Книга Коронованная пешка, страница 39 – Полина Ордо

Словно угадав мои мысли, Влад поставил её прямо передо мной.

— Держи.

— Спасибо! — сделала пару жадных и торопливых глотков, проливая чуть воды на себя. Утёрла подбородок тыльной стороной руки. — Фух…

Почти четыре дня проваляться бревном. Задница болела чудовищно, будет у меня там шишек от таких болезненных уколов. Хотя в последнее время Влад даже приноровился: не потел и руки не дрожали.

Жар прошёл, как и ломота. Но вот чудовищная слабость пришла на смену и теперь настойчиво сводила меня с ума. Я ощущала себя липкой, пастообразной гадостью, переваливающейся и расползающейся бесформенным нечто. Никак не собраться. Даже сейчас ровно сидеть не могу. Мало того, что задница болит, так и спину хотелось обо что-то опереть. Вот и тёрлась о стену, ища более или менее нормальную позу.

— Bon appétit! — Влад с громким стуком поставил передо мной тарелку с чем-то не очень съедобным.

Сам мужчина едва не светился от самодовольства. Доволен, что не спалил квартиру.

Хмыкнув, взяла вилку и ткнула еду.

— Что это?

— Эм… Паста.

— Ты пытался сделать из обычных макарон пасту?

— На коробке было написано, что это паста.

Со стоном закрыла глаза и решила не спорить. Мерзкое, блестящее нечто. Пахло вроде даже ничего. На вкус — страшно подумать.

Почему макароны такие склизкие? Едва не плавают в какой-то жиже.

С трудом намотала массу на вилку и сунула в рот.

Феерично!

Слёзы брызнули из глаз. Кашляя, схватилась за чашку и сделала торопливый глоток: горло будто калёным железом жгло.

От такой еды даже встать получилось. Я видела, что Влад покупал какой-то кетчуп. Нашла его в недрах холодильника и подхватила только закипевший чайник. Плеснула воды в тарелку и бахнула туда кетчупа от всей души. Теперь эта каша стала напоминать какой-то суп.

Сменила вилку на ложку и отхлебнула. Нормально, есть можно. Хотя теперь к тем шишкам на заднице прибавится ещё и огонь из одного места. Как в том анекдоте? Когда мексиканец понимает, что голоден?

Влад, наблюдая за мной, решил не пробовать свою стряпню. Вчера с яйцами у него вышло довольно неплохо. Но до макарон, бедняга, ещё не дорос.

— Ты как их готовил? Читал, что написано на упаковке?

— Там ничего нет. Я просто бросил их сразу в воду…

— Понятно, — улыбнулась и вновь отпила воды. Во рту неимоверно жгло. — Их нужно бросать в кипящую воду.

— О… — Влад многозначительно протянул, нахмурив лоб. — Я не знал. Слушай, зачем ты ешь эту гадость?

— На самом деле не очень-то и гадость. Просто острая. С перцем переборщил. И вообще, пока я в таком состоянии, то не особо различаю вкус еды, — начала торопливо бормотать, с трудом проглатывая очередной кусок серой массы. — Сама не в состоянии приготовить что-либо, так что сойдёт.

— Я, пожалуй, не так голоден.

Вновь улыбнулась и бросила взгляд на чайник.

— Чай? Или кофе?

— Ты, надеюсь, взял растворимый?

— Как ты и сказала.

— И молоко не забыл?

— Нет.

— Молодец. Поживёшь среди обычных смертных, глядишь не так страшно будет.

Я лежала и умирала от чудовищных болей, а Влад бурно и эмоционально рассказывал о том, как он ходил в супермаркет и покупал продукты. Сам! Складывалось такое ощущение, что ему лет семь, не больше.

— Уже не страшно.

— И сдачу не забыл, как в прошлый раз?

— Нет.

Дешёвый кофе оказался не таким уже гадким. Делая глоток за глотком, чувствовала, как проясняется в голове.

— Ну, что ты надумал?

— М? — Влад лениво жевал горбушку хлеба и тоскливо смотрел на целую кастрюлю своего колдовского варева.

— То, о чём я тебя просила.

— Ты про Василия Егоровича?

— Тот мужчина?

— Да, он партнёр отца, — от одного только воспоминания Влад поморщился и ненадолго замолчал. Было видно, что говорить ему об этом тяжело. Именно об отце. — Сначала я подумал, что он оказался там случайно. Но папа позже сказал мне, что пригласил его как третью сторону.

— Третью сторону? Зачем?

— Боялся. Чего-то.

— Ясно… А о чём были переговоры-то? Что собирались там обсуждать? Если честно, я не очень поняла.

— Отец хотел часть активов перевести в Германию. Вложиться там.

— Извини, я не совсем понимаю.

— Акции. Те самые, что должны были перейти мне. Вложения.

— То есть, это даже лично дело?

— Не совсем, — Влад мотнул головой и отвёл взгляд. — Отец не посвящал меня в такие дела. Старался держать всё в тайне.

— Зачем тогда взял тебя?

— Потому что фактически они принадлежат мне.

— То есть ты — владелец, а отец — управляющий?

— Что-то вроде этого. Только доступ к деньгам я получил бы лишь в одном случае…

— Дай угадаю, — допила кофе и оставила чашку в сторону. — В случае его смерти?

— Да.

— Хм, хорошенький расклад, — поёжилась и потёрлась плечом о стену. — И сколько же ты получил?

— Не считая перешедшего бизнеса?

— Исключаем его.

— Шестьсот тридцать два миллиона с мелочью.

Я чуть воздухом не подавилась. Чуть прокашлялась и вновь отпила воды.

— С мелочью… А кому они достанутся в случае твоей смерти?

— Я не знаю.

— Да?

— Да. Потому что сейчас даже не уверен, что всё это моё. Всё будет зависеть от завещания отца. И тех условий, что он там выдвинет.

— А завещание ты и в глаза не видел?

— Его никто не видел. За последний год он его три раза менял. И я не знаю, не успел ли он сделать это в четвёртый раз.

— Эльвира?

— Так мы же не поженились.

Шестерёнки в моей голове надсадно скрипя крутились с космической скоростью. Едва успевая выстраивать мысли в ряд, скакала с одной на другую.

— Влад, скажи мне честно: Эльвира беременна?

От такого вопроса у Влада глаза на лоб полезли. Подавившись воздухом, он испуганно смотрел на меня.

— Тая, я, конечно, болван, возможно, ещё и идиот, но не до такой степени. Я прекрасно понимаю к чему приводят… незащищённые контакты.

— Значит, у тебя с ней был защищённый секс?

Я устроила настоящий допрос, едва не сводя Влада с ума. К чёрту всё это благородство и терпение, нет времени жалеть тонкую душевную организацию. Чем быстрее докопаюсь до истины, тем лучше.