Онлайн книга «Слепая тропа»
|
– Давай-давай, шевели кукушкой. Борозды эти что, по-твоему? – Когти? – Могешь, тезка! Я всякого говна повидал, но такое в нашем меню впервые. И меня весьма не устраивают размеры. – И что теперь делать? – А что ты тут сделаешь? В яму покричишь? Эй, Леопольд! Выходи, подлый трус? – Люди должны знать, для их же безопасности. – Вот для их безопасности и в первую очередь спокойствия знать пока никому ничего не нужно. Начальству я сам доложу. Только паники не хватало. Говорю же, рано гоношиться, пока не ясно ничего. Официальная версия – почва чудит. – И сколько нам ждать? – не унимался Мигель. – И главное, чего? – Пока нам снова не решат напомнить о себе. Или до первых жертв. – Жертв, – похолодев, повторил священник. – Мы же не знаем, чем оно любит лакомиться. – Это жестоко. – И цинично, – согласился Батон. – Но это наша реальность. И моя работа. – Люди не приманка. – Это пока, – мрачно ответил охотник, направляясь прочь. – Ты куда? – Обрадовать Турнотура. Яму огородите. Проводив его взглядом, Мигель поднял с земли баул и подозвал Птаха. – Наросла кученька, – пропел блаженный. – Земля-матушка разродилась… – Идем, Егор. Иннокентий наверняка заждался. Но тяжелые мысли крепко поселились у него в голове. * * * Неокрашенная церквушка, внешне напоминавшая арктическую, пахла свежим срубом. На луковке красовался выкованный местным кузнецом массивный начищенный крест. Любо-дорого посмотреть. Притвор, средняя часть и алтарь – все было устроено как положено. – Хей! Я вас уже потерял, братцы! – помахал с крыльца отец Иннокентий. – Задержались по пути. У одного фермера на участке неприятность случилась. – Ничего серьезного? – спросил батюшка, пока они шли по скрипящим половицам в придел. – Земля провалилась, – помня наказ Батона, уклончиво ответил Мигель. – Никто не пострадал. «Пока», – мысленно добавил он. – Ну и слава богу, – перекрестился Иннокентий. – Все принесли? – Все, все, – закивал Птах. – Всех собрали. Все тут. – Тогда приступим. До обеда они были погружены в работу, извлекая из баулов иконы, старательно развешивая их по стенам и устанавливая аналой. Церковь, окрещенная в честь Святителя Николая Чудотворца, покровителя путешественников, преображалась на глазах. * * * – М-м-м, а пахнет-то как, родимая, – принюхавшись, блаженно осклабился Паштет. – Аж шибает. – Верняк. Амброзия. Мастерство не пропьешь, – согласился Треска и заржал над получившимся каламбуром. На камбузе «Грозного» парочка возилась возле самогонного аппарата, сцеживая драгоценное пойло из сушеной морской капусты в пластиковые бутыли. Местный алкоголь хоть и мог похвастаться относительным качеством и достаточным разнообразием, так и не заставил поваров отказаться от привычного самогона, напоминавшего о доме и вызывавшего томительную ностальгию, особенно после парочки приличных стопок. – Давай следующую готовь, ага, так, – поторопил дежуривший на разливе Треска. – Да не пролей, дебил! – Не бухти, вижу я. – Видит он, – орудуя журчащим шлангом, ворчал Треска. – Очередного захода несколько недель ждать. Капуста-то еще осталась? – До фига. Мы же впрок пять ящиков заготовили. Хватит нам этого, не ссы. – Хватит, не хватит, – передразнил толстяк. – Пойла много не бывает, чувак. Это ж первое лекарство, когда душу щемит. – У тебя всегда щемит, страдалец. – Что поделать, – вздохнул Треска. – Это есть неотъемлемая часть загадочной русской души. Опустошив колбы и пересчитав бутылки (вышло неплохо, аж сердце радуется), парочка вновь заправила аппарат и уселась за стол для обязательной процедуры снятия пробы. – Надо было поприличнее закуся взять, – поздновато спохватился Паштет. – Не кошерно как-то. – Намана, – успокоил Треска, пошукав в одном из ящиков и выуживая оттуда пару завалявшихся сухарей. – По-солдатски, чем богаты. Мы же не жрать пришли. – Верно. – Паштет придвинулся ближе и азартно потер ладони. – Хотя от огурчика я бы не отказался. Эх, создавай! – Будем! – Наполнились стопки, и приятели махнули по первой. – Ох ты ж. – Проглотив, Паштет наморщился, ткнувшись рожей в рукав. – Горлодер. В этот раз передержали малеха. – Ништяк. Хорошо пошла, – причмокнул Треска, сразу разливая по новой. – Сейчас шестеренки смажутся, как по маслу пойдет. – Куда гнать-то, чувак? – А мы и не гоним, – по-деловому отозвался толстяк. – Рабочий день кончен, смена сдана. Имеем полное право. – Кстати, прикинь, раньше тут на все острова только одна пивоварня была! И то ниже трех градусов пивас варили. – Бедняги, – искренне посочувствовал Треска. – В такой унылости керосинить сам бог велел! – Да брось, красиво. Давно, когда поставляли нашим лососину, меняли у них водку, чтобы из Дании не ждать из-за квот и санкций. Говно, правда, была. – Наша, ясен пень. Зато сейчас разгулялись. – Ага. До войны тут вообще всего пять алкашных маркетов на все Фареры было. – Тоска-а… – Ну, учитывая объем населения, им хватало, – сказал Паштет и хихикнул. – Теперь наверстывают. – И мы не отстаем! Когда полуторалитровая бутыль была опустошена более чем на половину и парочка захмелела, Паштет предложил выйти на палубу подышать. Снаружи уже наступали сумерки, в селении зажглись фонари. Вахта пробила восемь склянок. – Ляпота-а, – оценил пейзаж Треска и смачно рыгнул. На улицах уже практически не было прохожих, в рассыпанных по берегу домиках тут и там горел свет, поэтому одинокая фигура в плаще с опущенным капюшоном сразу привлекла внимание. – Гля, – ткнул в нее пальцем Треска. – Ну, Птах, – пригляделся Паштет. – Куда это он опять намылился? – Тебе не пофиг? Он же того, куку на всю маковку. – Паштет покрутил пальцем у виска. – Даже во сне под подушкой фигу показывает. Мало ли что за блажь. – А мне интересно, – решительно ответил Треска, застегивая фуфайку. – Что это за дядя у него там такой. Все равно делать нефиг, заодно прогуляемся. Сам хотел подышать, так вот тебе – воздух, природа, все дела. – Так он же в лес. Ночью нельзя! – испугался Паштет. – А стволы нам на чё? – не сдавался дошедший до кондиции «море по колено» Треска. – Лерка там шастала и ничего, жива-здорова, с муженьком милуется. Сейчас только рюкзак захвачу. |