Книга Так сошлись звезды, страница 18 – Татьяна Абалова

– Рассказывай! – Стеша, как всегда, между стулом и кроватью выбрала последнее. Хорошо, что Яся успела накинуть покрывало.

– А мы на завтрак не опоздаем? – с беспокойством в голосе произнесла Яся. Она искала лазейку, чтобы уйти от беседы. Утром по-другому видятся ночные события. Слова Радмира о немой отшельнице заставили сомневаться, и теперь она ни в чем не была уверена.

– Не увиливай! Что нагадала отшельница? – напирала Стеша.

– Стеша, не гони коней, – заступилась Даурика. – Человек вчера пропустил ужин, а ты ее из-за своего любопытства хочешь оставить без завтрака.

– Смотри мне, – Стеша шла за спиной Яси как конвоир – Попробуй только вильнуть в сторону.

Стеша как в воду смотрела. Не успели они доесть кашу, как в зал вошел Радмир, бросил на скамью рядом с Ясей шерстяной плащ и, предупредив, что ждет у конюшен, удалился.

– И что это было? – Стеша подозрительно сузила глаза. – Куда это вы собрались?

– Девочки, я как вернусь, все расскажу. – Яся уткнулась в кружку с теплой водой, пытаясь скрыть от подруг пылающее лицо.

– Как же красив этот чертов Радмир! – Даурика не замечала состояния подруги. – Особенно когда он такой свежий, подтянутый и хорошо пахнет. Я иногда жалею, что положила свою ложку рядом с вашими и опрометчиво поклялась.

Даурика прижала его шерстяной плащ к лицу.

– Но-но-но! – погрозила пальцем Стеша. – Забыли? «Обойдем стороной, не влюбимся, не будем страдать»? И дай сюда плащ! Их всегда на лето лавандой перекладывают от моли. Как снег выпадет, тебе тоже такой дадут. Все одинаково пахнуть будем.

– Поедем на одной, – Радмир уже вывел лошадь и поправлял седло. – Твою у Дашани нужно забрать. Верке сказал.

– Как там Хушш?

– Я ночью к нему ходил, мазь дал. Через пару дней следа от шрамов не останется.

– За что его так?

– А ты не понимаешь? – внимательный взгляд Радмира смутил. – Он тебя к Смерти отправил, одну бросил.

– К Смерти?

– Отшельница у варваров символизирует Смерть. Смерть – это всегда одиночество. Когда ты мертв, ты молчишь.

– Но она говорила.

– Не будем спорить. Сама все увидишь.

Нет, не привыкла Яся ездить с кем-нибудь на лошади. И сидеть неудобно, и разговоров потом не оберешься. Вон сколько ведьм на крыльцо высыпало!

Стеша кулаком грозит, Даурика руки в боки уперла и головой качает.

А от Радмира и правда так пахнет приятно. И пусть эта лаванда от моли, но Яся теперь часто перед сном будет вспоминать тепло за спиной и этот запах.

О вчерашнем думать не хотелось, но мысли лезли не просясь.

Жаль, что Радмир застал ее в разбитом состоянии. Когда она плачет, она некрасивая. А ночью все было некрасиво. И кашель этот, и слезы, и сопли. И простынка на мокрое тело, и пол стылый. Утром едва расчесалась. Синяки на плече налились черным цветом. Цепкие же руки у лорда Тореша. Не то, что у Радмира.

Вспоминая, как вчера он прижимал ее к себе, как часто бухало его сердце под ухом, краска стыда и удовольствия залила лицо Яси. Хорошо, что Радмир не видит.

Холодный ветер гор обдувал разгоряченное лицо. Яся скинула капюшон и вдохнула полной грудью запах увядающих трав. Осень близится, а вместе с ней придут затяжные дожди и первый снег, когда солнце в зеркалах будет отражаться не часто, и в комнатах загорятся свечи и масляные лампы. Долгая зима в замкнутом пространстве переносится тяжело. Спасают походы к водопаду, где на берегу озера разжигаются костры и ведьмы начинают петь. Если Чупрай не в походе, он достает дудочку, на которой искусно играет, и начинаются танцы. Тогда Радмира рядом не увидишь, он всегда нарасхват, а им, Ясе, Стеше и Даурике только и остается твердить: «Обойдем стороной, не влюбимся, не будем страдать».

Жаль, что ведьмаков в замке мало, да и те, что есть, либо женаты уже, либо живут на первом уровне, такие же малолетки как близнецы. А ведьм, что набрали женскую силу, полно, и Радмир для них ценный приз.

Интересно, стучится ли он ночами в чью-нибудь комнату?

Ревность волной прошла по телу Яси, скрутила живот, кольнула в сердце, вынудив стиснуть зубы. Только теплое дыхание Радмира, наклонившегося к ней, его мягкие губы у самой шеи излечили уколы ревности, а от, наверное, нечаянного поцелуя в ухо и вовсе тепло разлилось в груди.

– Замерзла? Уши холодные, накинь капюшон.

Эх, Радмир.

Дашаня – крепкая женщина. Широкое лицо, до бронзы загорелая кожа, щербатая улыбка. Как и мужчины-варвары, женщины жуют камень-траву, поэтому трудно среди горцев найти беззубых, разве что среди детишек, которым природа назначила смену зубов. Дашаня – знатный коневод, сызмальства перенявшая науку у отца. Но однажды она сглупила: упала с необъезженного жеребца и подставила лицо под копыто. Три дня пролежала без сознания, а когда пришла в себя, ужаснулась, увидев, что лишилась всей варварской красоты – двух передних черных зубов. С тех пор речь у нее шепелявая, а в минуты сильного волнения начинал дергаться глаз.

– Дашаня, ты когда-нибудь ходила к отшельнице? – спросил Радмир, перехватывая у вышедшей из конюшни женщины седло. На ней, как и на воинах Хушша, кожаная одежда, только штаны прикрыты широкой шерстяной юбкой с двумя разрезами, чтобы легко запрыгнуть на коня.

Ясина лошадка, сытая и отдохнувшая, стояла смирно, ожидая, когда на нее взгромоздят привычную амуницию.

– Наши почти все ходили, я тоже, – Дашаня не могла произнести все звуки правильно, отчего ее речь казалась смешной. Яся сдержала улыбку, боясь обидеть женщину. – Подарок отнесла, чтобы она отца моего в своих песнях вспомнила.

– Вот видишь, Радмир! – Яся не удержалась, вставила свое. – Поет! А ты говоришь – немая!

– Дашаня, что за песни поет отшельница? – продолжал Радмир, поправляя стремена.

– Умерших оплакивает. Я когда рядом с ней сидела, видела, как ветер унес в горы дух моего отца, а потом он орлом кружил над самым высоким утесом.

Яся уже знала, что по поверьям варваров душа умершего оживает в орле, поэтому свободная птица у них почиталась. Изображение орла можно было встретить и на оружии, и на вышитых мужских рубахах, и на детских пеленках.

– Слова у той песни есть?

– Зачем слова? – удивилась Дашаня. – Я все видела.

Над жилищем отшельницы курился слабый дымок. Здесь, высоко в горах воздух был морозен, жухлая трава поблескивала серебром инея. Лошадей пришлось оставить у подножия горы и дальше подниматься пешком по узкой дорожке, облепленной колючими кустами. Длинные плащи все время цеплялись, норовя оставить на острых шипах куски ткани. Вчера Яся подошла к жилищу отшельницы с другой стороны, поэтому не видела, что на всем протяжении пути на кустах были нанизаны разноцветные тряпочки, бьющиеся на ветру, как осенние листья.