Книга Отчаянные, страница 8 – Карина Микиртумова

– Месье Делакруа, – начала говорить Мари, то и дело, бросая в меня взглядом испепеляющие молнии.

– Иди, – рявкнул Ксавье, – И прикройся.

Мари натянуто улыбнулась и удалилась. Я чувствовала некое удовлетворение. Мне нравилось, когда эта змея не получала желаемого.

Я отошла назад, давай проход Роже. Мужчина закрыл дверь и осуждающе на меня посмотрел. Опять что-то не так сделала? Сглотнула слюну. В животе заурчало. Я смутилась от этого звука и опустила глаза.

– Сейчас Мари принесёт одежду и иди, ешь. Меня до вечера не будет, можешь заниматься своими делами. И, Шарлотта, без фокусов.

Фокусы? А я когда-нибудь что-либо вытворяла? Насколько известно нет. Такое поведение, было не в моём стиле.

– Месье Делакруа…

– Шарлотта, мы с тобой любовники и знакомы полгода. Будь добра, называй меня по имени. Я чувствую себя старым.

Хмыкнула. Ему всего тридцать. Хотя если учесть, что он старше меня на девять лет…. Комплексует что ли?

– Брось, Шелли, не забивай этой ерундой голову.

– Ксавье, – пискнула я, пятясь назад, – Мне нужны деньги.

Мужчина потёр переносицу между глаз.

– Получишь всю сумму в конце недели.

Прикусила губу. Сердце стучало от страха.

– Мне нужны деньги сейчас. Пожалуйста. Мы оба знаем, что я в этом месте не по призванию нахожусь.

– Я это лучше всех знаю. И это одна из причин, почему я тебя имею.

Ксавье приблизился ко мне. Его глаза неотрывно смотрели в мои. Он облизнул губы.

– Ты прекрасна, Шелли. Даже в мятом платье, со спутанными волосами, припухшими губами и с глазами, наполненными слезами. Только дьявол знает, почему я от тебя не устал. Может, это загнанное выражение лица и дрожь в голосе? Или это не желание подчиняться мне. Тем не менее… Ты предпочитаешь мою постель, мои деньги, мой член.

У меня перехватило дыхание от его слов.

– Ты знаешь, что деньги нужны не мне, – прошептала я, – Они для брата… Я никогда бы, не легла в постель, к тому, кого не люблю. Но так сложились обстоятельства.

Слёзы потекли из глаз.

– Я терплю каждый раз от тебя жёсткость, которая проявляется на следующий день неприятной болью. Я молчу, не жалуюсь… Потому что у нас договор. Ты меня трахаешь, и за это платишь деньги.

Мужчина схватил меня за затылок.

– Именно. Я.ТЕБЯ. ИМЕЮ. Как захочу, когда, сколько, где…

Сжала зубы.

– Делай, что угодно… Только плати.

Ксавье отпустил мою голову.

– В будущем, из тебя выйдет безупречная шлюха… А пока, ты мне не надоела, будешь играть по правилам, – мужчина дико усмехнулся.

В груди всё рокотало. Почти всегда Ксавье вёл себя, как настоящий ублюдок. Мне безумно хотелось посмотреть на ту, в которую он влюбится. Будет ли она шлюхой или богатой наследницей, было неважно. Мне хотелось, чтобы мужчина почувствовал эту зависимость от эмоций.

Мне нужны были деньги из-за любви, из-за чёртовой ответственности. Другая, на моём месте, плюнула бы на все и высказала всё матери. А я не могу, я ведь добрая… Безотказная. И порой мне кажется, что бесхребетная.

– Я переведу часть недельной суммы на счёт твоей матери, остальную часть, когда уеду. И, Шарлотта, – Делакруа сделал паузу, – Ты должна очень и очень стараться сделать меня за эту неделю довольным.

От его слов по спине побежали мурашки. Словно тысячи игл проникли под кожу, заставляя сжать зубы, чтобы не закричать в голос.

– Обещаю, – выдавила я, – Ты не пожалеешь.

– Вот и прекрасно.

Хозяин окинул взглядом комнату.

– Уберись здесь, – сказал он и сел в кресло, – Только разденься для начала.

Я глотала слёзы, пока одежда падала к моим ногам, нежно спускаясь по телу. Я переступила, через платье, перебарывая свою стеснительность. Выпрямилась и посмотрела на Ксавье.

Слышала, что, когда стоишь голой перед мужчиной, считаешь себя красивой, желанной, особенной. Конечно, если это тот самый человек. Я чувствовала себя грязной, опороченной, очернённой. Я не думала, что красива, что желанна… Хотя жажда страсти во взгляде Ксавье говорила о многом. Интересно, что он во мне нашёл? Пожалуй, кроме длинных ног и больших глаз, во мне не было ничего интересного. Умом мужчину не понять…

– Тебе нужно приглашение, чтобы застелить постель? И подобрать вещи с пола? – усмехнулся мерзавец.

Я выдавила улыбку и, развернувшись, пошла к кровати. Кусала до крови губы, пока взбивала подушки, поправляла простынь, расправляла одеяло… Руки, тряслись, глаза, наполненные слезами, перед собой ничего не видели из-за испытанного унижения…

– Знаешь, Шелли… Я часто вспоминаю тот день, когда впервые увидел тебя.

Остановилась, как вкопанная, услышав хриплый голос мужчины.

– Загнанная, пытающаяся выдавить улыбку жизнерадостности… Ты сразу заинтересовала меня. Длинные ноги всегда были моей слабостью, – Ксавье замолк.

Но я спиной ощущала его взгляд.

– Да, я тоже вспоминаю тот день, – пробурчала себе под нос, – День моего падения…

– Говори громче, малышка, тебя не слышно, – приказал Делакруа.

Я наконец-то застелила постель и принялась собирать вещи с пола.

– Я сказала, что тоже помню тот день в Париже, – громко проговорила я.

– Замри!

Стоя в позе «рака», напряглась, когда услышала приближающиеся ко мне тяжёлые шаги мужчины.

– Я не планировал отыметь тебя сейчас… Но моё тело и желание говорят об обратном. А так как ты уже оплачена…

Сглотнула слюну. Снова? Опять? У меня даже не будет передышки… Хотя исход был и так ясен, когда Ксавье принудил меня убираться нагишом.

Его тёплые руки накрыли мои бёдра, приближая к себе. Я чувствовала под штанами эрекцию. Прикусила язык, чтобы не просить о пощаде. Деньги. Дьявольские финансы заставляли меня терпеть посягательство на моё тело. Многие могли бы сказать, что есть другой выход. Но я его не вижу. Столько, сколько платят мне за удовлетворение этого мужчины, не заплатят нигде. Благодаря мне, у Армана есть шанс на жизнь… Терпение, Шарлотта, только чёртово терпение.

Ксавье поглаживал мои ягодицы, разогревая их. По телу прошла приятная дрожь. Я была не властна над физической реакцией в начале сексуальной прелюдии, но потом похоть мужчины заходила так далеко, что никогда не было «медленно и нежно».

– Иди к кровати, – приказным тоном проговорил ублюдок.

Стиснула зубы, выпрямилась и, сделав два шага, оказалась у подножья постели.

– Наклонись и обопрись.

Подчинилась.

– Ноги раздвинь, – раздражённо проворчал Роже.