Онлайн книга «Наблюдательный отряд»
|
Краузе закивал. Лабрюйер избавил его от одеяла во рту. – Это все – ложь, ложь, свидетелей вы подкупили! – заявил Краузе. – Не было в Риге никакого Энгельгардта. Приехал какой-то похожий на него человек, где-то поселился, при чем тут мы? – Вот шведский паспорт Энгельгардта, – Лабрюйер достал из кармана документ. – Полицейские обнаружили тело без документов. Понимаете? Один добрый человек телефонировал в сыскную полицию и объяснил, чей труп лежит в комнате. И теперь к этому трупу приводят всех, кто семь лет назад был знаком с Энгельгардтом. Я уверен, что несколько человек его уже опознали. – Мы тут ни при чем! – А сейчас помолчите минутку. Пусть скажет ваша супруга. Росомаха освободил рот жены Краузе. – Мы ни в чем не виноваты! – сразу заявила она. – Совсем ни в чем? – Росомаха, удерживая ее одной рукой, другой вытащил из кармана шарф-удавку и картинно им взмахнул. Женщина закричала было, но крик получился коротким – крепкая ладонь запечатала ей рот, а нарядный крепдешин опустился на лицо. Прикосновение шарфа-удавки ввергло ее в безумие – она завертелась и забила в воздухе ногами. – Надо же, как дама испугалась модного шарфика, – язвительно заметил Росомаха. – Отчего бы вдруг? Краузе, перестаньте наконец врать. Люди, что живут в меблированных комнатах на Выгонной дамбе, видели мужчину и женщину. Если вас предъявят этим людям – сами понимаете, что получится. А теперь – кто на самом деле заседал в Федеративном комитете? Краузе молчал. – Кто на самом деле заседал в этом проклятом Федеративном комитете? Имена! Ну? – Лабрюйер был спокоен, но, хорошо себя зная, он иногда побаивался собственного спокойствия – мог, долго себя сдерживая, вдруг сорваться, а опомниться, уже когда кулаки ободраны о вражеские рожи. – Фридрих Ротман… – Вранье. Вы показали на Ротмана, остальные свидетели были мертвы или сбежали, проверять это дело тогда не стали. – Рихард Берзинь, актер. – Рихард Берзинь, актер, – повторил Лабрюйер. – Где он сейчас? – Я не знаю. – Плохо. Еще! Ваш племянник Ламберт тоже там заседал? – Нет. – Значит, заседал. Еще? – Эрик Шмидт. Он учился в политехникуме. – Эрик Шмидт. Еще? – Я не уверен… – Уверены, уверены, – ободрил его Лабрюйер. – Я там как-то видел Феликса Розенцвайга… – Как он выглядел? – на всякий случай спросил Росомаха. – У него очень светлые кудрявые волосы, – подумав, ответил Краузе. – Он высокий, выше меня. Он там был чуть ли не главный. – Феликс Розенцвайг. … Еще! – потребовал Лабрюйер. – Еще какой-то латыш был, из анархистов, очень кричал о победе пролетариата и что нужно уничтожить государство. – Какой-то латыш… А Теодор Рейтерн там тоже был? – Какой Рейтерн? Да, Рейтерн, я вспомнил! Он был там, он там заседал! Я его там видел! – Этот как выглядел? – Плотный, среднего роста… на своего батюшку похож… – Шмидт, Берзинь, Рейтерн, Розенцвайг. Это все? Не считая вашего племянника? – Племянник не состоял в комитете! Еще тот анархист. – А племянника вашего где искать? – Как будто вы не знаете… – Ясно. Ну, Краузе, шарф мы забираем. Если успеете собраться и удрать – ваше счастье. Вы тот еще сукин сын, но… но поторопитесь. И если бы вы с женой не убили Хуго Энгельгардта – он бы вас убил, дети бы сиротами остались. Мы уходим. Попытаетесь поднять шум – вам же хуже будет. Телефонировать в полицию – дело пяти минут. – Уходим, – согласился Росомаха и очень галантно добавил: – Спокойной ночи, госпожа Краузе. Они быстро вышли на кухню и сбежали по узкой лестнице во двор. – Ну, что? – спросил Барсук. – Эрик Шмидт, Рихард Берзинь, Теодор Рейтерн, Феликс Розенцвайг. И безымянный анархист, который сейчас уже где-нибудь в Австралии, – ответил Росомаха. – Ну, веди нас, брат Сусанин. Нужно поскорее выбраться и успокоить Хоря. Он на улице, наверно, уже переволновался. – Шестеро детишек – кто им мамку заменит… – Лабрюйер вздохнул и спустил с лица платок. – Мамка и тятенька – те еще сволочи… Ну, есть еще и Божий суд. Посмотрим, как Господь с этим семейством управится. Покойный Энгельгардт тоже был не рождественский ангелочек. Идем… Они дворами вышли на Невскую и поспешили к Романовской – снимать Хоря с поста. – Ну, что? – спросил Хорь. – Четыре имени, – доложил Лабрюйер. – По крайней мере трое годятся в подозреваемые. Эрик Шмидт, Теодор Рейтерн и Феликс Розенцвайг. Да еще непонятно, куда подевался племянник Краузе – Ламберт. – Рейтерн… – повторил Хорь. – Ну, точно – он! Рейтерн – брат Гели! Теодор Рейтерн! Это с ним меня в Латышском обществе знакомили! – Тогда его нужно вычеркнуть из списка подозреваемых. – Почему? – разом удивились Хорь и Росомаха. – Потому что госпожа Лемберг, которая на самом деле госпожа Крамер, еще только начинает вокруг него петли вить. – Леопард, ты ошибаешься. Если эта госпожа Крамер – агент Эвиденцбюро, то да – Рейтерн вне подозрений. А если она и есть тот итальянец, который теоретически должен появиться в Риге? – спросил Росомаха. – И она подбирается к братцу через подружек сестрицы? – Господа, если вам угодно до утра на перекрестке торчать, то я лучше пойду греться, – объявил Акимыч. – И вам, кстати, рекомендую. Служить Отечеству с соплями по колено – это моветон. – У Горностая ты таких афоризмов нахватался, что ли? Они через черный ход забрались в лабораторию и там приготовили себе горячий и крепкий чай. Хорь завел небольшое хозяйство – крендельки в жестяной коробке, баночку меда. – Нужно присмотреть за этими Краузе. Мало ли что – так чтобы знать, куда их понесет нелегкая, – рассуждал Росомаха. – Леопард, ты ведь разговаривал с их бывшей горничной? Может, еще раз к ней сходишь, узнаешь, где у этих Краузе родня? – Если у них в головах мозги, а не сенная труха, они побегут туда, где их искать не станут, – возразил Лабрюйер. – Я бы в таком деле, как анархисты в шестом году, утекал в Швецию. – У них детишки, – напомнил Акимыч. – Самых младших они могут оставить родне. Росомаха прав – надо бы сходить к горничной. – Я завтра весь день буду заниматься заводом «Мотор», – сказал Лабрюйер. – Доберусь до Фирста, узнаю, какие сокровища он откопал, и сам поеду на Нейбургскую улицу. Думаю, Хорь не станет возражать. И не забывайте, что по «Мотору» расхаживает фальшивый Собаньский и всюду сует нос. |