Книга Филе из палтуса, страница 26 – Джеральд Даррелл

– Могу заверить тебя, что шефу происшедшее тоже не понравилось, – уныло отозвался Мартин. – Он, конечно, позвал на помощь, и мы вытащили его, но выглядел он, точно… точно… э… ходячая навозная куча. Не один час ушел на то, чтобы отмыть его самого, постирать и привести в порядок его одежду к утру, когда он должен был уезжать. И скажу тебе, дружище, обедали мы в тот вечер очень поздно, и ел он очень мало и держался очень-очень холодно.

– Он что – лишен чувства юмора? – осведомился я.

– Начисто лишен, – яростно произнес Мартин. – Но не мне его упрекать за это. Не представляю себе человека, который стал бы веселиться, шлепнувшись в кучу навоза.

– Я тебя понял. Налей себе еще пива.

– Беда в том, – продолжал Мартин, – что я не однажды вот так оплошал. Были другие промашки, о которых предпочитаю не рассказывать тебе, потому-то мне пришлось так долго ждать, чтобы меня из помощников перевели в начальники окружной администрации. После того ужасного происшествия с уборной я попал в Умчичи, и ты сам понимаешь, что это означало.

– Да уж, – сказал я, – мне не доводилось там бывать, но я наслышан.

Умчичи – этакий Окаянный остров, туда посылали всех попавших в немилость начальников окружной администрации и их помощников. Там обитали прокаженные африканцы, а еще там было больше комаров, чем в любой другой точке побережья Западной Африки.

– Как ни увлекательны эти твои откровения, – заметил я, – не вижу, куда ты клонишь.

– Так ведь я именно об этом толковал тебе, когда спускался с холма, – объяснил Мартин. – Губернатор едет сюда с инспекцией. Будет здесь через три дня, так что мне необходима твоя помощь.

– Мартин, – сказал я, – при всей моей любви к тебе я не специалист по приему и обслуживанию гостей.

– Конечно, дружище, конечно, – отозвался Мартин. – Ты только подсоби мне кое в чем.

Отказать ему в этой просьбе было невозможно. Все белые жители Мамфе и девяносто девять процентов африканцев нежно любили Мартина.

– Мне нужно поразмыслить, – сказал я.

Мы посидели молча; Мартин ерзал на стуле, обливаясь потом.

Наконец я крикнул:

– Пайес, принеси, пожалуйста, еще пива начальнику администрации.

Когда пиво было подано, я наклонился и пристально посмотрел на Мартина.

– Вот в чем твое единственное спасение, – произнес я. – Среди нас есть женщина.

– Женщина? – озадаченно молвил Мартин. – Какая женщина?

– Мэри, жена твоего помощника, если ты помнишь такую. Женщины отлично справляются с такими делами. Еще у нас есть Макгрэйд (он отвечал за ремонт мостов, строительство дорог и тому подобное). Есть Гэртон (представитель «Объединенной Африканской компании», который занимался продажей хлопчатобумажных тканей белым жителям Мамфе, консервов и пива африканцам). Уж как-нибудь совместными усилиями мы справимся с задачей.

– Дружище, – торжественно произнес Мартин, – я твой вечный должник. Блестящее предложение.

– Итак, для начала, – продолжал я, – следует посмотреть твой дом.

– Но ты столько раз бывал у меня, – удивился Мартин. – Несколько раз приходил перекусить и тысячу раз приходил выпить стаканчик.

– Верно, но я видел только твою гостиную и веранду.

– Ну да, конечно. Что ж, пошли, сейчас и посмотришь.

– Я захвачу Пайеса, – сказал я. – Потому что одолжу его тебе на вечер. Он куда лучше твоего недотепы и сумеет стол обслужить на высшем уровне. А то ведь твой бой способен облить супом колени губернатора.

– Ты что! – страдальчески воскликнул Мартин. – Не смей даже говорить такие вещи.

Итак, мы захватили Пайеса и поднялись в дом окружного начальника, стоящий на макушке утеса, с видом на реку. Дом был внушительный, с толстыми стенами и просторными помещениями, потому что его построили еще тогда, когда Камерун был немецкой колонией, а немцы знали, как надо строить в жарком климате – выбрали место, где дом хоть немного обдувало ветром, а благодаря толстым стенам внутри было прохладно, насколько это вообще возможно в таком месте. Поднимаясь по склону, я объяснил Пайесу суть дела.

– Учти, – добавил я, – это очень важно, все мы должны постараться хорошенько помочь окружному начальнику.

– Да, сэр, – расплылся в улыбке Пайес; он всегда считал, что я чересчур много времени уделяю уходу за животными и совсем не оставляю ему времени проявить свой талант буфетчика.

Дойдя до обители Мартина, я внимательно осмотрел гостиную и веранду. Оба помещения были просторные и совсем недурно обставленные с учетом потребностей холостого начальника окружной администрации.

– Мне кажется, для начала тебе следует снять со стены этот календарь, – предложил я Мартину.

– Почему? – спросил он. – По-моему, картинки классные.

– Мартин, – сказал я, – если губернатор увидит, что у тебя вся гостиная увешана голыми красотками, он может невесть что подумать о тебе, так что лучше убери.

Пайес, внимательно слушавший наш диалог, снял со стены календарь с девицей в чувственной позе и с такими ярко выраженными признаками млекопитающего, что даже я был несколько смущен.

– Так, – произнес я, – теперь – спальня.

Спальня тоже была большая, с широченной двуспальной кроватью под сеткой от комаров.

– Пайес, – распорядился я, – ну-ка проверь кровать – не сломается?

Тихонько хихикая, Пайес опустился на четвереньки и пополз вокруг кровати, проверяя каждый винт и каждую гайку.

– А теперь, – обратился я к Мартину, – попрыгаем на ней вдвоем.

Мы попрыгали и убедились, что с пружинами все в порядке.

– Так, отлично, – заключил я. – Похоже, здесь ему ничто не грозит. А где ты собираешься его кормить?

– Кормить? – озадаченно справился Мартин.

– Ты ведь собираешься кормить губернатора, пока он будет находиться здесь?

– Ну, на веранде, – ответил Мартин.

– Что – других помещений нет?

– Еще есть столовая.

– Если у тебя есть столовая, пользуйся ею, ради Бога. Ты ведь намерен принять его возможно лучше. Где находится эта твоя столовая?

Вернувшись со мной в гостиную, Мартин распахнул массивные деревянные двери, и моему взору предстало великолепное помещение с длинным столом по меньшей мере на десяток мест. Столешница была тщательно отполирована, но, поскольку Мартин никогда не пользовался этой комнатой, покрыта толстым слоем пыли, как и довольно красивые, хотя и тяжеловатые деревянные стулья. С потолка над столом на всю его почти пятиметровую длину свисала конструкция, которую в Индии называют «пунка» и которая, по сути, представляет собой огромное опахало. К бамбуковой жерди толщиной десять – двенадцать сантиметров были прикреплены пальмовые листья полутораметровой длины. К середине жерди привязана веревочка, которая через ролики под потолком и дырку в стене тянулась на кухню. Смысл этого устройства заключался в том, что какой-нибудь нанятый вами мальчуган дергал веревочку и заставлял опахало покачиваться над столом, обдавая вас жарким дуновением в разгар трапезы.