Книга Венец падшего Паладина, страница 68 – Александра Салиева

- Раз, два, три… - тихим полушёпотом произнёс Артур. - Раз, два, три…

Дыхание архивампира касалось виска. Он продолжал крепко прижимать к себе и склонил голову, прижимаясь щекой к пшеничным кудряшкам. В нашем втором за вечер танце не последовало ни одного шага или поворота. Супруг просто стоял на месте, немного раскачивая меня вместе с собой - то в одну сторону, то в другую.

- Я буду жить, словно завтрашнего дня нет… - продолжил он.

Низкий, чуть хриплый полушёпот отразился в моём сознании гулким эхо, проник в душу и вынудил ритм сердца замедлиться. Он вновь возрождал тот самый отрадный призрачный мир моей собственной вселенной, где было возможно чувствовать себя счастливой. Хотелось закрыть глаза и просто плыть по иллюзорным укачивающим волнам, которые сейчас существовали намного ярче, чем реальность.

- Словно его нет… - непроизвольно подхватила и я.

- Словно его нет… - повторил и Арт.

Закрыла глаза и позволила себе откинуть голову, облокотившись на мужское плечо. Время словно остановилось для нас двоих, позволяя окунуться и раствориться во всех этих ощущениях. Запомнить их до мельчайших подробностей.

Я слышала, как бьётся его сердце. Так мерно и спокойно. Дыхание архивампира глубокое и медленное. Совсем рядом. Почти что моё. Никогда прежде не чувствовала себя такой… цельной.

- Буду лететь, как птица в ночи… - продолжила по тексту песни едва слышно.

Прохладные ладони отпустили мои руки, позволяя себе двинуться выше.

- Чудное платье. Не сама выбирала? – словно между делом произнёс Артур.

Медленное исследование корсета кончиками его пальцев добралось до волнистого края линии декольте и замерло, так и не коснувшись оголённого участка кожи.

- Не сама, - подтвердила я. И в защиту Кейт добавила: - но оно мне очень нравится.

- Не тебе одной, - выдохнул Арт.

Левая ладонь двинулась выше, обхватывая мою шею. Он слегка сдавил, а моей скулы коснулся мягкий поцелуй.

- Почувствуй, как высыхают мои слёзы… - попыталась сосредоточиться на словах.

Необходимость не думать о прикосновениях возникла слишком остро. Я надеялась, что таким образом вновь смогу сосредоточиться на ощущениях целостности души и не думать о том, как эмоции начинали менять оттенок, прогоняя умиротворение и пробуждая непозволительно алчную агонию желания.

Аксартонский артефакт подал признаки активности. По моим ногам разлился слабый разряд, рассеявший боль где-то в районе внутренней стороны бёдер. Но этого было недостаточно для того, чтобы я могла остановиться. Не достаточно, чтобы могла просить останавливаться и Артура.

- And I'm holding on for dear life… - перешёл на английский супруг, продолжая цитировать австралийскую певицу. – Won't look down, won't open my eyes… - мягкий полушёпот звучал как колыбельная.

Арт так и продолжал плавно раскачивать меня, осторожно сжимать моё горло одной рукой, и край выреза декольте другой. Архивампир шумно втянул воздух, вдыхая аромат моих волос, но больше не касался губами моего лица. Браслет на ноге больше не заявлял о своём предназначении. Мы просто стояли в темноте, а я слушала голос Древнего… И это было так невыносимо томительно и так мало!

Только сейчас начала осознавать, что моё дыхание давно не ровное и равномерное, как у него. Частое и порывистое. Пульс отбивал удары по вискам. Но ничего больше не происходило.

- Арт, – позвала тихо.

Завела руки назад и обхватила его шею, прижимаясь к нему плотнее.

- Я смогу продержаться сегодня… - снова вернулся он к словам песни, только теперь на альтеррском общепринятом.

Его пальцы вновь пустились в путешествие по моему телу, исследуя область шеи. К ним присоединились и его губы, дарящие нежные короткие поцелуи.

- Арт, - уже не зов, откровенная мольба с моей стороны.

Не была уверена, что справлюсь с болью, но стремиться к этому буду точно.

- Help me, I'm holding on for dear life... - совсем неразборчиво произнёс архивампир.

Прекрасно понимала, что это просто текст песни, но на краю сознания откровенно мечтала, чтобы это относилось и к нам. Хотелось быть ближе, желала ощутить чужие прикосновения не только на лице и шее.

Мне так необходимо переступить этот порог...

- Арт, - взмолилась повторно.

Не в силах больше ждать его решения, повернулась к супругу лицом.

- Я смогу, - предупредила о своих намерениях, но в светло-зелёных глазах читалось неверие, потому пришлось добавить. - Смогу, - вспомнив слова аксартонского кронпринца о том, что снять браслет у меня получиться одним единственным способом, добавила ещё: - Рано или поздно мне всё равно придётся пересилить этот артефакт. Амит ясно дал это понять, и уж лучше, если ты будешь рядом со мной в этот момент, чем я буду загибаться от боли в одиночестве.

Архивампир резко выдохнул и замер. Он прикрыл глаза и перестал дышать, словно принимал какое-то решение.

- Будет очень больно, Ева, - тон прозвучал с явным намёком на надежду получить отказ.

- Знаю, - прошептала, приподнимаясь на носочки. - Но ты же рядом, - добавила, разбавляя слова поцелуем.

Лёгкий разряд вновь поднялся от ступни и растворился в районе внутренней стороны бедра.

«Ну, всё! Бездна, как ты достал!», - бросила мысленный вызов обсидиантовой штуковине, изрядно портившей мне нервы.

Венец уколол холодом в знак поддержки и одобрения. По запястьям разлилась тепловая волна, растворяя появившийся озноб по коже. Ошеломляющий в своём единстве коктейль ощущений заставил невольно застонать и впиться в ледяные мужские губы, ища поддержки. Мой порыв тут же оказался подхвачен. Прохладные пальцы зарылись в мои волосы, на грани мучительной пытки вжимаясь в кожу и заставляя отклонять голову назад. Пленительные страждущие поцелуи оттенялись контрастными неспешными ласками. Каждое прикосновение Арта отзывалось во мне как эмоционально, разжигая всепоглощающий огонь желания, так и физически, заставляя чувствовать безграничную боль. Последнее чувствовалось настолько остро, что я едва могла устоять на ногах и удержать разум в реальности. И чем нестерпимее становилась пытка, тем сильнее я цеплялась за единственного мужчину, в котором хотела найти спасение. Казалось, даже тесная ткань платья болезненно отзывалась в груди, мешая дышать.

Всё смешалось, заворачиваясь в ошеломляющую воронку, затягивающую меня всё сильней и сильней в новый мир, где нежность может быть жестокой, где ласка может быть грубой, где притяжение заставляет отталкивать, где боль может приносить самые сладкие ощущения.

С утончённой медлительностью его руки расшнуровывали шнуровку корсета. Под платьем верхняя часть нижнего белья отсутствовала. Мужчина покрывал лёгкими скользящими поцелуями каждый освободившийся участок кожи, а аксартонский артефакт, словно приняв дуэльную перчатку, с каждой минутой доказывал мне, что он сильней ведьминской воли. Разряды были так сильны, что постепенно я уже теряла счёт тому, сколько их и с какой периодичностью они возникали...