Онлайн книга «Змеиное гнездо»
|
Я не могла оставить Майру. – Я пошлю записку Лилиас и сообщу, что остаюсь у вас на ночь. – О, как я вам благодарна. Неужели вы вняли моим мольбам? Позвоните в колокольчик. Прошу вас. Я позвонила, и появилась женщина. – Любан, приготовьте комнату, – сказала Майра. – На этом этаже, пожалуйста. Мисс Грей остается на ночь. Любан была стройной, довольно молодой женщиной; кожа ее цветом напоминала черное дерево, а в больших темных глаза, казалось, навеки застыла печаль. Я вспомнила, что она – мать того глухонемого мальчугана, которого я видела во время предыдущего посещения дома Лестранжей, и предположила, что эта печаль может иметь связь с бедой, поразившей ее сына. – Я должна немедленно отправить записку Лилиас, сказала я. Майра дала мне перо и бумагу. Я присела и написала: «Дорогая Лилиас, Майра попросила меня остаться с нею на ночь. Она нехорошо себя чувствует, и, по-моему, я смогу оказаться ей полезной. Надеюсь, все будет в порядке. Диана». Любан взяла записку и заверила, что ее отошлют сразу же. Я все еще не могла свыкнуться с положением, в котором очутилась. Только получив ответ от Лилиас, я сообразила, что ничего особенного во всем этом, вероятно, нет. «Конечно, все будет в порядке, – писала она. – Сочувствую Майре. Передай ей мои наилучшие пожелания. Лилиас». Как обычно, Лилиас и в это дело привнесла спокойную рассудительность. Тем не менее ночь, проведенная в Рибек-хаусе, выдалась неспокойной. Мы пообедали в комнате Майры, поскольку, сославшись на самочувствие, она попросила об исключении из правил. Роже к нам присоединился. Казалось, он очень обрадовался, увидев меня здесь. – Просто замечательно, – сказал он, – что вы так любезно согласились остаться с Майрой. Я уверен, Майра, что ты в высшей мере признательна… э-э… Диане. Почему он как бы запнулся перед тем, как произнести мое имя? Словно знал, что оно – не мое настоящее. Майра подтвердила, что она признательна и счастлива видеть меня рядом. – А что это за слабость? – спросил Роже с глубокой обеспокоенностью. – Ничего страшного. Наверно, я перегрелась. Я еще не привыкла к здешней жаре. – Ты не думаешь, что следовало бы обратиться к доктору? – О, нет-нет. – Ты принимала лекарство? – Да. – Ну хорошо, время покажет. Если такое состояние будет у тебя повторяться, я намерен настоять на твоей встрече с доктором. – Роже улыбнулся мне. – Мы возьмем ее под свою опеку, верно, Диана? – Я уверена, Майра вскоре поправится. Оставшись ночью одна в своей комнате, я припомнила все сказанное за вечер. Роже Лестранж казался любящим супругом, но, как всегда, полного доверия у меня к нему не было. Я не могла понять, почему он замешкался, произнося мое имя. В самом деле складывалось впечатление, что он знает – это имя не настоящее. Мне нужно было поговорить с Лилиас. Она быстро рассеяла бы мои сомнения. Но Лилиас не было здесь, я лежала в чужой постели в доме, который казался Майре зловещим. В течение этой беспокойной ночи я несколько раз ловила себя на мысли, что меня затянуло во что-то таинственное, возможно даже опасное, но что это такое – понять я не могла. Проснувшись поутру, я не сразу осознала, где нахожусь. Я в изумлении уселась на кровати; и только взглянув на незнакомую мебель в голландском стиле, поняла, что я в Рибек-хаусе, и вспомнила все, что здесь происходило. Спустя некоторое время с кувшином горячей воды вошла Любан. – Миссис Лестранж этой ночью болела, – сообщила она своим меланхолическим певучим голосом. – Очень болела. Мистер Лестранж, он очень волновался. – Боже мой! Ей стало лучше? – Да-да, теперь лучше. После ее ухода я умылась и оделась. Бедная Майра! Похоже, она чересчур чувствительна. Мне было нелегко порвать с Англией и начать жить в другой стране; ее донельзя потрясла та маленькая фигурка в игрушечном доме. Я пыталась понять, кто положил туда эту куколку и зачем. Должна ли она была изображать Маргарет? Наверно – да, потому что лежала у подножья лестницы. Кто-то очень зло пошутил. Неужели, думала я, к этому приложил свою руку Пауль. Я спустилась вниз. К завтраку уже накрыли, но за столом никого не было. Я вышла на веранду и с нее спустилась в сад. И вновь меня поразила его буйная красота. Ранним утром сад показался мне особенно пленительным. Солнце пока еще грело вполсилы, все вокруг источало свежесть, одуряюще пахли цветы, воздух гудел от бесчисленных насекомых. И тут из дома появился Роже Лестранж. – Доброе утро, – сказал он. – Вы проявили огромную любезность, оставшись на ночь. – Я чувствую себя виноватой перед Лилиас. – Лилиас вполне самостоятельная женщина. – Я знаю. Как Майра? Кто-то из слуг обмолвился, что ночью ей было нехорошо. – Спасибо, к утру ей полегчало. А кто вам сказал про ее самочувствие? – Служанка, которая принесла мне горячую воду. Ее, кажется, зовут Любан. – Должно быть, она слышала слова миссис Прост. Любан не живет в доме. С мужем и семьей она ютится в одной из хижин. – Я знаю. Ходила туда и видела. – Понятно. Ночью пришлось позвать миссис Прост. Майра меня донельзя встревожила. – Ей было по-настоящему плохо? – Не уверен. Я мало смыслю в болезнях. Она… я имею в виду Майру… меня просто обеспокоила. А что вы об этом думаете? – Я думаю, ей нужно время привыкнуть к новому месту. Что ни говори, она очень долго жила в сельской глуши, а здесь все иначе. Дайте срок – и все образуется. – Вы в самом деле так считаете? – В его голосе звучало облегчение. – Прежде я ни разу не видел ее нездоровой. У нее случаются головные боли – но тут она выглядела больной не на шутку. Я просто испугался. Решил послать за доктором, но она попросила не делать этого. А потом ей стало лучше. Что-нибудь съела неподходящее. – Вполне может быть. Жара устраивает плохие шутки с людьми, не привычными к ней. Будем надеяться, скоро она совсем оправится. – А я все еще в сомнении – может быть, стоит все-таки пригласить доктора. – Я бы посмотрела, как она будет себя чувствовать. – Вы умеете успокаивать, Ди… Диана. – Я рада этому. На нее могла угнетающе подействовать та фигурка в игрушечном доме. – Фигурка? Какая фигурка? – Резная. Мне думается, она изображает женщину. – В игрушечном доме? – Да. Я видела ее тоже. Майра показывала мне дом, и эта фигурка лежала там. |