Книга Тайна золотой сабли, страница 18 – Светлана Сервилина

— Говорил, что с Севера возвращается на родину, что дом собрался покупать у себя в селе, — начал бойко отвечать посетитель, поняв, что самое страшное уже позади: он сказал правду и облегчил душу.

Зато Осипов удивился поведению подозреваемого, про телефон с трудом выжал из него информацию, а про продажу дома Скоков сам изложил, без тени сомнения.

— А что вы делали в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое июня?

— С субботы на воскресенье? — уточнил Николай Семенович. — Так я у матери был: у нее давление повысилось.

— Значит, мать может подтвердить ваше алиби? — деловито произнес майор, склонившийся над столом, продолжая делать какие-то пометки.

— Алиби? — искренне удивился мужчина.

— Да, — Андрей Борисович поднял голову и внимательно посмотрел на подозреваемого, — именно в это время убили вашего клиента — Ивана Харитоновича Чугунова.

— Вот это да! — мужчина покачал головой и растерянно проговорил. — Убили, надо же. Он такой веселый был, простодушный…

— Поэтому, сейчас вы напишите все про продажу телефонов: кто их вам дал и сколько, количество проданных аппаратов, — он подал мужчине лист бумаги, — излагайте все точно и подробно, от этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба и статья.

— Статья за то, что просто «толкнул» один телефон?

— Это не просто, — Осипов усмехнулся, — это мошенничество, учитывая, что продали вы нерабочий телефон и, возможно, ворованный.

— А что будет потом?

— Потом проверим ваше алиби на момент убийства Чугунова.

Шаркающие шаги за дверью были слышны ещё в подъезде, а потом прозвучал традиционный вопрос:

— Кто?

После ответа звякнули цепочки, и дверь распахнулась. В освещенном коридоре Андрей увидел пожилую даму. Именно даму, по-другому и не назовешь женщину в белой блузе с жабо, с прической, накрашенными ногтями и продолговатым перстнем на указательном пальце. И никакого старческого маразма и перебора: все со вкусом и в меру. Осипов даже немного оробел, не такой он представлял мать взволнованного простоватого посетителя.

— Мама, расскажи майору Осипову о том, что было вечером в прошлую субботу, — начал с порога Николай, — если, конечно, ты помнишь.

— С памятью у меня все нормально, — махнула она небрежно рукой сыну и с улыбкой посмотрела на гостя, — что интересно натворил мой великовозрастный сыночек, господин офицер?

— Выясняем, — улыбнулся тот.

— Простите, как мне к вам обращаться?

— Андрей Борисович.

— Очень приятно, — она величаво подала руку, — Татьяна Афанасьевна Скокова, в девичестве — Дробахина, — представилась хозяйка.

— Как? — Андрей стоял, как вкопанный, напряженно считая в уме, сколько этой Дробахиной лет.

— Вы удивлены? — дама села в кресло, жестом предложив место гостю.

— Удивлен, не то слово, — покачал головой майор, — видите ли, Татьяна Афанасьевна, несколько дней назад в селе Залиманское мы нашли письмо с фронта времен Великой Отечественной войны. Так вот, в нем лейтенант Тимофей Дробахин пишет своей жене Татьяне о своей любви. Я понимаю, что вы не имеете отношение ни к этим людям, ни к этим посланиям, но удивительное совпадение, что вы тоже Татьяна Дробахина.

— Отчего же я не имею отношения? — перебив гостя, дама осторожно поправила прическу и снисходительно улыбнулась, — Я отлично помню Тимофея.

Осипов перевел взгляд на молчавшего Николая Скокова, будто ища поддержки: в своем ли уме его мамаша?

— Лейтенант Тимофей Дробахин — это мой старший брат, — с вызовом сообщила она гостю, — он женился в июне сорок первого года перед самой войной на Татьяне Чугуновой. Я была еще совсем ребенком, но помню, какие они были счастливые! А вскоре нашего Тимошу забрали на фронт, — дама вздохнула.

Потом она встала и медленно подошла к красивому антикварному комоду. Выдвинув верхний ящик с резной панелью, она достала старый пожелтевший снимок и несколько исписанных треугольников, связанных атласной ленточкой.

— Вот, — она протянула Андрею, — это свадебная фотография Тимофея и Татьяны и письма брата с фронта. Папа тоже попал под мобилизацию, поэтому мы остались вдвоем, — она вздохнула, — мама всю жизнь хранила их. Вы можете взять одно, чтобы сличить почерки. Если это вам, конечно, нужно.

— Вы даже не представляете, Татьяна Афанасьевна, как вы нам помогли! — с воодушевлением признался Осипов, рассматривая пожелтевшие листы. — Спасибо! А фотографию можно?

— Возьмите.

— Я вам обязательно всё верну, — он раскрыл папку и аккуратно положил в неё письмо и карточку.

Дробахина наблюдала за действиями майора.

— Несмотря на то, что Тимофей погиб, Танюша нас не забывала, часто приезжала к нам. В голодные послевоенные годы она привозила продукты из села. А потом, — пожилая женщина развела руки.

— Что потом? — заинтересованно спросил гость.

— Стала приезжать реже.

— Почему?

— У нее родился сын, — она кивнула Андрею и добавила, — внебрачный.

— Вы сказали, что она приезжала из села, — гость сосредоточенно посмотрел на даму, — а из какого?

— Из Залиманского, — просто ответила та.

Осипов, наконец, обработал в уме всю информацию.

— А сына этой Татьяны зовут случайно не Иван? — выдал он результат своих измышлений.

— Совершенно верно! — с достоинством подтвердила Татьяна Афанасьевна.

— Это значит, — подал голос все время молчавший Николай, что это я его подвозил? — и грустно добавил. — И это его убили?

— Кого убили? — встрепенулась Дробахина.

— Ивана Харитоновича Чугунова, сына той самой Татьяны, — подтвердил Андрей и пожал плечами, будто извиняясь.

— Боже мой, — покачала головой дама, — а я помню Ванечку совсем молодым, он только школу закончил. Татьяна приезжала к нам, когда его вызывали в областной военкомат. Так вот, перед армией они к нам заходили. Коленька, — она посмотрела на сына, — был тогда маленький еще. Не помнишь, сынок, Ивана? — обратилась она к мужчине.

— Нет, не помню, — качнул головой тот, — а вот тетю Таню помню. Мы с тобой к ней однажды в Залиманское ездили!

— Да, точно, — она улыбнулась своим воспоминаниям, а потом мгновенно стала серьезной, — давно его убили?

— В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое июня, — Андрей строго посмотрел на Скокова, — я по этому и пришел к вам. Где в это время был ваш сын?

— Он был здесь, но если вы не доверяете моим показаниям, — Татьяна Афанасьевна усмехнулась, — как там у вас в таких случаях говорится? Заинтересованное лицо? Так вот, ко мне поздно вечером приходила соседка и видела здесь Коленьку.