Онлайн книга «Слепая тропа»
|
Значит, это уже Сандур. Они были на другой стороне. – Деда. – Встрепенувшись, девушка вскочила, сбрасывая одежду, но сразу пошатнулась, схватившись рукой за шею. Поморщившись, осторожно опустилась обратно. Недавний непонятный сон мгновенно вылетел из головы. Горечь жестокой утраты, вгрызаясь в сердце, навалилась вновь. Неподалеку у выхода из туннеля Эйнар и Птах развели костер под прикрытием машины и готовили на огне еду. Старший брат негромко напевал мелодичную скандинавскую песню. Блаженный иногда старался подпевать, выходило на удивление гармонично. Им помогал Яков, периодически сдабривая помешиваемое в котелке варево чем-то из маленькой баночки. Тянуло вкусным. Треска и Паштет копались в своих рюкзаках. – Была буря, – сказал по-английски стоявший на возвышении Эйлерт с арбалетом наперевес, внимательно оглядывая местность. – Но все закончилось. – Переждали, нечего сказать. – Стянув ботинок, Треска с наслаждением пошевелил пальцами в шерстяном носке с внушительной дыркой на пятке. – Фу! Ну и воняет же их шмотье. Некоторые уже переоделись в свою одежду, покидав тряпье Подземников на землю. Биргер сидел на борту веломашины, разложив на коленях снимки с пометками. – Можно подумать, ты лучше пахнешь, – ехидно заметил Паштет. – Свой шмон роднее. Бэ-э! Гадость. – Треска двумя пальцами брезгливо отбросил подальше какую-то сальную тряпку. – С каких пор ты белоручкой стал, чувак? – Отвали. – Днем они за нами наружу стопудово не сунутся, – опустил бинокль Батон. – Пока чисто. – Если из того шашлыка вообще кто-то живой остался, – укоризненно заметил Биргер. – Линь, – мрачно напомнила сидевшая на камне Лера. – И еще те, кто палил по нам, – вставил Паштет. – Включая босяру-старпера. Я разглядел! Ну и урод, блин. – Не надо было так. – А как? Поручкаться и разойтись? Леркой расплатиться? Свои жопы подставить? Мы ничего не видели, никому не расскажем, так? Пустили бы они нас. Вдобавок Линь. Опасный и неожиданный элемент. Так что скотине скотская смерть. – Да уж, задал ты им жару, – хрюкнул Треска. – Они все равно люди, – стоял на своем Эрикссон. – Выродки, морлоки, – отрезал охотник. – Черви. – Они же никого не трогали. – А ты знаешь? – посмотрел на него Батон, упаковывая в сумку бинокль. – Думаешь, мы были первыми? – В туннели редко кто ходит. – Короче, теперь-то чего рассусоливать? Что-то ты поздновато праведника включил. Ну, вернись, наставь на путь истинный. Ноги унесли, и ладно. – Не все, – тихо сказала Лера. – Не все, – согласился Батон. – Но эта цена, которую пришлось заплатить. И мы вернем. Сторицей. Обещаю. Накинув одну из курток и кутаясь в нее, Лера спрыгнула с камня на асфальт и немного прошла вглубь туннеля, недалеко отойдя от бросавшего на стены блики огня. – Зачем ты вообще пошел? – с тоской спросила она у чернеющего зева туннеля. Сзади послышались негромкие шаги, и рядом встал Батон. – Отпусти его. – Слишком многих уже отпустила. Кого следующего, тебя? – Она сглотнула, ужаснувшись еще одного имени, но все-таки произнесла. – Мигеля? – Мигель жив. – Ты знаешь? – Нет. – Тогда замолчи. Лера отвернулась, снова буравя взглядом туннель. …черная, густая вода, проникающая в рот, ноздри, уши… Наполняя тяжелеющие легкие, выталкивая атомы кислорода и мешая дышать, тянет ко дну, в студенистом иле которого вязнут босые ноги… Она барахтается, кричит. Пытается грести в сторону берега… Она одна. Ее никто не слышит… …Она хватается за какую-то корягу, пытается вытянуть тело на берег. Оно словно чужое, весит целую тонну. Узловатая ветка под ладонью превращается в трухлявый надгробный крест… следующая тоже… Она дергается, но кожа прилипает к дереву… На табличках имена родителей, Азата, деда… Она барахтается в болотистом кладбище. Что-то с силой тянет ее вниз. Лера проваливается в свою могилу… – Он знал, на что шел. – Что? – сморгнув и отгоняя видение, встрепенулась девушка. Батон повторил. На этот раз тише. – Почему он не сказал, что болен? Мне не сказал. – И что бы это изменило? Что? Вылечила бы его, спасла? Сгорал старик, а ты бы смотрела на это, ненавидя себя из-за того, что ничем не можешь помочь? Понял, что уже вот-вот, и решил тряхнуть напоследок. Достойная смерть, и она была не зря. – Ты меня ударил? – Я, – просто ответил охотник. – Иначе там бы и осталась. – Пусть. – Что «пусть»? – раздраженно сказал Батон. – Он жизнь за нас отдал. Тебя спас. Всех нас. А ты тут такие речи заводишь? – И дальше что? – Теперь мы должны спасти остальных. – Да никому мы ничего уже давно не должны… Батон хотел ответить, но его перебил оклик Якова от костра. – Готово! Идите есть. – Сделаем дело, тогда и будем оплакивать, – отходя от Леры, сказал Батон. – Тебе сейчас силы нужны. И переоденься. Пахнешь. Нарочитая грубость вывела девушку из раздумий, отвлекая от грустных мыслей. Вздохнув, она развернулась и побрела к костру, возле которого рассаживались остальные. Наскоро перекусили, по-солдатски, «пока спичка не догорит», почти не разговаривая. Когда с едой было покончено, Батон вытер руки и собрал всех в круг. – Значит, так. Вводная. Теперь это чужие земли. Никто, кроме него, – он указал на Биргера, – их не знает. Что автоматически увеличивает ценность его жизни в разы. Нас мало. Это и минус, и преимущество одновременно. Вдобавок теперь мы на открытой местности, так что ведем себя тише воды, ниже травы. Ясно? Вещи Ерофеева разделим между собой. Отряд внимательно слушал. Был сосредоточен даже Птах. – Задачи. Выявить и уничтожить заразу, вызволить пленников, разобраться с местными. Опасность может быть где угодно. Времени в обрез. Особенно если жив Линь. Кто увидит эту дрянь… – Батон вытащил из кармана пожухлый панцирь клеща. – Сразу тревогу. Ясно? Сразу же! – Да, – нестройно закивали все. – Когда получим достаточно сведений, выйдем на связь. Надеюсь, у наших уже готово. Отдохнули? Отряд заворочался, размялся. Стали заново навьючивать рюкзаки. В велокатамаран закидали тряпье Подземников, сдвинули с разбитой трассы и закатили в тенистую нишу между нагромождением глыб. Дальше двигаться на транспорте было опасно. |