Онлайн книга «Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив.»
|
— Я его до службы подбросил, — пояснил Миша. — Подбросил так подбросил, — кивнул Костя. — Надеюсь, коллеги поймают. Ну что, нашли ветра в поле? — Обижаешь, начальник, — хмыкнул Миша Арбузов. — Два отчётливых следа. Давыдыч слепки снял. Один примечательный — размер огромный. Сорок седьмой или сорок восьмой. Прикидываешь, какой лось? — Не обязательно, — возразил Костя. — Был у меня знакомый, лапа здоровенная, а сам — метр с кепкой. — Костя, не гони, — кинул недоверчивый взгляд на следака Арбузов. — Клоуном в цирке работал. Башмаки огромные, носки кверху загибаются. А что со вторым следом? — Второй обычный, — сообщил Миша и шмыгнул носом. — Сорок второй — сорок третий. Давыдыч у себя, сам звякни. Может, он по слепку обувь определит. Костя звякнул. Гольдмана на месте не было. — Какой у него сотовый? — спросил Костоев у Миши. — Ну, ты даёшь… — удивился тот. — У тебя что, в трубу номер криминалиста не вбит? — Отвянь, — отмахнулся Костя. — У меня старый, а недавно к нему из Израиловки дочка приезжала, подарила мобилу навороченную — вместе с новой сим-картой. Сам же знаешь. Миша сообщил позывные Гольдмана. Костя набрал номер сотового. Оказалось, Семён Давидович вышел купить чаю в пакетиках. — Алё, — раздался его дребезжащий голосок. — Обувь? Да к бабке ходить не надо. Я её хрррпррр… лил. Отпечбрррхххх… хрррпрр… ливые. — Чего? — не понял Костя. — Семён Давидович, вы чем там хрумкаете? — Костя, хрры хрры пххх пххх… ваешь? Пххх гррых… грибок, а втоххххр шаламандр…хрррр…ззз… — Чего?! — ошалело переспросил следак. — Повторите! — Хррр… — снова захрипела трубка. — …мандр… Извини, время закпхххгрррбзд… Костя смахнул со стола ключи в карман: — У Давыдыча белая горячка. Может, придётся даже изолировать. Мотнувшись до экспертно-криминалистического отдела, Костанов ворвался к Гольдману. — Семён Давидович, какая у вас пентература? — сочувственно поинтересовался он у криминалиста. — До ветру давно ходили? Родители не шимашедши? — Родителей попрошу не трогать, — обиделся Гольдман. — У вас, Костя, шутки идиотские. В чём проблема? — Проблема в том, Семён Давидович, что не надо на ночь грибками объедаться, — объяснил Костя. — Тем более запивать шлымандриками. Кстати, что это такое? — Вы и растолкуйте, что это такое, — Гольдман вопросительно взглянул на Костанова. — Я? Это же вы мне о них только что сообщили! — Ну, извините, — покаялся криминалист и вытер лысинку засаленной замшей. — Надо оператора менять. Или телефон. Замучился уже. — Не понял, — удивился Костя. — Опять менять? Значит, израильские соплемённики впарили вам голимый дерибас?! — Шо вы радуетесь? — возмутился Гольдман. — Шо вы ликуете? И во-вторых, где ваша культура языка? А шоб вас окончательно успокоить, так моя Ирочка подарила мне вполне отличную трубку. Даже с этими знаменитыми кристаллами. Ну, типа сворованными… — О! — сурово покачал головой Костя. — Дожили. Еврейская мафия в святая святых правоохранительных органов. Значит, теперь ко всем своим смертным грехам вы добавили грех скупки краденого? — Ай, бросьте! — отмахнулся Семён Давидович от Костанова, как от назойливой осетинской мухи. — Вы же ж понимаете, об чём я. Оно только звучит как сворованное. Фамилия такая. Известная фирма! — Кристаллы Сваровски, — смилостивился Костя. — Я вот только одного не пойму. Если труба отличная, чего она так хрипит и плюётся? У меня всё ухо взмокло! — Да это не она плюётся, — пояснил эксперт-криминалист. — Это вот что плюётся. Он продемонстрировал следователю треснувший, видавший виды мобильный телефон с истёртыми клавишами. При одном взгляде на него создавалось впечатление, что «мобила» прошла через умелые ноги многочисленных прохожих и проезжих, а затем её немного прокрутили в бетономешалке и подержали в серной кислоте. — Я подумал — зачем менять ещё вполне приличный телефон? — жалобным голосом затянул Гольдман. — Просто сунул в старый новую сим-карту. А Ирочкин мобильник может полежать. Он же ж не говядина, не протухнет. Но, видно, всё равно новый покупать придётся. Эта лошадка своё отбегала. И Семён Давидович печально приголубил истоптанную трубку. Так гладит загнанного скакуна бывалый ковбой и стряхивает скупую пастушью слезу перед тем, как пристрелить верного друга. — Зачем вам новый? — не понял Костя. — Берите дочкин, с кристаллами! — Лучше не надо, — замахал ручками Гольдман. — С этими ворОвскими хрусталиками страшно трубку на улице вынимать. Не хочу оказаться на месте наших клиентов. — На кой же шут вы тогда сим-карту меняли? — не понял Костя, утомлённый сложной еврейской логикой. — Оставили бы старый телефон — и голову людям приличным не морочили. А то запоминай теперь новые цифирки… — Пусть Ирочка думает, шо я с её телефоном хожу! А то обидится, скажет, что я гребую подарком. А с Израиля всё равно не видно. — Ладно, — отмахнулся Костанов. — Так что с обувкой? — Определил я обувь, — бойко доложил Семён Давидович, довольный, что беседа соскочила с неприятной темы. — Там и слепка не надо. По фоткам даже видно. Хороший суглинок, я же говорил. И погода помогла. В смысле того, что дождик закончился ещё утречком, когда мы с вами первый раз у моста топтались. А сейчас уже солнышко. Плюс фонарь торчит на обочине, так что следы никто не затоптал. Там, значит, два следа… — Я в курсе. Арбузов просветил. — Очень славно, — закивал криминалист. — Тот гражданин, что сорок седьмого размера, носил кроссовки. Что-то вроде «РибОк»… — Да не «РибОк», а «РИбок»! — поморщился Костанов. — Что вы как из тайги вчера выскочили? А я-то голову ломаю: что там Семён Давидович про какой-то грибок лепечет? — Плевать я хотел на ваши ударения, — надулся Гольдман. — От них суть дела не меняется. Тот, что помельче, — размер сорок второй, туфли фирмы «Саламандер». — Ага. Шаламандрик, значит. Так мы их и окрестим — грибок и шаламандрик. А помимо суглинка — другие отпечатки есть? Ну, может, к речке спускались или ещё что. Куда дальше-то они направились? — Побойтесь бога, Костя! После дождя хоть какой-нибудь след снять — уже удача. А вам ещё подробную трасологию подавай… По обуви могу сказать ещё вот что. Кроссовки уже хорошо ношеные. Судя по скосу каблука и положению следа — владелец немного косолапит. Типичный русский медведь… — Вы и его национальность определили? — радостно удивился следователь. — Не ловите меня на слове! — растоптал надежды Костанова Гольдман. — Я ж в фигуральном смысле. А то ещё припишете, шо этот гопник — член «Единой России»… |