Книга Дочь обмана, страница 27 – Виктория Холт

Он взял меня за руки.

— Я невероятно обрадовался, когда узнал, что ты уже здесь.

Чарли ласково взглянул на нас, и я почувствовала, что отчасти мои страхи рассеиваются.

— Вы, кажется, уже знакомы другс другом, — сказал он.

— Мы несколько раз случайно встречались на улице, — пояснила я.

— Для меня было тяжелым ударом это известие о твоей маме, — сказал Родерик.

— Ноэль было необходимо сменить обстановку, — сказал Чарли.

— Ты увидишь здесь много интересного, — пообещал Родерик.

— Мне кажется, этот дом крайне необычный. Никогда таких не видела.

— Да, такие не часто встречаются, это верно, — засмеялся Родерик и взглянул на отца. — По крайней мере, нам хочется в это верить.

— Мы гордимся им, — сказал Чарли. — Хотя, боюсь, для нас он уже стал чем-то привычным, само-собой разумеющимся, ведь мы проводим здесь всю свою жизнь. Но нам приятно видеть, как он поражает других, мы никогда не упускаем возможности немного похвастаться, не так ли, Родерик?

— Конечно. Сейчас, правда, дом представляет собой гибрид, некое смешение стилей. Так всегда случается с такими древними строениями. С годами их приходится ремонтировать, подправлять, и видишь, как вкусы одной эпохи накладываются на другие.

— Но разве от этого он не становится только еще интереснее?

Мрачные предчувствия рассеивались, и я почувствовала, что настроение мое улучшилось. Нет, все-таки я правильно поступила, что приехала. Родерик здесь, рядом… и Чарли. Они помогут мне, а если понадобится, то и защитят.

Потом Чарли спросил Родерика:

— Где мама?

— Она в гостиной.

Мое недавнее облегчение вмиг улетучилось. Я подумала, что леди Констанс смирилась с моим приездом только потому, что вынуждена была это сделать.

— Тогда давайте-ка пойдем наверх, — сказал Чарли.

И мы поднялись по лестнице к двери, через которую Родерик вошел в холл.

Мы миновали несколько комнат, спускались и поднимались по лестницам, проходили под арками мимо стен, украшенных великолепными гобеленами и картинами. Я едва успевала бросить на них беглый взгляд. Прошло, как мне показалось, довольно много времени прежде чем мы подошли к гостиной.

Чарли открыл дверь, и мы вошли. Я почти не заметила тогда обстановку комнаты с тяжелыми портьерами на окнах, до блеска натертым паркетным полом, устланным коврами, гобелены и льняные панели на стенах. В высоком, как трон, кресле сидела женщина, которую я часто пыталась представить себе, но никогда не предполагала увидеть — леди Констанс.

Мы приблизились к ней, и Чарли сказал:

— Констанс, познакомься, это мисс Ноэль Тримастон. Ноэль, это моя жена.

Она не встала, лишь поднесла к глазам лорнет и изучающе посмотрела на меня, что, как я понимаю, должно было напомнить мне о моей ничтожности. Хотя это и возмутило меня, я продолжала стоять с кротким видом. В этой женщине было что-то, вызывавшее почтительный страх.

— День добрый, мисс Тримастон, — произнесла она. — Ваша комната уже готова, и кто-нибудь из прислуги проводит вас туда. Вы, конечно, захотите отдохнуть с дороги.

— Добрый день, леди Констанс, — ответила я. — Благодарю вас, но наша поездка была не долгой.

Она качнула лорнетом в сторону стула, показывая, что я могу сесть.

— Полагаю, вы приехали из Лондона? — сказала она.

— Да, совершенно верно.

— Мне там не нравится. Слишком шумно. Слишком много людей, и среди них встречаются крайне неприятные личности.

Родерик сказал:

— Очень многие в восторге от Лондона. А неприятные личности, мама, встречаются повсюду.

— Возможно, это и так, — парировала она, — но в Лондоне все в большем масштабе, а значит, и их тоже больше. — Она обратилась ко мне: — Я так понимаю, ваша мама имела отношение к театру, — в ее голосе прозвучало определенное неодобрение. — Здесь вам все покажется другим. Мы в провинции живем тихо.

— Я нахожу ваш дом очень интересным, — сказала я.

— Очень рада за вас, мисс… э-э..?

— Для нас она просто Ноэль, — сказал Чарли с жесткими нотками в голосе.

— И еще я слышала про эти замечательные находки, обнаруженные на ваших землях, — добавила я.

— Ноэль хочет увидеть древнеримские развалины, — сказал Родерик.

— M-м, да, — процедила леди Констанс. — Но, думаю, сейчас она прежде захочет увидеть свою комнату. Родерик, пожалуйста, позвони в колокольчик.

Родерик так и сделал, и очень скоро явилась горничная.

— Проводите мисс Тримастон в ее комнату, Герти, — распорядилась леди Констанс. — И удостоверьтесь, все ли у нее есть.

— Да, ваша светлость, — проговорила Герти.

Родерик ободряюще улыбался мне, а Чарли — немного опасливо, когда я выходила вслед за Герти из гостиной.

Мы опять проходили через множество комнат, поднимались и спускались по лестницам.

— Это Красная комната, мисс, — сказала Герти, когда мы наконец дошли. — В ней вы будете жить. Смотрите, все красное: постели, ковры, и даже портьеры на окнах. Есть еще Голубая комната и Белая комната. Но ими пользуются не так часто. Как бы вы здесь по началу не заблудились. Дом старый — одни переходы да тупики. Но со временем привыкнете. Ваши вещи уже принесли, так что можете распаковываться. Вам помочь? Нет? Ладно, если я вам буду нужна, просто позвоните. Вот горячая вода и полотенца. Через полчасика я зайду за вами и проведу вниз. Ее светлость не любит, когда опаздывают.

Когда она ушла, я присела на край кровати. Это была кровать с балдахином на четырех столбиках, ей было, наверное, не меньше сотни лет. Я дотронулась до красных занавесок, чувствуя, что смущение мое все возрастает.

Леди Констанс встретила меня неприветливо. Этого и следовало ожидать, чему тут удивляться. Я подумала об оживленных лондонских улицах, экипажах, то и дело привозящих людей в театр, о маме, веселой, беззаботной, смеющейся. Не удивительно, что Чарли был так привязан к ней. Она обладала всем, чего была лишена леди Констанс. Сейчас мне ее не хватало, как никогда. Я чувствовала себя потерявшейся в чуждом мне мире. Еще так недавно у меня была уверенность в счастливом будущем, а сейчас все совершенно по-другому.

От сознания своей беспомощности мне хотелось расплакаться, хотелось опять ощутить себя окруженной лаской и заботой Дезире, но теперь вместо ее любящей доброты мне придется сталкиваться с ледяной враждебностью леди Констанс.

Но здесь Родерик, напомнила я себе. Он и Чарли хотят, чтобы я была счастлива. Я не одинока.

Я умылась, переоделась и была готова предстать перед леди Констанс.

В первые дни моего пребывания в Леверсон Мейнор случались моменты, когда я говорила себе, что должна уехать. И только настоятельные просьбы Чарли и Родерика, чтобы я осталась, заставили меня решить, что уехать сразу я не могу.