Книга Подчинение , страница 12 – Тальяна Орлова

– Да, хорошая моя, еще немного.

Его пальцы продолжали гладить мои волосы, но не принуждали к движению – на этот раз Максим не хотел давить, дал мне полную свободу. Ему нравилось, как я справляюсь – я точно чувствовала! Это было долго, дольше, чем мне бы хотелось, но ему все нравилось! Осталось только закончить… Но когда он со стоном напрягся, я неконтролируемо отшатнулась – в рот попала лишь капля спермы. Я не собиралась этого делать! Вообще не поняла, почему не выдержала… среагировала от неожиданности! Закрыла рот рукой и сжалась.

– Простите! – хотелось завыть от отчаяния, но злилась я сейчас не на него – на себя. Осталось потерпеть еще несколько секунд, что на меня нашло? – Простите!

Он встал и пинком откинул стул. На глаза от резкого звука и накатившего страха навернулись слезы.

– Вылезай оттуда! Живо!

Я поползла вперед, так и осталась на четвереньках, боясь поднять лицо.

– Простите, господин, простите…

Он сказал неожиданно спокойно:

– Оближи.

На головке осталось немного белой жидкости, я усилием воли заставляла себя подняться на колени, но на большее меня не хватило. Он ударил меня по щеке:

– Чего ты ждешь? Плохо слышишь? И глаза открой – смотри, что именно ты делаешь. Привыкай.

Я тут же обхватила опадающий член губами, водя языком по головке, а потом погружая в рот на всю длину. Он меня не останавливал, поэтому я продолжала и продолжала, боясь вызвать новую вспышку гнева. Наконец, он меня оттолкнул.

Я откатилась назад и выдавила:

– Спасибо, господин.

Но он наклонился и ухватил за подбородок:

– Что, противно? – еще одна пощечина. – Отвечай!

– Нет, господин!

– Тебе было приятно?

– Да, господин.

– Хочешь еще?

Я только глаза расширила, очередную ложь никак выдавить не смогла. Сперма на вкус отвратительна. Точнее не так – она отвратительно именно тем, что является спермой. Тем, что я знаю об этом! Меня даже кадры минета раньше доводили до отвращения. И уж точно я не могла легко принять теперешние приказы. Какая разница? Ведь он кончил! Я все делала правильно, он был доволен! Почему ему так важно, чтобы я приняла все в себя? Но настроение я ему испортила – это видно. Однако говорил спокойно:

– Садись за стол. И чтобы съела весь завтрак. В девять выходим. Наказание будет вечером.

Я только кивнула.

Позже в комнате выбрала костюм с самой длинной юбкой, которая все равно для моего привычного стиля была слишком коротка. Щека от пощечины немного покраснела – за время дороги пройдет. Молча вышла и ждала Максима Александровича в прихожей. Он взял ключи и прошел мимо. За всю поездку никто из нас так тишины и не нарушил. Но за квартал до офиса я сказала осторожно:

– Максим Александрович, остановите тут. Пожалуйста.

– Дождь на улице, а ты в открытых туфлях.

– Ничего.

Он резко свернул к обочине, повернулся ко мне. Улыбнулся. Как он все-таки умеет меняться до неузнаваемости – от его улыбки сразу захотелось извиниться. За то, что у него нет настроения. За то, что я в открытых туфлях…

– Давай поговорим, – он задумчиво смотрел в лобовое стекло. – У нас с тобой все прекрасно – ну, на мой вкус, конечно. Но с минетами как-то сразу не заладилось.

И усмехнулся – почти рассмеялся. Я молчала, потому что с ним таким не знала, как себя вести. Сейчас он не пугал, а скорее интересовал… или нравился? Его слова, его выражение лица совсем не были похожи на смущение, скорее на попытку в самом деле что-то для себя определить. Не дождавшись ответа, продолжил:

– Скажи, вот только сейчас максимально честно – я тебе настолько противен? Ведь я чувствую, что ты хочешь меня. Тебе духу не хватит признаться, но есть порывы, которые сами по себе доказательства.

Я растерялась:

– Дело не совсем в вас… Хотя, может, и в вас тоже. В смысле… я не знаю, как объяснить.

– Попробуй все-таки, – он теперь посмотрел на меня, чуть прищурился, но по-прежнему улыбался.

– Это… просто слишком интимная вещь! – нашлась я. – К такому кто-то готов, кто-то нет, но в любом случае она…

– Кто она? Минет? – он уже почти открыто надо мной смеялся.

– Да. На такое люди могут идти только добровольно!

– Ого. И сейчас ты попросишь вычеркнуть этот пункт из нашей программы?

Я неуверенно улыбнулась ему в ответ:

– А можно?

– Нет, не в этом случае, – покачал он головой. – Я тебе сейчас кое-что скажу, но обещай об этом никогда не вспоминать! – он смеялся. Он был способен сбить с последней мысли, когда смеялся! – Когда ты подчиняешься мне, когда сдаешься… у меня крышу сносит. Я серьезно. Считай это самым откровенным признанием, на которое я способен. А сегодня, в самом начале, ты была такой… которую хочется только себе оставить. И я снова ошибся. Ничто не выводит меня из себя так, как собственная ошибка.

Я не знала, что ответить. Его возбуждает, когда я сдаюсь? Сдаваясь, я могу получить нежность?

Он погладил меня пальцами по щеке. И мягким голосом добавил ужасное:

– Я буду кончать тебе в рот. Я буду делать с тобой все, что мне в голову придет. Потому что я именно такой, другим не стану. И нет смысла притворяться ради двухнедельной сессии. Я буду наказывать тебя, если ты не захочешь этого принять. Меня принять. Целиком. И поверь, сперма или анальный секс – далеко не худшее, что я еще с тобой могу сделать.

Я отшатнулась и поежилась. После таких «ухаживаний» хочется закопаться с головой. Прямо в асфальт. Но решила, что нужно ответить:

– Я очень постараюсь, Максим Александрович.

– Надеюсь.

– Всего две недели… – добавила я совсем ненужное.

– Я об этом постоянно помню.

Он вдруг запустил руку мне под юбку и остановился на промежности. Чуть сжал и тут же убрал. Проверял, надела ли я нижнее белье. В глазах блеснул огонек, но на этот счет он так ничего и не сказал.

– Давай высажу тебя чуть дальше. Если простынешь… я просто не знаю, что с тобой сделаю!

И, смеясь, повернул ключ зажигания.

Первый день в офисе по новым правилам протекал в каком-то смутном напряжении. Девочки продолжали сплетничать, делали комплименты моему новому «давно-пора-наряду», шеф был, как всегда раньше, приветлив и серьезен – четкие и однозначные распоряжения, понятные и справедливые решения. И ни единым жестом или взглядом не обозначил повышенного внимания ко мне. Зато я могла наблюдать за ним будто со стороны: в хорошо сшитом деловом костюме, всегда уверенный в себе, он выглядел потрясающе. Словно рожден для того, чтобы управлять. Но восхищение мое накатывало и спадало скоротечно, спотыкаясь о мысли о предстоящем наказании.