Онлайн книга «Наблюдательный отряд»
|
– Может, это всего лишь слухи? – предположил Лабрюйер. – Вы на этого Краузе и на его женушку посмотрите! Они дурные люди, и это не слухи. Я-то теперь знаю, кто там сидел, в этом комитете. – А раньше не знали? – Так я же с детьми в Майоренхоф уехала! Там потише было. Дачи стояли пустые, кто в такое время туда купаться поедет? Я за гроши комнатушку сняла. Муженек здесь остался, слава богу, уцелел. А потом – я же не полицейский сыщик, чтобы за убийцами гоняться. Если бы этот Краузе меня не рассердил – я бы никогда не узнала, что он за свинья. Домыв пол и попросив у Лабрюйера в счет будущих услуг полтинник, госпожа Круминь ушла. А Лабрюйер впал в тоску. Он не думал, что станет так беспокоиться о наблюдательном отряде. И даже легкую обиду вдруг обнаружил в душе: все на дело пошли, его с собой не взяли. Но кто-то же должен в случае провала принять новый наблюдательный отряд и передать ему все немногие ниточки, ведущие к загадочной персоне предателя. Он не пошел домой ночевать, он устроился в закутке, положил у подушки заряженный револьвер, подтащил к ложу стул, на стуле установил свечу, попытался хотя бы думать об ответном письме, но умные мысли в голову не приходили. Он взялся перечитывать письмо Наташи, поразился тому, как складно у нее все получается, и понял, что ему такой легкости в сочинительстве посланий не дано. И дальше он просто лежал, глядя в потолок и ожидая – не стукнет ли дверь черного хода. Хорь и Росомаха пришли в шесть часов утра. Именно пришли – зимней ночью в Задвинье изловить ормана трудновато. Шесть верст по морозцу для Хоря – пустяк, Росомаха тоже был бодр и румян, оба – в том состоянии, когда возбуждение сильнее усталости и не даст так просто заснуть. Лабрюйер кинулся к двери, чтобы спросить: ну, что, как? Росомаха вошел первый и приложил палец к губам. Лабрюйер немного удивился – что бы сие значило. Но, увидев хмурую физиономию Хоря, понял – лучше вопросов не задавать. Хорь молча прошел в закуток, стянул сапоги, разделся, потом в одном исподнем прошел в лабораторию. – Не трогай его, – шепнул Росомаха. – Ему сейчас выпить бы ну хоть шнапса. – Так он и пошел за шнапсом. Лабрюйер знал, что у Хоря там припасен штофчик зеленого стекла – на всякий пожарный случай. – Не повезло нам, – сказал Росомаха. – Только спугнули эту сволочь. Теперь все заново придумывать. – Не все коту масленица, бывает и великий пост, – ответил Лабрюйер. – А знаешь что? Давай выпьем чаю, – предложил Росомаха. – Я не замерз, но что-то такое требуется, а что – и сам не знаю. Из лаборатории вышел Хорь. – Я сопляк, вообразивший себя Наполеоном, – сказал он. – Меня в богадельню отправить надо, горшки за стариками выносить. И опять ушел в лабораторию. – Лучше бы отрядом командовал Горностай, – заметил Лабрюйер. – Лучше, да. По крайней мере, этой ночью. Но даже если бы Горностай – все равно… Упустили всех, понимаешь? Да еще нас какой-то дурак заметил, кричать стал. И придется начинать, как говорится, с нуля. Ты его сейчас не расспрашивай, – Росомаха мотнул головой, указывая на дверь лаборатории. – Он не в себе. Пока шли – чего я только не наслушался. А парень – золото! План операции ведь он составил. И сам же… Да что говорить… И на старуху бывает проруха… Его, Хоря, ведь для больших дел готовят, понимаешь? И он это знает. И вдруг – такая незадача… Лабрюйер поглядывал на спиртовку. Над ней на треножнике была установлена кастрюлька, в которой воды – на две чайные чашки. – Режь сало, – сказал он Росомахе, – я хлеб нарежу. – Как он там? – прислушавшись к тишине, спросил Росомаха. – Плохо ведь ему… – Да, сам вижу. Ты ешь, ешь… – А ты, вообще, какого лешего тут сидел? – Вас ждал. Теперь уже и ложиться нет смысла. Мне с утра в «Северную гостиницу». – А меня, знаешь, в сон потянуло. – Ступай в закуток, хоть часа два подремли. А я – домой, переоденусь, побреюсь, усы подправлю. – С дамой, что ли, рандеву? – Видел бы ты эту даму! В «Северную гостиницу» Лабрюйер пришел раньше времени – в девять часов. Он хотел спокойно позавтракать в ресторане, а заодно расспросить персонал о госпоже Крамер. – Опоздали, сударь, – сказал знакомый коридорный. – Убралась она! – Как – убралась? – Спозаранку ее увезли. – Как – увезли?! – Господин за ней приехал, сразу – в номер, и сам ее чемоданы вынес. В автомобиль – и увез! – А она? – Она за ним тащилась, охала, бормотала. Как будто силком увозил! – Черт побери, и еще раз побери… Ну-ка, братец, опиши мне того господина. Коридорный задумался. – Ну, что, он выше меня, ниже меня? Лабрюйер знал, что человеку, не имеющему, как полицейский агент, навыка оценивать внешность и выделять в ней особые приметы, требуется помощь. Терпение в конце концов вознаграждается. И получаса не прошло, как Лабрюйер добился подробного описания загадочного господина. Спросив у метрдотеля карандаш и бумагу, он записал: «На вид лет тридцати пяти. Ростом шести с половиной вершков, узкоплеч и худ, усы черные, небольшие, нос прямой, тонкий, брови также черные, рот невелик, кожа смуглая, говорит по-немецки не с рижским выговором, можно принять за француза или итальянца, тужурка вроде шоферской, клетчатая, клетки едва различимы, серые брюки из хорошей материи, сапоги нечищенные, шапка меховая коричневая». Рост он записал, держа в уме, как это обычно делалось, два аршина. Потом Лабрюйер попросил, чтобы его пустили в номер, который занимала госпожа Крамер. Монументальная дама, собираясь впопыхах, разбросала и забыла кучу мелочей. Лабрюйер посмотрел на кавардак и велел принести старую газету. Из газеты он свернул не то что фунтик, а целый фунтище, куда покидал свои находки. И с этим приобретением он, перебежав дорогу, вошел Полицейское управление. Там его отлично помнили и препроводили к Линдеру. – Доброе утро, – сказал ему Лабрюйер. – Конечно, превеликое тебе мерси за то, что познакомил с очаровательным созданием… – Ты меня спас, – ответил Линдер. – Садись. После бессонной ночи – еще и старая ведьма. Я бы не выдержал. – Мне нужны имена тех родственников, которых она искала. – Этих людей нет в природе. В Риге – так точно нет. – А ты все-таки дай мне ее заявление в полицию. – Зачем тебе? – Она рано утром уехала со всеми вещами. Увез ее мужчина, который, если верить персоналу гостиницы, имеет над ней какую-то власть. И как бы тебе не пришлось освидетельствовать ее тело. |