Онлайн книга «Адвокат дьяволов. Хроника смутного времени от известного российского адвоката»
|
* * * Итак, презентация книги «Б. Немцов — А. Климентьев: игра на интерес» состоялась в Госдуме, и там по случаю этого события выступил Саша Лаэртский со своим бэндом. Все это действо происходило в знаменитом думском буфете на 12-м этаже, где обычно мы с нашими друзьями, приходившими в Думу на открытые слушания или семинары по различным вопросам, организуемые чуть ли не еженедельно комитетом по геополитике, устраивали посиделки за стаканом чая, а иногда в стакан или в кофейную чашечку буфетчица Наташа скрытно наливала нам что-нибудь и покрепче. Мы с Андреем Архиповым, бывшим пресс-секретарем Владимира Жириновского, а в описываемый момент — работником аппарата этого самого комитета, который возглавлял еще один известный элдэпээровец Алексей Митрофанов, заказали помещение буфета «под мероприятие комитета и фракции ЛДПР», я оплатил фуршет, собрались гости, начиная от Митрофанова с Соломатиным и прочих депутатов всех думских фракций и заканчивая нашими друзьями и подругами. Пришел и Лимонов. Пока была торжественная часть и выступали депутаты и гости, все было чинно да благородно. Потом выпили по первой. И не успели выпить по второй и как следует закусить, как заиграл «Лаэртский бэнд». Звук электрогитар и клавишных и сам ехидный, сладкозвучный голос Сашки Лаэртского, многократно усиленный динамиками, заставил содрогнуться и опешить всех собравшихся, большинство из которых даже не заметили среди шумной многочисленной толпы музыкантов с инструментами и аппаратурой. Ведь сцены не было, и музыканты стояли прямо среди гостей вечеринки — у окна. Впрочем, и «вечеринкой» то мероприятие назвать было нельзя, так как оно началось часов в пять вечера, то есть в рабочее время, а музыканты заиграли около шести. Ну а когда до публики дошел смысл того, о чем начал петь Лаэртский, тут даже матерщинник Лимонов удивленно поднял брови и с улыбкой вопросительно посмотрел на меня. Мы стояли с ним у буфетной стойки с бокалами вина, и я постарался изобразить на своем лице полнейшее равнодушие, хотя и сам, если честно, не ожидал услышать такого! Мы, разумеется, не согласовывали с Лаэртским список песен, которые он собирался исполнять. Я предполагал всякое, но услышанное (а это были исключительно вещи из его нового альбома «Вымя») меня поразило и… сильно порадовало. Да, я был рад, что первый рок-концерт (как оказалось, и последний) в стенах пафосной, лицемерной и бессильной Думы, придуманной Бурбулисом, Шейнисом и Шахраем как бутафорское сооружение, должное олицетворять собой элемент государственного устройства современной России и воздвигнутое на пепелище и крови расстрелянного из танков парламента, оказался именно таким! Это выглядело не только как пощечина общественному вкусу, но и как самый настоящий смачный плевок в сторону тех, кто засел здесь и за зубчатой стеной Кремля, кто упрятал за решетку Климентьева, кто ежедневно и ежечасно разворовывал нашу страну, не выходя из своих кабинетов и прикрываясь красивыми словами о благе народа. Публика застыла в оцепенении, а некоторые стали благоразумно покидать буфет. Первым, помню, выскочил депутат-коммунист, член комитета по геополитике, затем его помощники, кабинеты которых располагались на том же этаже. Когда Лаэртский запел песню про Восьмое марта, незаметно ушел и Митрофанов. По Военно-Грузинской дороге Пыльный обоз хуячит, Везёт бельё кружевное, Бижутерию да колготы Женщинам, что в окопах, Касках и противогазах Уже вторую неделю Заняты важной работой — На них проверяют газы, Трассирующие пули И охуенные бомбы, Напалмовые и не очень, Пить не дают, не кормят, Слепят прожекторами, Удобрением посыпают, На ночь ревун включают, Спизженный кем-то с судна, Идущего на списанье, Но всё же достаточно мощный, Несмотря на преклонный возраст. Насекомыми женщин тpавят, Всякой вошью лобковой сpаной, Клопами там, осами разными И клещами энцефалитными. Пыльный обоз пpипиздил Почти что вплотную к окопам, Разгрузил бельё кружевное, Бижутерию и колготы… А потом невъебенный бульдозер На глазах охуевших женщин Смешал всю хуйню эту с грязью. Сегодня — Восьмое Марта! Из песни слов не выкинешь, поэтому я и позволил себе процитировать здесь без купюр то, что пел Лаэртский в Госдуме в феврале 1998 года. Надеюсь, теперь вы отчетливо представили себе физиономии присутствовавших там людей и смогли лучше ощутить атмосферу всего происходившего. Возможно ли такое вообще? Да, тогда было возможно. Тогда и суды, как видим, выпускали из-за решетки таких людей, как Климентьев и Коняхин. А чуть позднее был оправдан и «террорист» Лимонов. * * * Я уже рассказывал, как однажды, когда вождь НБП сидел в саратовской тюрьме и мне приходилось отвечать за него на многочисленные вопросы представителей прессы, задаваемые ими в письменном виде, я написал: «Вам будет противно жить без нас». Эта фраза настолько понравилась журналистам, что именно так они и озаглавили тогда все «интервью Лимонова». Но кого я имел в виду, говоря «нас»? Я имел в виду не только Лимонова с его самоотверженными товарищами по партии, что само собой разумеется, но и себя самого, и Жириновского, и Лаэртского, и Паука, и своих питерских музыкантов, и гиперактивного Андрея Архипова с глубокомысленным Сергеем Жариковым, и наиболее ярких депутатов Госдумы, и писателя Александра Проханова, и, конечно же, таких самородков, как Андрей Климентьев. То есть практически всех, о ком я здесь пишу. А сама эта фраза была еще раз использована мною в 2004 году при оформлении очередного музыкального альбома нашей группы, в котором впервые прозвучали песни на стихи Эдуарда Лимонова. Обложку того альбома под названием «Организованная группа» украсила фотография Лауры Ильиной, сделанная ею в зале Саратовского областного суда во время рассмотрения дела Лимонова и его соратников. Аннотацию же к альбому написал Владислав Мамышев-Монро — замечательный российский художник, мастер эпатажа и перевоплощения, без которого уж точно жизнь многих из нас была бы куда менее яркой. И мы это ощутили внезапно, когда 16 марта 2013 года он нелепо погиб, утонув в бассейне на острове Бали. |