Книга Равиен, дорога обратно, страница 96 – Джейд Дэвлин, Ирина Смирнова

Проверил — лап…руки меня слушаются. Снял тихо шапку. Поискал глазами, чем бы эту магичку успокоить. Ничего кроме самой шапки под руку не попалось. Вот ее и метнул. Прямо ей в голову.

А она развернулась — шапку в одну сторону отмахнула, меня — в другую. В угол. И снова давай ворона бить. Причем спокойно так лупит… Злится — да. Но не кричит, ногами не топает. Вообще эмоций никаких…

Да даже когда шапку и меня раскидывала — не удивилась. И плеткой работает отточенно, не сбилась ни разу.

Взмах — свист — удар — взмах — свист — удар. Как будто не кожу на полосы, а время режет. Четко. Ровно. Точнее, чем магические часы, р-р-р-р!

Значит, прихвостню было приказано убить Таню и Ромку, а он не убил. Хорошо. Молодец. А дальше что? Вот чего я полез шапками кидаться? Надо было лапами отсюда перебирать в сторону двери. Может, сбежал бы, пока она тут лютует.

Наконец магичка устала. Плетку отбросила. И магией по свежим ранам как шарахнет! Даже я в углу ощутил. А уж ворона снова по стенке лицом…

— На память… Долгую, — выдала стерва, повернулась ко мне, фыркнула. Презрительно так. — И ты запомни, щенок. Вот так я наказываю за неповиновение.

И в сторону отошла, чтобы я смог оценить память. Шрамы, пропитанные магией. Свежие… и старые. Много старых шрамов. Не в первый раз ворона наказывают.

— А ты — лети и убей! — я как ее приказ Багдасару услышал, у меня даже онемение в теле прошло. Жаль, под рукой ничего не оказалось. Но ворон сам ее послал, без меня:

— Нет! — только потом я глаза закрыл, чтобы не видеть, как он унижается.

Потому что он на колени упал перед этой стервой.

— Пожалуйста!

А магичка даже личико свое неестественное чуть скривила. И таким ледяным голосом спрашивает:

— Да что ты нашел в этой деревенщине? Она же пустышка, не достойная принца драконов.

Я зарычал, а ворон еще ниже голову склонил и прошептал что-то, тихо. Так тихо, что я в углу едва расслышал. А я на слух никогда не жаловался. Особенно если прислушиваюсь. Магичка с размаха ворону ладонью по роже и потом снова спокойно так, ласково почти:

— Значит, тебе эта девчонка дорога тем, что на меня не похожа?

Ну, он не совсем так ей сказал. Он прошептал: «С ней рядом тепло», но смысл магичка уловила.

А Багдасар плечами передернул. Как будто не знает, что ответить. Ну, в общем, правильно — скажешь лишнее, и все, никакие «пожалуйста» не помогут. Прикажет — и полетит убивать. Если уж меня собственные лапы не слушаются. А он ведь привязанный, хоть и рыпается.

— А давай проверим…

И магичка один из перстней на пальцах потерла. Дыхнула на него. И стоит, ждет чего-то. И ворон на коленях стоит, ждет. Ну и я жду, хотя меньше всех понимаю, чего именно. Но кидать из угла нечем, да и руки снова не слушаются. А к двери только если катиться. Потому что ноги тоже не слушаются. Я бы прокатился… Только на пути эта проклятая самка мага стоит.

И тут в дверь входит оборотень. Ста-а-арый! Древний! Седой… Зверь у него какой-то непонятный. Но на лицо очень на Багдасара похож. И посмотрел на него, как на родного. С сочувствием и теплотой. А на магичку зыркнул недобро. Но молча.

— Мы тут с твоим внуком повздорили немного, — смотри-ка, она даже улыбаться умеет. Только от ее улыбки внутри озноб.

— Я заметил, — а голос у мужика сильный, не дребезжит от старости. Не ломается.

— Багдасар, встань с колен, возьми у меня нож, — стерва по-прежнему улыбается, так что мороз по коже. Дождалась, пока ворон с колен поднимется, ножик ему всучила и отошла чуть-чуть. Так чтобы старика не загораживать.

— Выбирай, или ты убиваешь девчонку и ее мага, или своего деда.

Магичка даже договорить не успела, как ножик просвистел — и точнехонько старику в лоб. Но не воткнулся, стукнулся и упал. Теперь магичка плечами передернула.

— Похоже, мне пора начать ревновать.

— Мальчику пришла пора вить гнездо, — выдал старый оборотень. Вот мужик! Хоть бы глазом дернул. Его тут родной внук чуть не убил, а он про гнездо. Мальчику.

Это с кем ему там пришла пора гнездо вить? С Таней?! Ща! Р-р-р-р!

— Хорошо, у тебя два дня. Соблазнишь эту самку — оставлю ее тебе. А мага все равно убей, понял?!

— Да, госпожа.

— Пошли вон, оба…

Даже зарычать от усилий не получается! Ромку убить, Таню в гнездо?! Твари! И тут самая главная тварь обернулась ко мне:

— А с тобой мы сейчас повеселимся…

Татьяна:

Я так понимаю, что без помощи ворона мы вход в этот лабиринт даже не нашли бы. А если бы нашли — фиг пролезли. Вот обалдуи… Пошли мир спасать! Дуй, обалдуй, не знаю куда, но во-от в том направлении.

Приперлись. К здоровенному замку, за здоровенной стеной, прямо поперек ущелья. Чувствую, что нам надо туда, а как?

Короче, дура я, дура. Вот стоит этот замок, в нем полным-полно всякой злобной стражи — и людей, и оборотней, причем все под привязью. Значит, мощная злыдня в замке засела.

А я такая, наивная, приперлась к воротам: «Открывайте, я мир пришла спасать. От вас персонально, ага». Тьфу, идиотка!

И магиня эта дура, чтоб ее магией приплюснуло. За каким фигом она нас заранее выслеживала и пакостила, если мы, как три… два придурка, сами шли прямо к паучихе в сети?

Гадина… застенная. Или она нюхом чуяла, что мы, как настоящие герои, пойдем в обход и проникнем в замок через калитку для прислуги?

Я, пока шли, старательно думала и вспоминала все, что мне мироздание в прошивку вставило про спасение мира.

Где-то, стало быть, там есть камень. Средоточие неправильности, сварганенное магом триста лет назад на оборотневой крови. Этот булыжник следует изничтожить, а вот как — подробностей мне не выдано, ну, кроме невнятного посыла, который я поняла как «на месте разберешься».

Если вдуматься — за-ши-бись, весело! И крайне занятно, почему вдумываться я начала только теперь, когда уже, можно сказать, хвост наполовину в лабиринте, а в нем, может, и не камень вовсе, а Минотавр? Может, надо было послать это мироздание с его прошивкой в далекое эротическое путешествие, забрать Тайя и Ромку и… и… блин.

Не смогла бы. Тут кроме них столько поковерканных оборотней… Какая из меня альфа, если я их брошу? Оно, конечно, понятно, что и так не слишком умная, но я хотя бы попытаюсь.

Я даже не протестовала на постоянное вороново «быстрее, леди, быстрее!», хотя и косилась на самого погонщика — он еле ковылял. Точнее, он красиво шел, сжав зубы, как русалочка на балу, а от самого болью так и шпарило.

Интересно, что всякие другие здешние обитатели перед ним молча расступались. Смотрели только странно и молча линяли, как таракашки от струи дихлофоса.