Онлайн книга «Новая история Колобка, или Как я добегалась»
|
А наутро у детей обнаружилась сыпь. — Мам, чешется. Я варила кашу, когда Стас подошел ко мне и подергал за пижамную штанину. — Комарик укусил? — машинально спросила я, не придавая значения времени года, мало ли кто под батареями оттаял! — Нет, мам, не комарик. Акула, наверное! Вот, смотри! — И меня, и меня акула! — дружно подхватили Ярик с Ольгой, до того клюющие носом за столом. Я выключила кашу, повернулась к ним и с изумлением уставилась на демонстрируемые мне красные пятна на руках, на груди, на спине… Спустя сорок минут я уже мчалась на такси в “Тишину” — забрать машину, переговорить с Максом, раздать ц/у и скорее, скорее обратно. Температуры у детей не было, ничего нигде не болело — но это же мои дети! У моих детей не бывает сыпи, они не кашляют, не подхватывают насморк, не валяются после завтрака сонные и несчастные на диване, когда на дворе уже белый день (да, семь утра — это белый день!). Участкового врача мне пообещали к одиннадцати. Мария Егоровна, ангел божий, поднялась к нам без малейших вопросов, так что я все успею, я все смогу, и все у всех будет хорошо. Передышка? Какая передышка? Да кому она вообще нужна эта передышка? — Лен, ты моего старшего администратора не видела? — поинтересовался Елистратов вместо “здрасте”, когда я вломилась к нему в кабинет. Я пошевелила мозгами, вспомнила, что причесывалась на ходу, одевалась на бегу, краситься в принципе сочла бесполезной тратой времени, зубы чистила на кухне, параллельно с кормежкой, а потому зеркал на моем пути не попадалось, так что честно призналась: — Сегодня еще нет. — Вот и я его что-то не вижу… Что стряслось-то опять, Колобок? — Макс, я на больничный. — Для больной у тебя слишком пышущий здоровьем вид. — Я с детьми! — А Ада для ребенка не великовата? — Макс, я тебя стукну! Тут Елистратов удивился. Смерил меня взглядом с головы до ног, будто пытался убедиться, что все это не дурацкая шутка. — Твои дети не болеют! У меня вырвался смешок — нервно-истеричный — но все же смешок. И я стекла в кресло для посетителей и, окончательно обнаглев, притянула к себе чашку с еще нетронутым елистратовским кофе. — Рассказывай, — распорядился шеф, по совместительству еще и крестный, никак не отреагировав на этот акт полного обнагления подчиненных. Я в ответ скривилась, будто вместо любимого капучино мне предложили черный без сахара. Хм, а ведь действительно — черный без сахара. Вкусно! — Потом. Пока толком ничего не понятно, кроме сыпи, никаких проблем нет. Но обсыпало щедро. Ждем врача, но я подозреваю, что за час эта ерунда сама собой не рассосется. — Лен, может, тебе сейчас в отпуск, а не в мае? — задумчиво озаботился Макс. — Тебе лишь бы больничный мне не оплачивать. Первый за три с половиной года, между прочим! Я прикрыла глаза и блаженно выдохнула — дома на кофе не было ни секундочки. И сейчас, когда сей божественный нектар пробежал по пищеводу и приятной теплотой плюхнулся в желудок, мне реально полегчало. — Вот так вот сделаешь себе раз в жизни кофе… — задумчиво протянул дорогой шеф, и я удивленно хлопнула глазами. Точно, Макс ведь чай по жизни пьет. Ну, значит, это однозначно было для меня! — Кофе вредит вашему организму, — наставительно заметила я. — А если серьезно, Максим Михайлович, я указания сейчас всем раздам, у нас так-то все в штатном режиме, Филлипыч сегодня выгу… — Лен, — мягко, но твердо перебил меня Елистратов. — Сгинь уже, а? И давай без указаний — просто, тихонечко, запасным выходом, чтобы никто тебя не увидел и не задержал. И — это еще страшнее — чтобы ты сама никого не увидела и не задержала. Договорились? — Я тебя люблю, Елистратов, — растроганно призналась я и утерла скупую слезу. Скупую отсутствующую слезу. — Катись, Колобок, — вздохнул начальник и пошел заваривать себе чай. Обернулся и бросил через плечо: — Вечером позвонишь и отчитаешься! Обо всём. В том числе, как ты вчера с Мирославом нашим Радомиловичем Азором покаталась! Нет, можно было бы, конечно, и попытаться качнуть права. Но обстановка таки не располагала. Так что я молча козырнула, щелкнула каблуками и покинула Максима. Вовремя покинула — он как раз себе чай сделал. А у меня с утра, если что, на чай тоже ни минуточки не нашлось. Вообще я к начальственным пожеланиям отношусь очень серьезно. Я в принципе хороший работник — дотошный, исполнительный, организованный, но не лишенный инициативы… скромный, конечно же! Иногда даже чересчур, может пора прибавку потребовать? Ну или хоть премию там какую, за вредность. Это к тому, что раз шеф сказал валить огородами — я и рада стараться! И ничто меня не остановит! Даже синеглазое препятствие, встретившееся мне на лестничной площадке между вторым и третьим этажом. Это разве что задержит. Капельку. — Добрый день, Мирослав Радомилович, — автоматом брякнула я, замирая на ступеньках. — Привет, Лена, — смеясь глазами отозвался Азор. Он сегодня выглядел иначе — строгий костюм сменили джинсы и серый свитер с пресловутыми оленями. Ну прям не столичный интервент, а образцово-показательный турист на законном отдыхе. Может нам его пофоткать? В домике, в тяжелом кресле, у камина, собачку в ноги, улыбчивую девицу — в руки, и готовая реклама прекрасной базы отдыха “Тишина”! И подпись: “Там, где сказка становится былью”… Ладно, “на ты” так “на ты”. — Это хорошо, что я тебя встретила, — известила я, отгоняя прочь планы по использованию захватчиков в маркетинговых целях. — Извини, но сегодня вечером я опять не смогу. Семейный форс-мажор. — Очень жаль, — сказал Мирослав и шагнул на ступеньку, становясь чуть ближе ко мне. Внутри от этого простого движения что-то странно екнуло. — Завтра? — Не уверена, что до завтра разрулю… — Послезавтра? Еще ступенька. Я против воли сглотнула под гипнотическим взглядом. — Давай я тебе сама позвоню, когда все разрешится? В анкете, которую заполняли при заселении, указан номер. Еще ступенька — и он оказался на одном уровне со мной, хоть и стоял ниже. — Хорошо, — удивительно легко согласился мужчина, как будто бы его не отфутболили уже в который раз. — Я буду ждать. И я выдохнула с небольшим облегчением, потому что я действительно хотела встретиться — разве я виновата, что все так выходит? — но при этом совершенно не хотела объясняться и оправдываться. За сим можно было бы посчитать разговор завершенным, просочиться мимо и растаять в особенно прозрачном зимой воздухе, но вместо этого я почему-то спросила: |