Книга Камелия, страница 14 – Лана Мейер

Я питался эмоциями, которые возникали во мне, стоило мне только взглянуть на ее дрожащие от душевной боли губы. Как наркоман в погоне за дозой, как вампир, выслеживающий кусок плоти с наивкуснейшей кровью.

— Какое письмо? — прервал я ее всхлипы, не совсем понимая о чем речь. Я не писал никакого письма.

— Я нашла на полу…вырванный листок из твоего дневника. В день приема я прочитала его…и…

Гнев вспыхнул внутри меня с новой силой. Я почувствовал, как с шумом выдыхаю его через ноздри, воспламеняясь с каждой секундой.

Она не просто полезла в мою душу, она нагло вскрыла мою грудную клетку, не позаботившись об анестезии.

— Значит одного предупреждения тебе было МАЛО?! — рявкнул я, наблюдая за тем, как она уменьшается под моим давлением. Она обхватила свои предплечья руками, превращаясь в маленького ребенка, которого я собираюсь наказать за непослушание.

Но Камелия — не ребенок. Она должна понимать, что поступила гадко по отношению ко мне, ведь я и сам не помню, что тогда настрочил в пьяном бреду.

— Брэндан, прошу…зачем быть таким, теперь? Теперь, когда ты чудом оказался жив. Сейчас, когда я знаю о…твоих чувствах.

Я пытался сохранять самообладание, но мои руки чесались — хотелось избить эти каменные стены до тех пор, пока я не пробью в стене дыру или не нанесу себе серьезный урон. Ибо то, как она пробиралась под мою кожу, было чертовски…страшно. Больно. Она делала это таким изощренным способом, что я и понятия не имел, как позволил себе дать этой хрупкой девушке такое оружие против себя самого.

— Каких, на хрен, чувствах?! Ты издеваешься?! Мне тебе напомнить, кем ты себя возомнила, чужая?! — закипел я, вкладывая в каждое слово, разрушительную силу своей ярости.

А потом Камелия набрала в легкие побольше воздуха, расправила плечи и поправила шелковые волосы в нервном движении.

—«Камелия...Если бы она только знала, что я к ней чувствую», – чужим голосом тихо заговорила девушка, прикрывая свои веки. — «Каким слабым она меня делает…как подставляет себя под удар, влюбляясь в меня…» — Камелия шептала это так, будто на изнанке ее век она видела то самое письмо, которое я настрочил в пьяной агонии.

Каждое слово будто бы слетело с моих губ, потому что оно звучало именно так, как будто я мог его написать.

Осознание того, что она цитирует всю правду, свело меня с ума, с каждой секундой мне было все труднее себя сдержать, но она продолжала шептать и шептать, причиняя мне нетерпимую боль…

— «Ее любовь по кусочкам меняет мою душу и все внутри против этого. Словно она – болезнь, с которой мой организм всегда будет бороться», – она шепчет и шепчет до тех пор, пока по ее щекам градом не льются слезы.

Меня кружит, кружит настолько, что тошно. Эта девушка вколачивает в меня нож и вертит им, делая меня таким уязвимым. Черт бы ее побрал.

— «Я умру, если потеряю ее. И я не должен ей…» — она начинает плакать навзрыд, ее лицо искажается от того, что ей тоже слишком больно. Потому что все между нами – слишком сложно, и это те отношения, которые нельзя разрешить одним разговором.

Это те отношения, из-за которых разгораются войны, и меняется ход истории, потому что мы оба, как два реактива, которые при соединении дают смертельный взрыв.

И он происходит.

Сам не понимаю как, но уже через секунду я с рыком прижимаю ее к стене. Мои кулаки едва не пробивают стену по обе стороны от ее головы.

— ЗАТКНИСЬ, Я СКАЗАЛ! Сука…это ж надо быть такой…сукой, — другого наиболее подходящего слова у меня не было. — Все это — ложь. Это не я писал.

— Брэндан, ну, почему ты обманываешь самого себя…это был ТВОЙ почерк, ТВОИ мысли…почему ты просто не можешь признаться мне?

Потому что ты дрянь, которая пыталась меня убить и которой я не хочу больше доверять.

— Потому что эти слова — плод твоего больного воображения, девочка. – Камелия смотрит на меня испуганными глазами, пока я обдаю ее своим горячим дыханием и дрожит напротив моего тела.

Оно мгновенно прогревается от моего жара, и я чувствую…чувствую, что если прижмусь к ней еще ближе, то почувствую, ее соски, даже через ткань бархатного платья.

Не удержавшись, я прижимаюсь к ней ближе, позволяя ей ощутить себя. Наши тела дрожат, соприкасаясь друг с другом, и это настоящая пытка - быть так близко к ней вновь.

В ноздри ударяет аромат ее тела, ее страха и возбуждения. Настолько сильный, что мне хочется потрогать ее киску и убедиться в том, что она достаточно увлажнена и готова принять меня.

Черт…

— Это не так…ты их написал! — в отчаянии кричит она, поднимая руки над своей головой, будто добровольно хочет сдаться. Я сжимаю ее запястья, ощущая, какие они хрупкие. Я мог бы переломать ей кости в два счета, если бы захотел. — Брэндан…

— Хватит! Иначе мне придется принять крайние меры, чтобы закрыть твой грязный рот! —выругался я, сцепляясь с ее взглядом. — Неважно что ты читала, наивная ты, сучка. Это все, считай, в прошлом. До того, как ты меня отравила, ясно?! Теперь я вернулся. И вернулся другим, как будто снова побывал в Адинбурге. Спасибо, что помогла мне вспомнить себя настоящего, а не стать размазней, подыхающей от этого дебильного чувства!!!

Все мое тело сжалось, когда я чуть не назвал вещи своими именами.

— Вот чего ты боишься? Ясно, Брэндан. Мне все ясно…

— Ничего тебе не ясно. Ты не знаешь, на что я способен, когда в мое прошлое пытаются засунуть свой маленький любопытный нос.

Что я еще мог написать в этом письме? Как много там написано о моих чувствах? Какие еще слабые стороны я раскрыл, когда написал эти чертовы пьяные строки?!

Камелия опустила взгляд, и на секунду мне показалось, словно она вот-вот потеряет сознание. Она вела себя странно…ее ноги подкосились, и мне пришлось крепче придержать ее запястья, сжимая до боли.

И тут я вспомнил кое-что еще. Одну маленькую деталь, которая за раз выбила из моих легких весь воздух.

Ее слова, которые она сказала в последний наш вечер. О том, чтобы бы было с нами, если бы она носила моего ребенка…

Я должен узнать правду прежде, чем меня занесет и я начну медленно сжигать ее душу.

Сердце остановилось, когда я допустил в мыслях то, что она может быть беременна от меня. Мой взгляд упал на ее полную грудь, и я вдруг резко прижался к ее телу еще сильнее – мы соприкоснулись лбами, животами. Мой член прижался к ее бедрам, становясь еще тверже.

Все мое тело стало болью, когда я задал вопрос, который автоматически слетел с моих губ:

— Ты беременна от меня? — на выдохе спросил я, и наши носы соприкоснулись. Даже с закрытыми глазами, я чувствовал, как она дрожит всем телом, включая губы и даже залитые слезами ресницы.

Девушка молчала, тяжело дыша. Я только чувствовал, как она таяла, непроизвольно раздвинув ножки, позволяя мне сильнее вжаться в ее хрупкое тело. Черт возьми, я бы взял ее на этом каменном полу, если бы не игра, которую я с ней затеял.