Книга Госпожа замка Меллин, страница 38 – Виктория Холт

– Да вы просто волшебница, мисс Лей.

Наблюдая за девочкой, скачущей галопом через поле, я сказала:

– Надеюсь, ее отец будет доволен. Она записалась участвовать в одном из видов соревнований.

– Уверена, он будет просто в восторге.

– Прошу вас, не говорите ему ничего об этом заранее. Мы действительно хотим сделать ему сюрприз.

Селестина улыбнулась.

– Он будет вам очень благодарен, мисс Лей, я уверена.

Она продолжала улыбаться, и я чувствовала на себе ее доброжелательный взгляд. Внезапно она сказала:

– Кстати, мисс Лей. Я хотела конфиденциально поговорить с вами о моем брате.

Я слегка покраснела и рассердилась на себя из-за этого.

– Мне известно, что он подарил вам свою лошадь и что вы отказались принять от него этот подарок.

– Это слишком ценный подарок, чтобы я могла его принять, – сказала я.

– Безусловно, вы правы. Боюсь, он об этом не подумал. Но он очень щедрый человек и переживает, что обидел вас.

– Пожалуйста, передайте ему, что я ничуть на него не сержусь, но если он немного задумается, то поймет, почему я не могу принять такой подарок.

– Я постараюсь объяснить ему это. Он очень восхищается вами, мисс Лей, однако есть еще одна причина, почему он хотел подарить вам свою лошадь. Ему хочется, чтобы Джесинта попала в хорошие руки. Вы знаете о его планах покинуть Англию?

– Да, он упоминал об этом.

– Думаю, он распродаст свою конюшню. Я, конечно, оставлю себе пару лошадей, однако нет смысла держать их много для меня одной.

– Вы правы.

– Увидев вас верхом на Джесинте, он подумал, что вы будете ее достойной хозяйкой. Именно поэтому он хотел вам ее отдать. Он очень привязан к этой лошади.

– Понимаю.

– Мисс Лей, вам хотелось бы иметь такую лошадь?

– От такой лошади никто бы не отказался.

– Предположим, я спрошу у Коннана, можно ли держать ее для вас в его конюшнях. Что вы на это скажете?

Мой ответ для меня самой прозвучал очень эмоционально:

– Вы очень добры, мисс Нэнселлок, и я ценю ваше желание и желание вашего брата доставить мне удовольствие. Однако я не хочу, чтобы мне оказывали одолжения подобного рода. У мистера Тре-Меллина конюшня большая и удовлетворяет все наши нужды. Мне бы очень не хотелось, чтобы ради меня делалось подобное исключение.

– Я вижу, вы очень решительны и горды, – сказала она.

Слегка наклонившись в седле, она коснулась моей руки. Это был дружеский жест, а в ее глазах я заметила слезы. Мои слова ее растрогали, и она поняла, как отчаянно я цеплялась за свою гордость, потому что гордость была моим единственным достоянием.

Мне она показалась доброй и заботливой: не составляло труда догадаться, почему с ней подружилась Элис. Думаю, я тоже легко смогла бы стать с ней дружна, так как она никогда не напоминала мне о моем положении в этом доме.

Я обязательно расскажу ей все, что мне удалось узнать об Элис. Но не сейчас, позднее. Недаром ее брат сказал как-то, что я похожа на колючего ежа. Ни на минуту не сомневаясь, что Селестина Нэнселлок не отвергнет моей дружбы, я тем не менее не желала рисковать.

Элвина подъехала к нам, и Селестина не поскупилась на похвалы. Затем мы вернулись в дом и стали пить чай, который для нас накрыли в пуншевой. Сидя во главе стола, я чувствовала себя легко и радостно. Какой счастливый день, подумала я.

Коннан Тре-Меллин вернулся домой накануне праздника. Я была даже рада, что он не приехал раньше, потому что Элвина, с нетерпением ожидавшая предстоящих состязаний, могла выдать свое волнение.

Я тоже должна была участвовать в соревновании, в котором очки начислялись в основном за умение прыгать через препятствия. В этом виде программы женщины выступали наравне с мужчинами.

Тэпперти, узнав, что я в числе участников, и слушать не желал, чтобы я выступала на Дионе.

– Что вы, мисс, – сказал он мне накануне, – да если бы вы не отказались от Джесинты, когда вам ее предлагали, приз уж точно был бы ваш. Это кобыла стоит всех остальных вместе взятых, и на ней, мисс, вы наверняка победили бы. Старина Дион не так уж плох, но приза ему не взять. Почему бы вам не попробовать Пирата?

– А мистер Тре-Меллин не станет возражать?

Тэпперти подмигнув мне.

– Нет, возражать он не станет. Сам-то он поедет на Майском Утре, а вы возьмете старину Пирата. Я вам вот что скажу: если вдруг хозяин прикажет мне: «Оседлай-ка, Тэпперти, Пирата», – хорошо, я оседлаю для него Пирата, и тогда вам, мисс, достанется Майское Утро. Хозяину будет ой как приятно, если его лошадь возьмет приз!

Мне очень хотелось показать Коннану Тре-Меллину, на что я способна, поэтому я согласилась с предложением Тэпперти. В конце концов, подумала я, я учу его дочь ездить верхом и имею право с ведома его старшего конюха выбирать лошадей в его конюшне.

Вечером накануне состязаний я подарила Элвине брошь.

Она была в восторге.

– Это же кнут! – воскликнула она.

– Мы приколем его тебе на шейный платок, – пообещала я, – и надеюсь, он принесет тебе удачу.

– Конечно, принесет, мисс. Я в этом ни капельки не сомневаюсь.

– Не слишком на него рассчитывай. Помни, «удача улыбается лишь тому, кто ее заслужил», – я процитировала слова наставлений, которые когда-то слышала от отца. – Не теряй головы, сиди прямо, смотри гордо, только пятки и подбородок опусти вниз. Когда будешь прыгать через барьер, помогай Принцу.

– Я все помню.

– Волнуешься?

– Почему так медленно тянется время?

– Это только так кажется.

Когда я зашла к ней пожелать спокойной ночи, я немного задержалась, и мы поболтали о завтрашнем дне.

Она была слишком взволнована, и я попыталась успокоить ее, велев закрыть глаза и постараться заснуть, чтобы завтра быть свежей и полной сил.

– Но как можно заснуть, мисс, если сон не идет? – спросила она.

В это мгновение я в полной мере осознала, как многого мне удалось добиться. Всего несколько месяцев назад, когда я впервые вошла в этот дом, Элвина боялась даже подойти к лошади, не говоря уже о том, чтобы сесть верхом. А сегодня она с нетерпением ждет начала верховых состязаний.

Это, конечно, замечательно, что в ней проснулся интерес к лошадям, но мне бы хотелось, чтобы этот интерес был мотивирован отнюдь не ее стремлением угодить отцу. Для нее самым важным было добиться его одобрения, и это внушало некоторые опасения.

Я сходила к себе и вернулась с томиком стихов Лонгфелло.

Присев рядом с ней на кровать, я стала читать вслух «Песню о Гайавате», по собственному опыту зная, как успокаивает размеренный ритм этого повествования.