Онлайн книга «Игры бессмертных»
|
Девушка смотрела на него и не могла вымолвить ни слова. Арес, грустно улыбаясь, опустил глаза. - Много лет под окном одной принцессы, в надежде, что однажды она возьмет меня к себе или... — Пойдет с тобой, — закончила за него Алина и уткнулась лицом ему в грудь. - Твоя принцесса пойдет с тобой. В целом мире, сколько бы она ни искала, ближе и дороже этого юноши у нее не было никого. С самого детства она знала, что в ее жизни есть особенный друг... Ее пытались лечить, но не долечили, потому что лекарства были все не те. — Укуси меня, — попросила Алина. Арес засмеялся и пообещал: — Как-нибудь. Они стояли обнявшись и смотрели друг на друга, пока солнце не покатилось за снежные верхушки гор. - Нам пора, — сказал Арес и, весело поморщившись, добавил: — Белый лимузин был бы куда лучше, но... Алина застегнула до конца молнию на куртке и боязливо провела ладонью по жесткой белоснежной шерсти волка. «Не бойся. Ты только крепче держись», — раздался у нее в голове голос Ареса. Девушка перекинула ногу через круп волка и уселась на спину, ухватившись за толстую шкуру на загривке. - Домой! — крикнула она. Где он — их дом? Для нее отныне это не имело никакого значения. Сперва Арес двигался неспешным шагом, но вскоре перешел на легкую рысцу, а с нее на сумасшедший галоп. С огромной скоростью мимо проносились деревья, Алина полулежала на мощной спине, и с лица ее не сходила сияющая улыбка. Эпилог Между заснеженных берез по широкой тропе бежали белый волк и золотистая волчица с красной ленточкой на шее. «Не переживай, у меня тоже не сразу получилось, охота дело такое...» — заметил волк. Золотистая волчица набросилась на него, награждая ударами лап. «Все бы у меня получилось! Мне просто жалко зайца!» Арес примирительно лизнул волчицу в нос. «Уверен, заяц тебе за это благодарен. Купим в магазине что-нибудь! Чипсы?» Алина вскочила со снега и бросилась бежать, прокричав: «Догони меня!» Лапы утопали в мягком рыхлом снегу, но нестись вперед было так легко, она не чувствовала тяжести тела, холода и усталости. Лес по обе стороны от тропы, знакомый с детства и давно позабытый, теперь стал для нее совсем другим. Она слышала треск каждой веточки в чаще, видела каждую снежинку на верхушке елей. Лес был живым, он разговаривал, и волчица знала, на каком языке. Арес догнал ее и побежал рядом, напомнив: «Сейчас будет то место, где мы впервые встретились». Алина вспомнила родителей, и ей взгрустнулось. В детстве мама с папой возили ее по этой самой тропинке на санках. А в их маленьком деревянном домике всегда вкусно пахло выпечкой. Домик с тех пор покосился и как будто осел, но в нем все еще можно было жить. Арес тоже выглядел подавленным. Ведь место счастливой встречи также было местом смерти и могилой. Волки пробрались под елями и уселись возле заснеженного бугра. Тут покоилась мать Ареса. «Ты позвонишь своим приемным родителям?» — неожиданно спросил он. «Позвонить? Чтобы порычать им в трубку!» Волчица наклонила голову, разглядывая могилу, затем сказала: «Я им напишу... они достойны знать, что они хорошие люди и я их любила». Волки недолго посидели около могилы и побежали прочь. «Как думаешь, не сменить ли мне имя? — поинтересовалась волчица. — А то волчица Алина как-то не звучит!» Арес усмехнулся. «А по-моему, очень даже!» «А по-моему, ты мне льстишь!» «А по-моему, ты нарываешься на комплимент!» Волчица перемахнула через его спину и крикнула: «Может быть, и так!» Они неслись вперед, не замечая никого, кроме друг друга. И, как и прежде, не видели взгляда выцветших каре-зеленых глаз, который жадно провожал их. Колдунья чуть выступила из-за дерева и стояла не шевелясь, прижавшись морщинистой щекой к стволу березы. Рука старухи опустилась в складки черного плаща и вынула одетую в черно-белое клетчатое пальто куклу с иглой в груди. В заснеженных Альпах, в невидимом постороннему глазу старом замке, ее преданно ждал раб. Элиас больше не играл, даже в шахматы, все, что ему осталось — это любить, вечно и безответно. Франциска смотрела вслед настоящим влюбленным, и из ее глаз катились слезы. Ее время безвозвратно ушло — утекло, как вода сквозь деревянные доски старой пристани. В сердце, где любовь разбилась на миллиарды осколков, а надежда превратилась в ненависть, долго жил клубок змей, согревающих одинокими ночами своим шипением о сладкой мести. Но теперь змеи уползли, и не осталось ничего, кроме эха немой тоски, звенящего под пустыми сводами мертвого сердца. |