Книга Двое с «Летучего голландца», страница 20 – Брайан Джейкс

Миссис Уинн подняла руку и холодно прервала его.

— Я небогата, но у меня достаточно средств, чтобы самой справляться, я получаю пенсию за капитана Уинна. Я никому не обязана, и платы мне не надо. Я предлагаю тебе остаться у меня как другу.

Нед поделился своими впечатлениями с хозяином: «Какая милая старая леди, эта Уинни. Здесь чувствуешь себя как дома, во всяком случае, я так представляю себе это чувство. Не забудь передать ей мою благодарность. Я попытался поговорить с этим котом Горацием, но он-то не слишком силен в разговорах, наверно, бедняге просто не с кем поболтать, вот он и утратил способность вести беседу».

«Ну что ж, — ответил ему Бен, — если тебе удастся с ним разговориться, попробуй выведать у него что-нибудь для нас полезное. Надо же знать, зачем мы здесь».

Миссис Уинн похлопала Бена по плечу.

— Ты слушаешь, что я тебе говорю, молодой человек?

— Что? Ой, извините, миссис Уинн. Я, наверно, задремал!

Старая леди хмыкнула.

— Хм-м, я уж было испугалась, что ты вот-вот свалишься прямо здесь — сидел, уставившись на своего пса. Вы с Недом могли бы разместиться в дальней спальне наверху, я все равно сплю внизу, в маленькой гостиной. Левая нога у меня совсем плоха, и лестницу мне не одолеть. Пожалуй, тебе лучше пойти и вздремнуть. Там, наверху и ванная хорошая.

Испытывая благодарность к ней, Бен встал:

— Спасибо, миссис Уинн. Спасибо за все от нас обоих. Пожалуй, я приму ванну и посплю.

Старая леди взяла Бена за руку.

— Помоги мне подняться по лестнице, я покажу тебе твою комнату. Обед для вас обоих будет готов в семь. Пошли, Нед, хорошая собака.

Лабрадор вопросительно посмотрел на Бена. «Я тоже с удовольствием посплю, но уж о ванне не может быть и речи! Еще и получаса не прошло, как я хорошенько вылизался и вычистил себя».

Они гуськом поднимались по лестнице, и Бен украдкой дернул Неда за черный хвост. «Миссис Уинн имеет в виду меня, Нед, а вовсе не тебя».

Комната была удобная, с мягкой старомодной кроватью. Бен взял со столика у постели старую фотографию в коричневых тонах, вставленную в рамку. На ней были запечатлены молодые мужчина и женщина с двумя маленькими мальчиками. Они стояли на обсаженной пальмами веранде. Юноша внимательно рассматривал фотографию.

— Хм-м, похоже, Индия или Цейлон. Какая-то плантация.

Миссис Уинн слегка удивилась познаниям своего странного гостя, но посмотрела в его умные голубые глаза, и ей показалось вполне естественным, что он все знает об этой фотографии.

— Вторая догадка была правильной, Бен. Это Цейлон. На снимке мой сын Джим с семьей, он там руководит чайной плантацией от Британской компании. Я еще не видела ни его жену Лилиан, ни детей. Все, что у меня есть, — эта фотография. Может быть, они когда-нибудь приедут навестить меня.

Миссис Уинн вдруг стала очень печальной и тяжело вздохнула.

— Хотя для меня, может быть, будет лучше, если они останутся на Цейлоне.

Бен удивился.

— Почему вы так считаете, Уинни?

Она медленно прошаркала к выходу из комнаты и уже в дверях сказала:

— Я расскажу тебе за обедом. Не провожай меня, сынок. Спуститься я могу и сама.

После бодрящей горячей ванны Бен достал из парусинового мешка чистую смену белья и улегся на кровати, следя за тем, как луч предвечернего солнца скользит по обоям в цветочек. Доносившееся из сада пение птиц и отдаленный шум поездов были приятны и успокаивали. И Бен, засыпая, радовался, что они с Недом обрели пристанище.

Ему приснился непрошеный сон. Штормовой ветер бушует над вздымающейся палубой, изодранные паруса на фоне штормового неба с рваными тучами, огромные серо-зеленые волны вырастают в беснующемся океане. Бен прижимается к собаке. Но вот их смывает за борт через поврежденные поручни. Кругом вода, кажется, будто вся земля покрыта водой, она стучит в ушах, забивается в ноздри, из глубин океана доносится какой-то странный далекий звук, словно приглушенное дыхание. И вдруг закрутился водоворот, полетели клочья белой пены — и они с Лабрадором оказались в кильватерной струе какого-то корабля. Бен старался плыть, гребя одной рукой, другой ухватился за ошейник пса, но ударился головой об какой-то брус, и его сон взорвался цветными огнями на фоне тьмы. Но вот спокойствие, словно бархатом, обволакивает Бена, и он отплывает куда-то, где нет ни времени, ни пространства. И мягкое золотое свечение наполняет его душу, и он слышит голос Ангела, нежный, как полуденный ветерок под летними лучами солнца.

— Отдохни здесь, побудь тут немного, помоги тем, кто нуждается в тебе. И в таком местечке, как Чапелвейл, есть свои жалкие тираны и те, чьими сердцами владеет жадность. Ты же и пес должны служить хорошим людям. Но внемли моим словам — при первом же ударе церковного колокола покиньте это место! Жди звуков колокола — на этот раз церковного!

Эти слова врезались в память Бена, он помнил их даже во сне. А во сне он проносился через столетия, через моря и океаны, через горы и дальние страны, куда его и Неда посылали, чтобы восстановить справедливость. Перед ним проплывали лица из прошлого, лица друзей и врагов, он опять переживал волнение от знакомства с новым местом и радость, когда становился членом дружного сообщества, а после — грусть оттого, что должен уйти, оставив друзей позади. Все дальше и дальше, навстречу новым приключениям несся он со своим верным неизменным другом Недом. И последним в его сне всплыл «Летучий голландец» и Вандердеккен с безумными глазами, стоящий у штурвала. Корабль уплывал все дальше и дальше по темной воде, пока тоже, как и остальные видения, не скрылся из виду. А Бена его сон увлекал в другую сторону, к покою и безмятежности.

Мясная запеканка с картофелем была просто объедение, то же самое следовало сказать и о десерте — пудинге с вареньем и кремом. Что и говорить, миссис Уинн знала, как накормить голодного юношу и его пса.

Бен вспомнил о том, что сказала миссис Уинн днем.

— Уинни, — сказал он, — я осмелюсь спросить, почему вы считаете, будто вашему сыну с семьей лучше остаться на Цейлоне? Вы не хотите, чтобы они к вам приехали?

Казалось, миссис Уинн только и ждала этого вопроса. Найдя столь благодарного слушателя, она уже не могла остановиться.

— К нам сюда приехал человек с севера, он поселился возле самого Чапелвейла. Его зовут Обадия Смизерс, и он занимается спекуляцией землей. Знаешь, что это означает? Такие люди, как Смизерс, уничтожают мелкие деревни по всей Англии. Они строят на их месте свои заводы и фабрики с трубами, изрыгающими черный дым, роют шахты с горами шлака, уродующими все вокруг. Копают каменоломни, нанося раны полям и уничтожая леса. И все это во имя прогресса, который, по их словам, остановить невозможно! Однако на самом деле эти смизерсы приносят миру только одно — несчастье, несчастье ради денег. Они получают огромные барыши, а рабочие ютятся в жалких лачугах, живут на гроши и трудятся целыми сутками.