Книга Прости мне мои грехи. Книга 2, страница 17 – Лана Мейер

Я сделаю ему массаж так, что он и не вспомнит, что были и другие девушки.

- Почему ты молчишь? – спокойно поинтересовался он, когда мои руки коснулись его поясницы и начали разминать теплую кожу под моими пальцами.

Честно говоря, это было какое-то безумное удовольствие. Под собой я чувствовала его накаченные ягодицы и еле сдерживала жар внизу своего живота от чувства контакта с ним.

- Сыта по горло, - сорвалось у меня, и я с силой ущипнула его в районе лопаток, продолжая поглаживать, разминать его спину, то поднимаясь к шее, то опускаясь к пояснице.

- Львица злится? Чем я ее обидел?

Надо же, какой он милый. Как будто пятнадцать минут назад не представлял из себя Сатану в человеческом облике.

- Все в порядке, - промурлыкала я, большими пальцами поглаживая затылок Коула. Здесь была набита непонятная мне надпись – языка я не знала. А спрашивать у Коула не хотела, дабы не проявлять слишком сильного интереса.

- Ты и в этом хороша. – Коул таял под моими руками – я ощущала это. Массаж был куда интимнее, чем все, что мы делали вместе до этого. Это было каким-то личным, сокровенным.

Одновременно это возбуждало и одновременно не имело сексуального подтекста. Ну, если только чуть-чуть. - Ты бы знала, что со мной сейчас творится… - Коул будто задержал дыхание подо мной, а потом резко выдохнул, поворачивая голову немного ко мне. - Не хватает твоих губ, моя девочка.

Мои пальцы застыли на впадинке между его лопаток. Это его «моя девочка» каждый раз вводило меня в ступор.

Я немного помолчала и, осмелев, произнесла:

- Я и не думала, что ты можешь быть со мной таким… Ласковым.

Коул резко перевернулся, и вес моего тела не помешал ему в этом. Он заглянул мне в глаза, и тут я поняла сразу, что чем-то разозлила его.

- Я мог бы быть с тобой таким. – Коул менялся на глазах, и вот его руки уже сжали мою талию. Поскольку теперь я сидела на его бедрах, отчетливо чувствовала его эрекцию. – Если бы ты не лобзалась со всеми подряд.

Коул вдруг сел, опрокидывая меня на постель, оказываясь сверху.

Кончики пальцев заледенели от нехорошего предчувствия, которое свернулось в груди, образуя тугой узел.

- Что ты имеешь в виду? Ты же сам сказал, что я свободна в…

Тут его ладонь взметнулась в воздух и с оглушающим шлепком приземлилась на мои бедра. Я всхлипнула от неожиданности. Тонкие иглы жгучей боли, последовавшие за ударом, окончательно выбили из колеи.

- Какого черта, Коул? – Но он не ответил. Неделикатным движением он расстегнул молнию моей юбки, освобождая меня от элемента одежды. Словно помешанный, Коул беззастенчиво и быстро снял с меня топ, воспользовавшись тем, что после удара я обмякла, как тряпичная кукла.

Как игрушка.

Я осталась в телесных чулках и нежно-розовом белье, цвет которого был совершенно мне несвойственен.

- Это. Я. Должен. Спросить. КАКОГО ХРЕНА? – гаркнул Коул, заламывая мне руки, которые непроизвольно взметнулись к нему, чтобы остановить этот процесс измывательства. – Ты плохо усвоила урок, в котором я четко изъяснился: мое должно принадлежать только мне. И я не потерплю видеть то, как до моей вещи дотрагиваются так, будто она вовсе… НЕ МО-Я!

Человек, что был передо мной, превращался в зверя. Морщинка меж бровей, волчий оскал, обнажающий зубы, и даже сразу бросившийся в глаза шрам навевали панику и желание растворится прямо под ним.

Исчезнуть в самом буквальном смысле этого слова.

Мимолетная ласка Коула улетучилась, обнажая неприкрытую жестокость. В каждом взмахе ресниц, в каждом развязном движении.

- Ты... Не посмеешь взять меня таким образом! Нет, Коул. – Он расставил свои колени по обе стороны от моей талии, прикрывая все пути к отступлению. Коул возвышался надо мной, был поднебесной скалой с острыми каменистыми краями. Утесом, о который мне предстояло разбиться.

Он дико расхохотался, дернув на себя мои и без того дрожащие руки. Он вдохнул полной грудью так, будто только что пригубил мой страх и насытился им сполна.

- Думаешь, я буду трахать тебя после того, как тебя лапал этот ублюдок в бассейне?

Я не понимала, о чем Коул говорит. Да, Гидеон дотрагивался до меня, и, откровенно говоря, я с ним заигрывала – и все, наше общение было лишь легким флиртом, не больше.

Но Коулу, похоже, было плевать на такие тонкости, как и на то, что он причиняет мне боль.

В секунду сорвав с себя галстук, обвил им мои запястья до снедающих мурашек.

- Коул, остановись! – Я не могла поверить в то, что еще несколько минут назад он был совершенно другим человеком. И конечно я не могла представить, что это всего лишь цветочки – впереди меня ждало настоящее пекло.

- Коул, остановись, - скривившись, передразнил он, тем самым еще больше изуродовав свое красивое лицо. – Заткнись, сука. Заткнись и наслаждайся.

- Ах. - Я жадно втянула ртом воздух, почувствовав его грубоватые ладони на своей груди. Нахально сдвинув розовые кружева, он оголил ее, взглянув на меня с одобрительной усмешкой. Сверху вниз. Так, будто я была грязью, пылью, песчинкой.

Моя сила была ничем, по сравнению с его могуществом, которым, казалось бы, его наградил сам дьявол.

- Ты опять сделала это, - прошипел он, сжимая зубы до скрипа. – Завелась от грубости.

Его шероховатые пальцы скользнули по ореолам сосков, отчего я мгновенно прогнулась в пояснице, подаваясь ему на встречу.

Необдуманно, непроизвольно – так, будто в моем теле жила какая-то дикая сущность, запрограммированная на любые «ласки» Коула.

- Подонок. – Я почти потеряла голос от страха, потому что от Коула можно было ожидать чего угодно. Когда его рука взметнулась вверх, я ожидала то, что она сомкнется на моей шее, или он ударит меня по груди или бедрам, как это делал обычно.

Потом он пригладит мою покрасневшую кожу и через пару минут успокоится окончательно. Но ладонь Коула взялась за подсвечник, что стоял на тумбочке, и тут я с ужасом подняла одно: он все продумал.

Эти гребенные свечи не могли оказаться здесь случайно.

- Нет… Нет, нет! Ты этого не сделаешь! Коул! Если ты сделаешь, можешь забыть обо мне навсегда! СЛЫШИШЬ? – Я истошно завопила, пытаясь вырваться, но была бессильна. Мои руки были связаны, я находилась во власти его тела, в его доме, в комнате Коула. Не было ни единого шанса на то, чтобы избежать его, так называемого, урока.

- Тсс. - Он потушил свечи своим дыханием, параллельно посмотрев на меня. Его взгляд был серебристым огнем – недобрым, холодным, как у бессмертного. – Тебе даже понравится. Ты же любишь игры, Ребекка…

В разрез со словами его ладони нежно сминали мою грудь, пробуждая внизу моего живота тупое, ноющее чувство, умоляющее об освобождении.