Книга Книга покойника, страница 31 – Янина Забелина

– Таинственный человек, – вставил Граф.

– Это мнение Буше. Он не может сказать, что навело его на подобную оценку Шмида, но, вы знаете, Буше – высококлассный специалист! За кем ему только не приходилось следить еще во Франции, когда он работал в Сюртэ. Не стану делать вид, что понимаю эти тонкости, – проговорил Шваб, сделав ударение на последнем слове. – Шмид и Мартинели появились здесь на машине Шмида 15 июня. Легко предположить, что в Тун они прибыли ночным экспрессом в 8:52. Постараюсь разузнать о машине, ее номер, естественно, у нас есть. Можем попутно выяснить, откуда вообще появилась эта машина в Туне – или где и когда купил ее Шмид. Если удастся, конечно. Если он действительно приобрел ее недавно и где-то поблизости – все упрощается… Они жили в доме Мартинели вплоть до утра 6 июля, после чего уехали в Берн дневным экспрессом. Люди видели, как они садились в поезд. Машину Шмид оставил в Туне, в гараже неподалеку от вокзала. Шмид, как я уже сказал, вернулся в четверг, 22-го, в 8:52. С тех пор находится в доме – приводит его в порядок. Вчера на почте он не удивился, услышав, что Мартинели умер, опечалился, конечно, но к этому – сказал – все и шло. Местные считают, что он хорошо относился к Мартине-ли… И последняя новость: тело Мартинели доставлено в Тун сегодня после обеда, дневным поездом. Сейчас гроб находится в похоронной конторе в Шпице. Местный пастор проведет обряд у могилы. Всем заплачено.

– Господин Мартинели был чрезвычайно щепетилен в финансовых делах, – подтвердил Граф.

– Похоже на то. Практически все жители городка, – добавил Шваб, – собираются на похороны, считая это своим долгом, потому что ваш Мартинели одинок, как перст.

– Ну да, имеется только дочь сводной сестры его жены, так сказать – сводная племянница, которая примет участие в траурной церемонии.

– Вот это номер!

– Есть и жена, которая отказалась приехать на похороны.

– Ничего себе!

– Эта сводная племянница, госпожа Люсет Дион, собирается побеседовать с Шмидом.

– Какой сюрприз для него. Ты хочешь, чтобы мы с Буше присмотрели за ней? Чтобы он не столкнул ее ненароком со скалы или не утопил в озере?

– Вряд ли случится нечто подобное. Никаких причин для этого нет. Продолжайте наблюдать за ним, а на госпожу Дион времени не тратьте.

– Однако здесь очень взволнованы похоронами не господина Мартинели.

– А чьими?

В голосе Шваба почувствовалась какая-то особая нотка.

– Это похороны госпожи Лидии Шафер, из семьи старожилов Шпица. Она проводила здесь лето у своей тетки. И что любопытно – скончалась в тот же день, что и Мартинели. Говорят, вооруженное ограбление. Вам что-нибудь известно об этом?

– Странная история, – произнес Граф.

– Мы тоже так думаем. Но я так понимаю – смерть госпожи Шафер вас не интересует. Должно быть, это случилось вчера, незадолго до того, как вы мне позвонили.

– Разбойными нападениями сейчас никого не удивишь.

– Ладно, заканчиваю… Буше говорит, что Шмид совершенно спокоен и не подозревает, что им кто-нибудь интересуется. Мы предпринимаем все возможное, чтобы не упустить его. Для удобства я уже расплатился с хозяйкой пансиона, чемоданы упакованы и сложены в машину. Но на похороны мы пойдем поодиночке. Это приятное старое кладбище находится в северной части города. Вид на озеро и горы прилагается. Наверное, покойникам приятно. Или их родне… Буше с машиной останется на соседней дороге, а я заберусь на каменную ограду с восточной стороны – просто сторонний зритель и только. Надеемся на то, что Шмид не сможет далеко уехать из-за проблем с топливом и воспользуется поездом из Туна. Однако, Буше просит предупредить вас, что этот тип – опытный проходимец и вполне способен ускользнуть из-под наблюдения.

– Шваб, я знал, что вы все сделаете правильно. Просто нет слов выразить вам свою благодарность.

– Да ладно. Это лишь малая толика нашего долга, а Буше помнит, что именно вы сумели вытянуть из Бельгии его внука. Если бы вы могли подъехать, все оказалось бы намного проще.

– Пока не могу. Здесь тоже нужен глаз да глаз.

– Хорошо, позвоню еще.

Не успел Граф положить трубку, как телефон вновь ожил. На этот раз звонил доктор Этьен Бьянчи.

– У меня есть для тебя информация, – объявил он.

– Уже?

– Просто нужно знать, где спрашивать. Свой вклад внесли три человека. Твоему приятелю, доктору, о котором идет речь, шестьдесят три года. Родился в Берне, родители неизвестны. Получил диплом доктора в медицинском колледже, был интерном в больнице Святого Дамиана. Был весьма многообещающим молодым врачом – но и только: ни связей, ни денег, ни достойного происхождения. Рано женился, но каким-то образом остался без жены… Она то ли умерла, то ли они развелись – выяснить не удалось. Все произошло так давно, что многие считают его холостяком. Несмотря на талант, в жизни не преуспел. Простому врачу трудно добиться успеха, если у него нет ничего, кроме таланта. И ко всему – полное отсутствие обаяния, а это настоящая беда! В больнице его не любят. Частная практика – небольшая. И ничего компрометирующего.

– Спасибо, Рыжий.

– Да! Я еще звонил в больницу Святого Дамиана и справился об интересном случае острой лейкемии, который зафиксирован у них.

– Любопытно.

– У них это единственный случай. И тут нет никакой ошибки, Гарольд.

– Я так и думал…

– Если тебе в голову взбредет еще какая-нибудь блажь, буду рад услышать.

– Меня сейчас занимает единственный вопрос: если лейкемия протекает на фоне наркомании, что они записывают в истории болезни?

– Они сообщили бы мне об осложнениях.

– Понял. Еще раз благодарю. Возможно, я позвоню тебе позже.

– Пожалуйста. Мне бы хотелось участвовать в твоем расследовании. Если в каком-нибудь сомнительном деле замешан врач, наше сообщество заинтересовано в информации.

– Ох, ради бога, Рыжий, никому не говори об этом, пока я не дам согласия.

Доктор Бьянчи, председатель сообщества «Врачи Швейцарии», заметил, что умеет держать язык за зубами.

Граф обедал на свежем воздухе во внутреннем дворике, когда Антуан объявил о визите господина Ига. Граф встретил сыщика и пригласил его выпить кофе на свежем воздухе. Иг постоял, осматриваясь, затем повернулся и взглянул на фасад дома Графов из песчаника, с балконом, украшенным изящной решеткой перед окнами библиотеки.

– Дом всегда так выглядел? – поинтересовался он.

– Ну, не совсем. Мои предки посчитали бы отвратительным то, что я обедаю в библиотеке или во дворе, а в столовой смешиваю химические препараты.

– Вы опускаетесь, а я поднимаюсь вверх по социальной лестнице, – уточнил Иг. – Мои предки подумали бы, что я купаюсь в роскоши, обитая в отдельной квартире с ванной. – Он сел на предложенный стул. – Докладываю. Троллингер встал поздно, в десять утра забрал с крыльца газету и молоко. Выглядел несколько невыспавшимся. Поехал в больницу Святого Дамиана, где и оставался до 11:45. Вернулся, принимал пациентов до половины второго. Все пациенты – люди с самым скромным достатком, как могли бы выразиться вы.