Онлайн книга «Луиза Сан-Феличе. Книга 1»
— Отступающим через Перуджу… Генерал Макк, в отличие от гражданина Буонапарте, точно не указывает нам места, где он разобьет неприятеля; он ограничивается тем, что заранее намечает путь его отступления. — Отнюдь нет, — торжествующе ответил Макк, — я назову также и места, где разобью его. — Так послушаем же, — сказал король; казалось, война могла доставить ему не меньше удовольствия, чем охота. — Вместе с вашим величеством и двадцатью-двадцатью пятью тысячами солдат я выступаю из Сан Джермано. — Так вы выступаете вместе со мною? — Иду на Рим. — Опять-таки со мною? — Направлюсь по дорогам на Чепрано и Фрозиноне. — Дороги скверные, генерал. Мне случалось на них спотыкаться. — Неприятель оставляет Рим. — Вы в этом уверены? — Рим не относится к числу городов, которые можно оборонять. — А когда противник оставит Рим, что вы делаете? — Он отступает к Чивита Кастеллана, представляющей собою могучую крепость. — Вот как? И там вы его, конечно, не беспокоите? — Напротив, я атакую его и разбиваю. — Прекрасно! А вдруг случится, что вы его не разобьете? — Если мне выпадает честь сказать вашему величеству, что я разобью врага, это равносильно тому, что он уже разбит, — провозгласил Макк, приложив руку к сердцу и склоняясь перед королем. — В таком случае все в порядке, — отвечал король. — Имеются ли у вашего величества какие-либо замечания относительно изложенного мною плана? — Решительно никаких, кроме одного, насчет которого мы должны прийти к соглашению. — Какого, государь? — В вашем плане предусматривается, что вы выступаете из Сан Джермано вместе со мною? — Именно так, государь. — Значит, я участвую в войне? — Разумеется. — Вы первый сообщаете мне об этом. А какой чин предлагаете вы мне в моей армии? Это не чересчур нескромный вопрос, не правда ли? — Вы будете верховным главнокомандующим, государь, а я буду счастлив и горд выполнять распоряжения вашего величества. — Верховный главнокомандующий… гм… — Вы отказываетесь, ваше величество? А мне давали надежду… — Кто давал? — Ее величество королева. — Ее величество королева бесконечно добра. Но ее величество королева всегда слишком высокого мнения обо мне, в данном же случае она забывает, что я человек не военный. Мне стать верховным главнокомандующим? — продолжал Фердинанд. — Ведь Сан Никандро не воспитывал меня как будущего Александра или Ганнибала. И я не учился в Бриенском училище, как гражданин Буонапарте! Я не читал Полибия! Равным образом не читал я и «Записки» Юлия Цезаря, а также труды шевалье Фолара, Монтекукколи, маршала Саксонского, как ваш брат принц Карл! Ведь я понятия не имею обо всех тех вещах, что нужно изучить, чтобы быть разбитым по всем правилам! Да я в жизни никем, кроме моих липариотов, не командовал. — Потомку Генриха Четвертого и внуку Людовика Четырнадцатого все это известно без учения, ваше величество, — отвечал Макк. — Эту чепуху, любезный генерал, рассказывайте какому-нибудь болвану, а не мне — я всего лишь дурачок. — Что вы, ваше величество! — воскликнул Макк, смущенный тем, что монарх так откровенно высказывается о самом себе. Макк подождал. Король почесывал у себя за ухом. — И что же? — спросил генерал, видя, что король колеблется и нужно как-то взбодрить его. Фердинанд наконец решился. — Одним из главных качеств полководца является храбрость, не так ли? — Несомненно. — Значит, что касается вас — вы храбры? — Государь! — Вы уверены, что храбры, не правда ли? — О! — Ну, а я вот не уверен в себе. Королева покраснела до ушей; Макк в изумлении смотрел на короля. Министры и советники, привыкшие к цинизму Фердинанда, улыбались; ничто исходящее от него их не удивляло — так хорошо знали они эту странную личность. — Однако я, быть может, заблуждаюсь: вдруг я тоже храбр, сам того не подозревая? Поживем — увидим. Затем он повернулся к советникам, министрам и военачальникам и спросил: — Вы слышали, господа, план кампании, предложенный бароном? Все утвердительно склонили головы. — Ты одобряешь его, Ариола? — Да, государь, — ответил военный министр. — Ты тоже, Пиньятелли? — Да, государь. — А ты, Колли? — Да, государь. — А ты, Паризи? — Да, государь. Наконец король обратился к кардиналу, который все время находился в некотором отдалении. — А вы, Руффо? — спросил он. Кардинал молчал. На каждое одобрение Макк отвечал улыбкой. На этого церковника, не торопившегося одобрить его план, он посмотрел с недоумением. — Может быть, кардинал подготовил другой план, лучше этого? — спросила королева. — Нет, ваше величество, — не смущаясь, отвечал Руффо, — я ведь не знал, что война так близка, и никто не удостоил меня чести справиться о моем мнении. — Если у вашего преосвященства имеются какие-либо замечания, я готов выслушать их, — насмешливо заметил Макк. — Я не осмелился бы высказать свое мнение без позволения вашего превосходительства, — с изысканной вежливостью ответил кардинал, — но, поскольку ваше превосходительство приглашает меня… — Ах, прошу вас, прошу, — засмеялся Макк. — Если я правильно уразумел расчеты вашего превосходительства, — продолжал Руффо, — то цель плана, с которым вы соблаговолили познакомить нас… — Посмотрим, какова же моя цель, — сказал Макк, решив, что и ему представляется случай над кем-то поиздеваться. — Посмотрим, посмотрим, — подхватил Фердинанд, уверенный в торжестве кардинала по одной той причине, что королева ненавидит его. Королева нетерпеливо топнула ногой; кардинал заметил это движение, однако не посчитался с ним; он знал, что Мария Каролина его недолюбливает, но не обращал на это внимания, а потому совершенно спокойно продолжал: — Растягивая линию фронта, ваше превосходительство рассчитывает, благодаря значительному численному пере-v весу, обогнуть фронт французской армии, сжать его с обеих сторон, бросить войска на противника, вызвать в его рядах смятение и, поскольку путь отступления будет у нет закрыт Тосканой, уничтожить его или взять в плен. |