Книга Прости мне мои грехи. Книга 1, страница 30 – Лана Мейер

- Детка, не ломайся. Тебе всегда хреново, когда дело доходит до главного. - Его руки опускаются ниже моей поясницы и начинают задирать платье.

- Нет, мне, правда, плохо... Не сейчас! Отвали! - Мой голос слабый, поэтому он, наверное, думает, что мои протесты - это лишь часть сексуальной игры.

- А мне уже хорошо... Мне так хорошо, а ты можешь сделать мне еще лучше, - нагло заявляет он и вдруг достает из кармана какой-то маленький пузырек. - Смотри. Целая туча экстази - отхватил совершенно бесплатно. Тебе нужно попробовать это, детка, и тебе будет хорошо... Поверь.

Он смотрит на меня какими-то дикими, восторженными глазами, будто приглашает в секту, которая решит все мои проблемы. Это звучит очень заманчиво, но я никогда не курила травы, не говоря уже о наркотиках.

- Убери это, - прошу я, но он только ворчит в ответ и крепче прижимает меня к себе. Трей впечатывает меня в ближайшую стену и тянется своими лапами к моей груди, сжимая ее в своих ладонях.

- Детка, ну давай же... Ты захочешь этого, тебе понравится...

Я знаю, что нет.

Когда он нападает на мои губы, я почти не шевелю своими - раз Трей так хочет, он может сделать это со мной, как с куклой.

Соберись, тряпка.

Я не позволю ему так обращаться со мной. Дергаю коленом и со всей силы бью в пах. Мое действие сопровождается диким криком боли и потоком мата из уст Трея.

- Ах ты, тварь!

- Между нами все кончено, - выдыхаю я, оседая на пол. Удар отнял у меня последние силы, и все, что я могу сказать ему напоследок, - это лишь пустая угроза: - Еще раз меня коснешься, сам станешь жертвой моего гнева. Я настрою против тебя всех, и на твоем фоне даже Стоунэм перестанет быть изгоем.

- Сука, - все еще ревет он, не обращаясь ко мне определенно. Из-за кайфа он, может, даже забудет об этом инциденте, но я пока не уверена, что хочу этого. Держась рукой за штаны, парень пятится по коридору, отдаляясь от меня, а я обхватываю голову руками, стараясь сдержать крик, который отчаянно назревает в глубинах моей души.

Опускаю кисти на пол, задевая ими что-то маленькое - пузырек с экстази, который Трей, видимо, обронил, стараясь добраться до моего тела. Ох.

Я слышала, что от наркотиков худеют. Подумать только - пара маленьких таблеточек, и я избавлюсь от своих приступов чревоугодия.

Сжимаю в кулаке пузырек, не намереваясь открывать его. Наркотики кажутся мне чем-то страшным, хоть, порой, я и говорю себе такие фразы, как: "живи моментом" и "в жизни нужно попробовать все".

- Я любила тебя, - вдруг я слышу чей-то женский голос, раздающийся неподалеку. Легкие и тяжелые шаги приближаются наперебой, и в разъяренной парочке я узнаю Мэлани Блэк и ее парня, имени которого я не помню.

Мэл была девушкой не от мира сего, этакой Коул Стоунэм в юбке. Но так сложились звезды, что ни я, никто другой в нашей школе не трогали ее. Кажется, ее парень был не последним местом в школьной команде по лакроссу, что значит, что он был довольно крепким и сильным парнем.

- Ты предал меня. Предал! - кричала девушка, и, должна признаться, я никогда не видела ее такой. Ее лицо исказила гримаса боли, она смотрела на своего парня так, будто хотела взмахнуть палочкой и пустить в него парочку непростительных заклятий.

Коренастый, плотный паренек в ответ на ее истерику только что-то несвязно мычал, как вполне себе типичный мужчина.

- Вот и трахай ее, - вдруг заявляет девушка, и я закатываю глаза, перенасыщенная драмами за такой короткий вечер. Что не так с этой вечеринкой, чёрт возьми? Почему вокруг меня все посходили с ума? Это же моя привилегия.

Сквозь полузакрытые веки я наблюдала за тем, как она отвесила ему оплеуху и, прогнав парня, закрыла руками лицо, чтобы вдоволь нарыдаться.

Мне кажется, что это так глупо - плакать из-за парня. Они приходят и уходят, а твоя честь и гордость остаются с тобой навсегда.

По крайней мере, тогда я была уверена в этом и знала, что еще не родился тот парень, по которому я могу пролить хотя бы одну слезинку.

Девушка опускается на пол напротив меня, занимая противоположную сторону стены, давясь рыданиями. Мне хочется хорошенько пнуть ее, ибо она занимает мое личное пространство. В конце концов, я заняла этот пол первая, и сейчас она мешает мне утопать в собственной никчемности.

Не выдерживая диссонанса в нотах крика девушки, я задеваю ее ногой. Тонкий намек на то, чтобы та успокоилась, но она отрывает голову от коленей и смотри на меня... Лучше бы она этого не делала: черная подводка и тушь растеклись по щекам, превращая девушку в панду; нос стал красным и опухшим, на пару с голубыми глазами.

- Прекрати реветь, глупая, - четко проговариваю я, и она начинает делать это еще громче.

Я затыкаю уши, но спустя пятнадцать минут плача, она наконец-то успокаивается и тихо обращается ко мне:

- А ты чего тут сидишь?

Я не сразу нахожусь с ответом на ее вопрос. Если бы я встала еще пятнадцать минут назад и покинула бы это место, все могло бы сложиться по-другому.

Но этого не случилось. Мой ответ на вопрос этой девушки не принес ей ничего хорошего, кроме порыва отчаяния, приведшего к ужасной ошибке.

Наши дни.

POV Коул

Сцепив руки в замке, восседаю в кресле, и, закрыв глаза, прислушиваюсь к тихим шипящим звукам. Со стороны может показаться, что я сплю, но это не так – мне просто необходимо прийти в себя после всего, что произошло этим вечером.

После того, как я позволил себе такую оплошность - дал слабину. Пусть момент длился лишь долю секунды, но я допустил это.

Я вдруг чувствую что-то тяжелое и родное – Конда движется по моей ноге вверх, и, приоткрыв глаза, я наблюдаю за тем, как змея карабкается по моему телу. Анубис закрыт в своем террариуме, и, очевидно, чтобы скрасить скуку, она решила подонимать меня.

- Конда, – шепчу я, заглядывая ей прямо в глаза, не чувствуя ни капли страха. – Не ревнуй.

Змея ползет по мне. Я вижу ее светлую чешуйчатую кожу с желтыми пятнами и поражаюсь тому, насколько прекрасно это животное. - Я тебя только что кормил, – вздыхаю я, и на секунду мне кажется, что она помотала головой из стороны в сторону, выказывая свое недовольство.

Члены братства уже не раз задавали мне вопросы о том, зачем к нам в дом стаями носят различных птиц и прочую любимую живность Конды и Анубиса. Знаю, что некоторые уже догадываются о моем террариуме, и это пугает их.

Они считают меня психом, но это только поможет мне держать их в страхе.

Что ж, они правы – я псих, но это заключается вовсе не в пристрастии к змеям, паукообразным и ящерам, которых я коллекционировал, а в кое-чем похуже.

У меня были свои причины для симпатии к животным из своей коллекции. На свете так много людей, которые боятся змей, и за это ненавидят их. Они не замечают их грации, не ощущают их могущественную энергетику – люди могут только радоваться новым перчаткам из змеиной кожи, забывая о том, что этот кусок ткани когда-то тоже был живым существом.