Книга Альфа для строптивой, страница 40 – Ева Горская

Я, испытывавшая слабость к исторической резной мебели, уже предвкушала встречу с отчимом. Не то, чтобы я раньше не видела Степана Валентиновича, но предыдущие наши встречи заканчивались на "Здравствуйте — До свидания!".

Мысленно строила планы, я не отказалась бы привлечь маминого мужа к своим проектам.

— Ты Луна, отказать тебе он не сможет, — обронил Лукрецкий, когда я озвучила ему свои мысли. До конца не понимала эту странную иерархию оборотней. Мне было непонятно, с какой стати, огромная куча людей должна выполнять мои пожелания и распоряжения. С другой стороны, не видела ничего зазорного использовать все доступные ресурсы в достижении своих целей. В конце концов, если кого-то буду привлекать к работам, их труд будет щедро оплачен Лукрецким. Поэтому даже спорить не стала, когда альфа упомянул о бригаде рабочих из оборотней.

Задавала уточняющие вопросы и следила за реакцией Лукрецкого. Неожиданным стало то, с какой теплотой и заботой он говорил о своих людях. Признаться, меньше всего предполагала, что рядом сидящий мужчина может быть таким. Лукрецкий представлялся мне более жестким, если не сказать, жестоким.

К дому Васиных мы подъехали с опозданием в десять минут. Этого не произошло бы, но мне втемяшилось в голову поставить цветы в воду. Нас уже ждали. Ждали интересно. Накрытым столом во дворе и приготовленным к использованию мангалом. Немного не так представляла себе семейный ужин. Шашлыки я не особенно любила, во всяком случае, жирное мясо никогда не вызывало у меня аппетита.

— Мама, — хотела обнять родительницу, сделала несколько шагов навстречу и застыла. Мама замялась, даже не пытаясь проявить ко мне теплые чувства.

Находилась в некотором замешательстве. Странное поведение матери навевало неприятные ассоциации.

Неожиданную поддержку получила со стороны Лукрецкого. Он поздоровался с мамой, Степаном Валентиновичем и утащил того в дом.

— Влада, доченька! — только после того, как мужчины скрылись из виду, мама, словно, ожила. Бросилась обниматься и целоваться.

— Что это было? — отстранилась от матери.

— В каком смысле? — она неубедительно сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Ты странно себя ведешь. Только что чуть ли не игнорировала меня, а как только мужчины ушли, кинулась обниматься, — мать отвела взгляд. Очень интересно.

Казалось, откровенности на свою откровенность не дождусь, но внезапно она заговорила:

— Неудобно это при альфе.

— Неудобно поздороваться с собственной дочерью? — с сомнением оглядела женщину. С сомнением в ее или моем здравомыслии. Вроде бы моя мама, но эта женщина в данный момент казалась незнакомкой. Так и хотелось закричать: "Что за бред?!" Подумаешь, альфа! В конце концов, Лукрецкий еще несколько дней назад встречался с моей сводной сестрой и периодически посещал этот дом, когда заезжал за Ингой. Инга такого пиетета не демонстрировала.

— Ты не понимаешь.

— Чего не понимаю? — мне надоело стоять, прошла и опустилась на пластиковый стул.

— Огромная честь, что Демьян Андреевич согласился отужинать с нами.

— Мама?! Ты с ума сошла? Лукрецкий — обычный мужчина, а ты говоришь о нем, словно, о Боге.

— Тише! — шикнула она на меня.

Точно, сумасшедший дом. Мама в так называемой домашней обстановке казалась какой-то зашуганной. Промелькнула мысль, что, возможно, она не так счастлива в браке, как мне представлялось ранее. Снова вернулись былые страхи, когда я думала, что родительница угодила в лоно секты.

— Ты не хочешь с ним быть?

— С кем?

— С мужем. Он тебя вынудил? Заставил? — продолжила допрос.

— Что ты, — мама перекрестилась. Хотя бы один знакомый жест. Улыбнулась, только вот улыбка моя не была радостной. Вариантов существовало два: мать боится мужа, мать боится Лукрецкого. Ни то, ни другое меня не устраивало.

— Влада, не выдумывай всякие глупости, — отмахнулась мать. — За время брака Степа приучил меня уважительно относиться к Демьяну Андреевичу. Вот поживешь, — она осеклась. — Ох, милая, — огляделась по сторонам и перешла на шепот, — я даже не спросила, как ты? Привыкла, что Инга млела от внимания альфы, но ты-то другое дело.

— Все хорошо, — соврала, не желая волновать беременную женщину. Беременную! Вот именно! — Мама, как ты могла, — чуть обвиняюще начала, — не сказать мне? Почему держала в секрете? — мама упорно что-то старалась разглядеть на земле, явно не желая посмотреть на меня. — Что не так? — попыталась дожать ее. Вся эта ситуация мне очень сильно не нравилось. Чувствовала на интуитивном уровне, что не все так просто. Если не в отношении Лукрецкого, то в отношении мужа и беременности. Видимо, было что-то, о чем мой оборотень умолчал или не знал.

— Это длинный разговор, — замявшись, ответила она. Быстрый взгляд на заднюю дверь, ведущую в дом.

Наверное, именно неуверенность матери послужила той песчинкой на весах судьбы, которая кардинально изменила следующие четыре года моей жизни. Только в этот момент я даже не предполагала, как через каких-то полтора месяца моя жизнь совершит новый резкий вираж.

— Жди здесь, — чуть ли не приказным тоном произнесла и направилась в дом. Я никогда не была в доме Васиных прежде, но надеялась, что поиски мужчин не займут много времени. Мне требовалось остаться с матерью наедине и откровенно поговорить.

Лукрецкого и Степана Валентиновича нашла в гостиной. Мужчины дегустировали какой-то янтарный напиток и о чем-то мирно беседовали.

— Сердце мое? — мой оборотень заметил меня первым и поднялся с дивана.

Улыбнулась Лукрецкому и поманила к себе. Альфа послушно приблизился.

— Надо поговорить, — тихо произнесла, хотя мамин супруг, полагаю, услышал.

Демьян не стал задавать уточняющих вопросов, взял за руку и отправился на кухню.

— Влада, — поинтересовался он, плотно прикрыв на нами дверь, — что-то случилось?

— Нет, но я хочу поговорить с мамой.

— Я так и понял, — хмыкнул оборотень. — Разве я не дал тебе такой возможности?

— Этого мало, — чуть повысила голос. Решила быть с Лукрецким максимально откровенным.

— Мама молчит. Боится либо тебя, — мужчина прищурился, — либо мужа.

— Влада, не лезь в это. Их отношения — их личное дело.

— Я не лезу! — возмутилась.

— А что ты делаешь? Я тебе уже говорил, что пара считается собственностью самца, — поморщилась при этом напоминании. — Васины живут вместе несколько лет и неплохо живут. Насколько знаю, Камелия Емельянова приняла наши правила.

— Я это понимаю, — соврала, потому что я точно ничего не понимала. — Мне просто нужно остаться с мамой наедине.

— Хорошо, — протянул оборотень, — от меня ты что хочешь?