Онлайн книга «Всего лишь тень»
|
Он вспоминает, как Лаваль обожал футбол. Кстати, и сам играл, по-любительски. Когда у него было две ноги. Горло Александра сжимается, он сдерживает слезы. – Хотя я сижу на скамейке запасных, с тех пор как ты загремел на эту койку, я решил снова выйти на поле… Думаю, я нащупал нечто серьезное. Мразь, которая нападает на женщин, развлекается тем, что сводит их с ума, пока они не выбрасываются из окна. Психопаты не совсем мой профиль, но раз никто не желает заняться этим делом, я взялся… Думаю, это не дает сойти с ума мне самому! И даже если я не буду приходить каждый день, я хочу, чтобы ты знал, что я думаю о тебе. Каждый день. Каждую минуту. Каждую гребаную секунду… Александр резко оборачивается, видит в дверях палаты капитана Вийяра. Тот улыбается, почти нежно. Гомес торопливо выпускает руку Пацана и закрывает блокнот. – Можешь продолжать держать его за руку, – говорит капитан, подходя. Двое мужчин смотрят друг на друга несколько секунд, потом Вийяр тоже садится. – Ему вроде получше? – Похоже на то, – соглашается Александр. – Во всяком случае, выглядит он лучше. И дышит теперь сам. – А как ты? Гомес удивлен, что Вийяр задал подобный вопрос. Вместо ответа пожимает плечами. – Чем занимаешься целыми днями? Не слишком закис? – Вяжу шарфики для благотворительных фондов. – Говорят, ты втихаря ведешь какое-то расследование. Это правда? – А что ты хочешь, чтобы я еще делал! В вязании я не силен. В конце концов майор снова берет руку Лаваля в свою. – Думаешь, он придет в себя? – спрашивает, помолчав, Вийяр. – Не знаю. Если бы я мог отдать жизнь, чтобы он вернул свою, я бы это сделал. Капитан качает головой. – Ты всегда любил высокие слова, да, Алекс? – Но это правда. Он в таком состоянии по моей вине. И клянусь, что я хотел бы поменяться с ним местами. Не только чтобы он не терпел то, что вынужден терпеть, но и потому, что меня бы вполне устроило оказаться в коме. Вийяру вдруг становится очень не по себе. – Алекс, мы бы помогли тебе, когда твоя жена ушла… – Можешь сказать «умерла», – жестко прерывает его Гомес. – Когда твоя жена умерла, – поправляется Вийяр. – Но ты не захотел помощи. Ты окружил себя пустотой. – Нет. Пустота втянула меня. Это не одно и то же. – Я знаю, что ты этого не хотел. Мы все знаем, что ты этого не хотел. Что ты не хотел рисковать Лавалем. Мы не забыли, кто ты. Гомес чувствует, как к глазам снова подступают слезы. Поэтому он натягивает куртку и наклоняется поцеловать Лаваля в лоб. – Я вернусь завтра, малыш. Веди себя хорошо, не доставай медсестер. Потом пожимает руку своему заместителю. – Спасибо, старина, – говорит он. – За что? – удивляется Вийяр. – Спасибо, и все. Он закрывает за собой дверь, ускоряет шаг, чтобы побыстрее покинуть проклятые коридоры, беззвучно источающие болезнь и смерть. Хоть от этого Софи была избавлена. Свои последние годы она провела в их квартире, рядом с ним. Едва оказавшись на улице, Гомес прикуривает сигарету и втягивает в себя большой глоток кислорода, ароматизированного никотином. Наслаждение… Закрывшись у себя в квартире, Гомес растягивается на диване и проглатывает обед, способный привести в ужас любого диетолога. Вечером он увидится с Хлоей. Все ради обеспечения ее безопасности. Очень личная охрана… Ему ни в коем случае не следовало спать с ней, и он это прекрасно понимает. Но ему не удается искренне об этом пожалеть. Ему даже не терпится повторить, хотя сама мысль вызывает у него дурноту. Он отвратителен сам себе. Мобильник завибрировал, он протягивает руку, чтобы взять его с журнального столика. – Да? – Здравствуй, Александр, это Валентина. – Валентина… – повторяет Александр с улыбкой. – Как у тебя дела? – Это у тебя надо спросить, – отвечает молодая женщина. – Лучше не надо. Небольшая пауза, но Валентина не сдается. – Я подумала, не увидеться ли нам сегодня вечером. Я не на дежурстве и задолжала тебе приглашение в ресторан. – Ты мне ничего не должна, – поправляет ее майор. – А сегодня вечером я уже занят. Он почувствовал разочарование на том конце трубки, на секунду заколебался. Наслаждение и отчаяние иногда так хорошо сочетаются… – Но мы можем увидеться после полудня, если хочешь. – Не лучшее время для ресторана! – смеется Валентина. – Тогда угости меня кофе. – Идет. Хочешь приехать ко мне? Александр представляет себе пылкий послеполуденный перекус и предпочитает уклониться. Пока что. – Мы могли бы встретиться в городе, – говорит он. – Знаешь паб на улице Расина? – Нет, но я найду, – заверяет молодая женщина. – В пять часов там, хорошо? – Хорошо, – соглашается Валентина. – До скорого. – Целую, – говорит Гомес перед тем, как дать отбой. Он бросает телефон по другой конец софы, вздыхает. Берет со стола рамку с фотографией, кладет себе на колени. Грустно улыбается Софи. – Знаю, я слетел с катушек… Но я еще здесь, я держу слово, ты же видишь. Во всяком случае, на данный момент. Между прочим, я ничего не обещал, помнишь?.. Как ты теперь можешь помнить? Помню только я… И это больно до смерти. * * * Больно до смерти. Хлоя закрылась у себя в кабинете. Стоит у окна, упершись лбом в стекло, челюсти намертво стиснуты. Как Пардье посмел так с ней поступить? Как эта сволочь могла быть столь циничной, столь жестокой? Натали один раз стучит в дверь и тут же заходит: – Хлоя? Я хотела узнать… – Выйдите, – приказывает начальница глухим голосом. – Но… – Выйдите! – повторяет Хлоя, не оборачиваясь. Наконец дверь у нее за спиной закрывается. Ее губы начинают дрожать, горло сжимается. Не плакать, потерпеть до дома. Дверь открывается снова, Хлоя закрывает глаза. – Я велела вам выйти! – Я хотел поговорить с вами, – заявляет мужской голос. Голос, который она отныне ненавидит. Она поворачивается, чтобы оказаться лицом к лицу с Пардье. |