Книга Новая история Колобка, или Как я добегалась, страница 67 – Яна Ясная

Телефон зазвонил и не дал мне развить эту мысль, исполненную глубочайшего коварства и вероломства.

— Спускайся ужинать! — мурлыкнул Мир, и я на слух определила, что он улыбается. — Твой подельник шашлыки приготовил…

— Какой подельник? — очень убедительно изобразила я голосом недоумение и удивление.

— Ну, этот. Раколов! — ухмыльнулся мне в ухо Азор и отключился.

И моё артистичное, выразительное, отображающее пару десятков оттенков эмоций фырканье пропало зря.

Ну, ничего, я ему потом на бис повторю!

Внизу разворачивалось действо: Филлипыч священнодействовал над мясом. Остальные мужики стояли над ним с видом чрезвычайно одухотворенным, и осуществляли моральную поддержку.

Хорошо, что предусмотрительная и многомудрая Ада угнала колобчат ужинать в цивилизации, за столом: аромат стоял такой, что хотелось немедленно Родину продать за ради того, чтобы быть допущенной к его источнику.

Я воздержалась, и не напрасно — Игорь надрезал ножом пилотный кусок, внимательно его рассмотрел, и объявил:

— Всё, готово!

Шампуры с горячим, сочным мясом пошли по кругу. В первую очередь — Ольге и мне (причем ей — первее, у-у-у, павлин, уже хвост перед гостьей распустил!), потом Максу и Азорам.

Есть шашлык прямо с шампура изящно и красиво и не уделаться — это великое, великое искусство. Я им не владею, потому процесс от меня требовал всего внимания.

Господи, вкусно-то как! Язык проглотишь!

— Лен, а где твоя машина? — спросил вдруг Игорь.

Я недоуменно оторвалась от еды, и посмотрела на Филлипыча с двумя шампурами в руках.

Внутри обеспокоенно шевельнулась жадность: а почему это ему два? Почему ему, а не мне?!

Я заглушила внутренний голос, и активировала внешний:

— Дома остался, а что?

— Давай ключи, я Сеньке отнесу. Завтра заберет…

А! То есть, второй шампур — Балоеву!

А почему он не вышел здороваться?

Стоп, а он что здесь делает?!

Хотя… Я попыталась представить Сеньку вступающим в сговор с ведьмами, и не смогла. Макс, наверное, тоже не смог — вот и не выпер механика в отпуск.

Спохватившись, что Игорь ждет ответа, я вздохнула:

— Не, не надо, — свежо еще было воспоминание о том, как Сенька не хотел садиться за руль, когда я попросила отвезти меня в заповедник. — Сама заберу.

Филлипыч кивнул, мол, как знаешь, и утопал в сторону гаража. А раз единственный непосвященный в чертовщинные дела удалился, можно было начать и разговоры разговаривать.

— В общем, такое дело, — Бронислав потянулся и перевернул новую порцию мяса на мангале, и заговорил, лишь убедившись, что Новицкий ушел достаточно далеко. — Опоздали мы, сбежала ваша Викентьева. Муж со свекровью в растерянности — куда она исчезла, не знают, и даже когда — сказать не могут. Не помнят, и всё

Я сосредоточенно жевала мясо, внимательно слушая Бронислава. Если физиономия у меня при этом стала такая же серьезная, как у Ольги — выглядело это забавно.

— Нам показалось это странным, я немного поработал со свидетелями, и они сумели-таки вспомнить, что в какой-то момент Рита просто села в машину и уехала. Вещей не собирала, ничего не объясняла, и вообще, выглядело так, будто она просто выскочила в магазин за сигаретами, например. Вроде бы, перед этим она разговаривала по телефону — но это не точно. Заморочили их на славу, словом. Времени они назвать не смогли, и в этот раз морок не причем, они оба в тот момент были заняты своими делами и не обратили внимания, но по всему выходит, удрала Викентьева еще до того, как была объявлен разгон “Тишины” по домам.

— Получается, мадам подалась в бега, ориентировочно, после провала малолетней ведьмы Ирины? — прожевав, задумчиво уточнила Ольга.

— Получается, так, — блеснул лысой головой Бронислав. — Кстати, об Ирине. Мы на обратной дороге заскочили к ней домой — по тому адресу, что она назвала, это по пути. Там действительно живет чета Святиных с детьми, но…

Старший из Азоров скривился, а Славик, и без того непривычно тихий, посмурнел.

— Оба пьяные, и перегаром разит, крепким, застарелым. В доме срач, а по двору выводок детворы бегает в десяток душ — не уверен, что там все их, но половина точно. Такие же чернявые, как Ирина ваша. Где их старшая дочь шляется, трепетные родители не знают, и саму дочь вспомнили с трудом. Причем — ни малейшего следа воздействие, всё собственными усилиями и с помощью зеленого змия. Прошлись по соседям — последнюю пару лет, а может и чуть больше, Ирина дома появлялась не часто. Так, помаячит — и снова нет её.

Макс потеснил Бронислава возле мяса, перевернул шампуры как-то по своему (Рогволодович только хмыкнул), и перехватил эстафету рассказчика:

— По всему выходит, что эта неведомая ведьма-наставница подобрала оборвыша, накормила, напоила…

— Приодела, — добавила я, вспомнив, что одета Святина была прилично, да и вообще… Вполне ухоженной выглядела. Аккуратные ногти, чистые волосы… Самая обычная молодая девушка из семьи среднего достатка.

Это, конечно, если ее коллекцию бижутерии не считать — там, думаю, побрякушек на приличную сумму наберется, даже без учета “начинки”.

Макс кивнул.

— Словом, из грязи вытащила и показала другую жизнь.

Макс задумчиво нахмурил брови, и глядя сугубо на мясо, сказал:

— Лен, ты не могла бы Аду попросить, чтобы она Ирину попробовала разговорить? На сугубо отвлеченные темы: чему ее учили, куда выводили, кому показывали…

Я пожала плечами: не вопрос! Надо — разговорит. Только хорошо бы знать, зачем.

И Макс без наводящих вопросов пояснил:

— Есть у меня предположение, что Святина эта — одноразовая. Не то чтобы совсем, но… под конкретную акцию. И для этого дела специально подбирали максимально неблагополучную, чтобы, во-первых, от великой благодарности смотрела в рот и без лишних мыслей делала, что прикажут, а во-вторых, чтобы некому было поднять шум, когда своё отработает.

Я вспомнила, что Елистратов еще в квартире бросил в сердцах это слово, я тогда об него споткнулась, потому что не поняла, но потом у меня эта деталь в памяти затерлась. А у Макса, получается, нет.

Азоры слушали молча и внимательно. А Макс говорил, осторожно подбирая слова и глядя больше на угли, чем на людей:

— Я еще во время допроса, когда блоки эти вылезли, подумал, что нормальных учениц так не воспитывают, а после поездки к Святиным только убедился.

Мы обдумывали поступившую информацию в тишине, и в ней особенно хорошо был слышен треск углей в мангале и шум двигателей — вернулись машины, ездившие в город. Ворота открылись, и на территорию вплыли в сгущающихся сумерках оба внедорожника. Завернули на парковку, мигнули огнями стоп-сигналов. Одна за другой хлопнули дверцы, и в потемках стали видны две рослые фигуры с термо-сумками на плечах.