Онлайн книга «Прости мне мои грехи. Книга 2»
|
Только утолить чертову жажду этого тела. Плотское, отупляющие чувство. Жажда потреблять, пожирать, пользоваться. Вся моя сущность жила лишь этими инстинктами. Я будто бы был зверем в теле человека. - Еще одно слово и твоя голова будет у меня ме...- Моя рука со шлепком опустилась на ее запястье и сжала его. Ребекка встрепенулась и посмотрела на меня. Напуганная, сломленная... И нежная. Взгляд ее был до дрожи. Взгляд, способный достучатся до другого внутри меня - человечного. Я резко приближаюсь к ней, и она съеживается в клубок, готовясь к удару, плевку или грубости. Жмуриться, как ослабевший котенок, загнанный в угол. Но тут... Мои губы неловко упираются в ее пальцы. Костяшки, заледеневшие от воды, но не лишенные бархатности. Робко целую их, словно в тумане. Не думаю, просто целую мелкими, короткими движениями. Гребанная нежность. Я не хочу ее чувствовать. Отвратительное чувство поклонения, превознесения. Неужели она всегда чувствует это рядом со мной? Как она тогда живет, терпя все то, что я с ней делаю? Глупая... - Глупая. - выдыхаю я, поднимаясь к лицу девушки. Ребекка закрывает веки - наверное, чтобы убедиться, что это не сон. Я и сам думаю, что сплю, когда прижимаюсь губами к ее закрытым глазам. Затем вновь беру в руки застывшие ладони и подношу ко рту трясущиеся пальцы. Хрупкая девочка. Которую я разбил. Я выключил воду, но так стало только холоднее. - Ты же простудишься. - Лучше это, чем быть "в тебе". Я понимаю, о чем она. - Ты не убежишь от этого, не спрячешься. Я быстрее. - Ухмыляюсь, поднимаясь на ноги. Тяну ее за собой, понимая, что мы оба похожи на промокших идиотов. - Мне с тобой так плохо. - Она вдруг прижимается лбом к моей груди, и ее плечи начинают содрогаться. - Мне так плохо из-за того, что ты там... Внутри. Ну вот, начала разводить сопли. Я и сам допустил их, только что облизывая ее пальчики. Черт, слишком много для одной ночи - Я еще не внутри. Но Ребекка пропустила мой сарказм мимо ушей, разглядывая свои руки. Она смотрела на них так, будто между ее пальцами вдруг появились перепонки – со страхом и отвращением. Взгляд, который хорошо был мне знаком. - Кровь… - тихо прошептала она, сжимая и разжимая пальцы. – Я отравила ее… Отравила… Ты знаешь… Я вдруг вспомнил истерику Ребекки посреди дороги. Стеклянный от переизбытка кайфа взгляд и то, как бесстрашно она выбежала на проезжую часть. Под кайфом инстинкт самосохранения отключается сам по себе, кажется, что ты вдруг начинаешь понимать все. Как устроен этот мир, как все бренно и бессмысленно. Глупая иллюзия, которая никогда не заменит жизнь. Болезненную и все же настоящую. - Знаю. – Ребекка вздрагивает еще сильнее, будто не ожидала услышать мое подтверждение. - Я не могу... – Ее голос становится сиплым, едва слышным. – Простить. - Отпусти это. - Я отравила человека! Ты же сам… Сам называл меня уб… - Она не договорила, потому что я перебил девушку, отрезвляя резким тоном. - Да, говорил! Но не потому, что я так действительно думаю. А потому что хотел… Хотел, чтобы ты боялась меня. - Но ты был прав. - Беа, я был там. Судорожно вздыхаю, вспоминая тот день, когда меня привязали к столбу на каком-то Богом забытом поле, и то, как Мелани нашла меня. Она мне нравилась. Единственная, кто считал меня особенным, а не изгоем. Единственная, кто мог съязвить Ребекке Картер. Но несмотря на то, что я так долго мучал Ребекку этим бессмысленном шантажом просто ради того, чтобы издеваться над ней и причинять боль, я знаю: она не убивала ее. По крайней мере, не так, как она думает. - И я видел, что это был ее выбор – принять таблетки. Твой выбор был проигнорировать то, как ей плохо. Это не убийство. - Это не так… - Она скрыла свое лицо волосами, по-видимому пытаясь скрыть от меня свои слезы. - Если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдёт (Закон Мерфи). Знаешь, это не я придумал. – Ребекка подняла на меня карие глаза, и я замер, будто бы прочитав ее мысли. Она не может себя простить. Как и я не могу простить себя за все поступки, что совершал в порывах, овладевающей душой жестокости. Винил ли я себя в них? Разумеется. Я искренне верил в то, что я псих, и страх мой был настолько велик, что я предпочитал постепенно становиться монстром, чем как-то противостоять этому. Мне казалось, что настоящая борьба только ускорит процесс. И, однажды, я уже не смогу быть таким спокойным рядом с Ребеккой. Я буду всегда выламывать двери. Я буду брать в руки лезвия и слепо, не замечая ничего вокруг, править ее. Я буду ревновать Бекку к каждому, кто на нее взглянет или невзначай затронет, проходя мимо. Потому что больше чем управлять, я люблю подавлять ее. И в то же время, это убивает меня в такие минуты, когда я вижу ее настолько сломленной. Я вдруг осознал, что только что подарил ей больше свободы – теперь она понимает, что все мои угрозы не более, чем приманки, на которые она велась в два счета. И теперь, когда она знает правду, я не смогу применить это оружие вновь. Плевать. - Но раз тебя действительно от меня тошнит… - Хмыкнул, поднимаясь на ноги. Я вдруг снова пришел в привычное состояние, ругая себя за то, что проявил эту слабость. Ребекка смотрела на меня снизу-вверх и сотрясалась от холода. - Это легко проверить. – В миг перечеркивая предшествующие этой секунде слова, потянул Ребекку за плечи футболки и хорошенько встряхнул. В который раз. Пальцы сжались на ее коже, желая разогреть в себе ненависть и ярость, которые были необходимы, как воздух. - Я что-то не припомню, чтобы тебя тошнило, когда ты стояла передо мной на коленях и с удовольствием сосала мой член. - Забудь об этом. Никогда больше, – отчеканила она, бросая мне вызов. В ее глазах засверкали звезды, но кожа была по-прежнему холодной от ледяной воды и стресса. - Никогда после того, как ТЫ, – она с нажимом произнесла это, стискивая зубы, – опозорил меня перед всеми, а потом придумал идиотскую идею, которая, якобы, может все исправить. Но и тут ты ведешь себя как последний подонок, Коул. А знаешь… |