Книга Сердце, страница 50 – Лана Мейер

— Лили, я потом тебе все расскажу. Хочу поздороваться с моим Майклом, — я шла к нему, словно ноги сами несли меня. Так тепло было от одного взгляда на любимого.

Веснушка.

Я оказалась рядом с Майклом и закрыла его глаза руками, обняв сзади.

— Моооой, — прошептала я прямо при всех. Мне было почему-то плевать, что подумают другие. Мне и в голову не могло прийти, что для Майкла эта ночь совершенно ничего не значила.

Баскетбольная команда залилась жутким смехом, Стефан подавился от него бургером.

— Жируха, ты чего?! Айк, что она к тебе лезет? Так понравилось трахаться с тобой?

Я одернула руки, как от раскаленного угля. Сделала шаг назад. Майкл посмотрел на меня с равнодушием, без слов шинкуя мое сердце на кусочки.

На секунду мне показалось, что губы Майкла дрогнули и он набрал в легкие воздуха, чтобы что-то мне ответить. Но он не сказал ничего. Отвернулся. Словно меня здесь вообще не было. Ребята продолжали смеяться, а я убежала…я проплакала в школьном туалете целый день и вышла оттуда только после того, как меня забрали родители.

Я плакала и плакала. В то время, как нужно было плюнуть в его наглую рожу или того лучше — избить его пустую голову подносами.

Я плакала снова и снова.

А потом я просто начала его ненавидеть.

ГЛАВА 19

POV Мика

Я совершенно не умею извлекать полезные уроки из ошибок своего прошлого.

На утро после ночи в клубе голова слегка раскалывалась, но это было ничто по сравнению с тем, что чувствовало мое тело. Все мышцы ныли, как после изматывающей силовой тренировки.

На телефоне я обнаружила несколько пропущенных вызовов от Лили и Сэта, но перезванивать не стала. Подруга прикопается ко мне с вопросами, на которые я совершенно не готова дать ответы.

Я погрузилась в горячую ванную, кинув туда морской соли и напустив пены, и просто опустилась в воду, поставив рядом имбирный чай, и включила музыку.

(Charlie Puth –We Don't Talk Anymore)

Мне нужно расслабиться. Забыть.

Да только это стало невозможным, как только я посмотрела на свои предплечья — отметины в память о настойчивости Майкла. Мои бедра были до сих пор слегка красными, из-за того, что он не выпускал их из ладоней во время жестких толчков. Шлепал и поглаживал…шлепал и поглаживал.

Я положила руку себе на живот, стараясь унять возбуждение, накрывшее меня, от воспоминаний о вчерашнем. Его шепот, наши стоны, движения друг к другу — все слилось для меня в единый клип воспоминаний, который постоянно крутился в голове.

— Это было ошибкой, — я погрузилась в воду глубже, так, чтобы только лицо оставалось на поверхности. Я подняла левую руку и с болью посмотрела на обручальное кольцо.

Доминик.

— Доминик, прости меня, — я опустилась под воду, набрав в легкие побольше воздуха. И на время выпала из реальности.

Мне было нечем дышать. Но я терпела до последнего и не выныривала…пока в голове не раздался отчетливый голос моего мужа:

«Дурочка.»

А потом я выпрыгнула и закашлялась, хватаясь за чай. Отпила несколько глотков и огляделась по сторонам — Доминика здесь не было.

Он больше не приходил ко мне.

Наверное, не приходит, потому что теперь ненавидит меня. Он в шоке от человека, которого он думал, что знал.

Доминик мертв.

Но почему я ощущаю себя последней изменщицей и предательницей? Более того я чувствую себя падшей, потому что сделала это не просто с мужчиной, которого бы еще могла себе простить, а с МАЙКЛОМ.

Моя первая любовь, которая плюнула мне в душу и раздавила хрупкие первые чувства.

Чем я думала, чем?

Мое тело отзывалось на любые мысли о Майкле. Оно слишком хорошо помнило его и запомнило надолго. Он будто до сих пор был внутри, и моему телу понравилось, как его ласкали, как его хотели до грубости, до боли…как готовы были разбить всех в кровь, лишь бы завладеть мной.

Майкл не знал, что такое отказ девушки. Вчера…он чего-то хотел, но чего же?

Я имитировала, также, как и сегодня.

Это был удар ниже пояса, и я надеялась, что теперь мы квиты. Что я хоть немного подпортила его цветущее самолюбие. И теперь между нами все кончено. Я вычеркну это из своей жизни и начну все сначала.

Если Доминик хочет, чтобы я была счастлива с другим, то да будет так. Но не с Майклом, а с мужчиной, которого он бы наверняка одобрил. Например,…с Лукасом?

***

Следующие две недели я отдалась работе. Пока меня не утвердили на крупную роль, я снова бегала по массовкам, пару раз была дублершей в одном фильме с элементами эротики. Главная актриса не хотела раздеваться перед камерой несмотря на то, что ее тело бы показали всего на несколько секунд, да и то грудь и бедра, но я решилась на это.

Не знаю, какой адреналин ударил мне в голову, но я четко решила разделить свою личную жизнь и работу.

Это мое любимое дело, и я должна идти на сумасшедшие риски, чтобы стать в нем мастером. Когда-нибудь. Мне давно было нечего стесняться, поэтому сцена далась мне довольно легко.

Не верилось, что когда-то я закрывалась, куталась в бесформенные свитера, закрывая себя. Теперь…я почти любила себя. Просто исчез человек, который напоминал мне о своей любви. Каждый день. Каждый миг. Доминик никогда не скупился на слова любви.

Лили жила у меня почти каждый день в течение двух недель, убиваясь по моему доктору.

— Я ему не нравлюсь, — с уверенностью заявила она как-то, когда мы обедали в кафе около съёмочной площадки. — Ума не приложу, почему?!

— С чего ты взяла?

— Понимаешь, мы просто общаемся. Больше ничего. Это ужас какой-то…ни поцелуев, ничего…но он нужен мне.

— Тебя должно радовать, что он видит в тебе личность, а не резиновую куклу, Лили. К тому же он доктор, у него постоянные проблемы и куча работы, вот он и загружен. А ты готова к этому?

— Не знаю, Мона…он серьезный. И он очень умный. Он мужчина с большой буквы М, а не мальчик, какие вечно мне попадаются.

Про Майкла она тактично не спрашивала с тех пор, как я огрызнулась на нее за это. Мне казалось, что если я не буду обсуждать эту ситуацию с подругой, то так легче будет забыть ночное приключение на капоте.

Но оно не забывалось, черт возьми. И даже алкоголь в ту ночь не помешал мне запомнить все в мельчайших деталях.

Я ходила на собрания в больницу, все так же виделась с Лукасом. Две недели он настаивал на том, чтобы сводить меня в кино, но у меня всегда была отмазка — я убегала на работу. Когда Лили не могла забрать меня из больницы, он всегда довозил меня до дома или работы.