Онлайн книга «Проклятый. Игра с огнём»
– Глеб, – коротко бросил он прежде, чем уточнить: – Тебе неудобно сейчас говорить? – Да нет, удобно. Но я действительно спала. – Хочешь, перезвоню? – Через три дня? – Раньше ты не подошла, а я решил не тревожить. Мало ли передумала. – О чём? – О том, о чём договорились. – Нет, не передумала. И скучала. – Я тоже. Ты прости, что я тогда так ушёл. Просто разозлился. Но ты не виновата. – Да не за что извиняться. Всё в порядке. – Я заглажу вину. – Лучше залижи. – Идёт. Сегодня вечером сможешь? Есения чертыхнулась. Как раз сегодня Сергей вёл её на ужин к какому-то деловому партнёру, где они непременно должны были быть вместе. Но если она откажется от встречи с Глебом, не сочтёт ли он это за желание отделаться от него? – Прости, сегодня никак. Давай завтра? – Давай. Мне, в принципе, всё равно. – Приятно слышать. – Чёрт, я не то имел ввиду. Мне удобно тогда, когда тебе удобно. Так лучше? – «А роза упала на лапу Азора?» – Что-то в таком роде. Так ты сейчас в постели? – Да. Как обычно голая. Я люблю так спать. – И рядом… никого? – Если ты о муже, у нас разные спальни. – И почему это меня так радует? – И правда, почему? – Не люблю, когда моё трогают. – Вот как. Значит, твоё? – Да. Ты – моя. Тебе это не нравится? – Очень нравится. Если и ты – мой. – Твой. – Хорошо. Пауза. Она – счастлива от того, что он ей сказал. Счастлива просто слышать его голос, понимать, что он ей позвонил. И знать, что он скучал по ней так же, как и она по нему. Что испытывает он – Еся не знает, да и как-то не до того ей сейчас. – Знаешь, что меня сейчас особенно заводит? – Сейчас – это утром? – Нет. Сейчас – это на данной стадии наших с тобой отношений. – Что? – То, что у нас впереди очень-очень много всего. Разного. То, когда ты будешь «сверху». То, когда я тебя научу многому, чего ты, возможно, никогда не пробовала. Или боялась пробовать. – Сразу захотелось разучиться даже тому, что умею. – Думаю, со мной в любом случае будет иначе. – Обязательно. – Ладно, мне нужно бежать. Скажи мне ещё раз, что ты меня хочешь. – Я тебя хочу. – И я тебя хочу. Ладно, пока. Завтра тебе позвоню и договоримся. – Хорошо. Буду ждать. – Окей. И завтра я нижний. И отключил связь. Есения выдохнула, будто всё это время не дышала. Это его «и завтра я нижний», от которого низ живота скрутило болезненным спазмом, до сих пор звучало в ушах. Интересно, как и с кем он провёл эти три дня? Думал ли о ней? Или врёт, что скучал? Она вот поняла, что скучала. Все эти чёртовы часы без него. И теперь, когда у неё была маленькая тайна, Еся испытала тот же восторг, пополам со страхом, что и после ночи, когда Глеб пришёл к ней. Она взглянула на часы, блаженно улыбнулась и накрылась одеялом с головой. Есения была дико возбуждена, но получать разрядку самостоятельно не хотела. Лучше дождаться завтрашнего вечера и позволить Глебу творить с собой всё, чего бы она ни захотела. Она стояла перед зеркалом и придирчиво осматривала своё отражение. Есе казалось, что любой, кто взглянул бы на неё, сразу бы понял, что с ней что-то не так. По блеску глаз, по тому, какими припухшими были губы, которые она кусала, не отдавая себе в этом отчёта. Она была обладательницей тайны, которая принадлежала только ей, и испытывала обманчивое ощущение, что эту тайну могут узнать все, кто взглянет на Есению. – Можно войти? Есения вздрогнула, переводя взгляд на входную дверь, но тут же расслабленно выдохнула. Это был всего лишь муж. – Конечно, Сергей Леонидович, вам не нужно спрашивать разрешения. Она растянула губы в дежурной улыбке, которая становилась всё более натянутой по мере того, как Сергей подходил к ней. Он остановился позади, почти вжимая её собой в край туалетного столика, и Есе пришлось облокотиться руками о полированную столешницу. – Ты очень красива сегодня, – проговорил Сергей, кладя на столик бархатный футляр. – Как-то по-особенному. Муж убрал волосы с её плеча и легко прикоснулся губами к обнажённому плечу, понуждая Есю вздрогнуть. Он неотрывно смотрел на её отражение в зеркале, и Есении пришлось взмолиться всем богам, чтобы муж не захотел её взять. Сейчас она не желала его… Совершенно. Сама мысль о том, что он может захотеть трахнуть её и стереть те воспоминания, которые её тело хранило о ласках Глеба, была ужасающей. – Спасибо. Это всё для вас, – соврала она, покосившись на футляр. – Ваша спутница всегда должна быть самой красивой. Он ухмыльнулся, делая какое-то неуловимое движение бёдрами и вжимая Есению в стол ещё сильнее. После чего открыл принесённый подарок, и Еся охнула, когда увидела роскошное рубиновое ожерелье. Таких шикарных подарков он ей ещё не делал. – Нравится? – Очень. По какому поводу? – Мне не нужен повод, чтобы сделать приятное моей жене. Он надел колье, долго, будто делая это намеренно, возясь с замочком. И наконец, отступил, закладывая руки в карманы брюк. – Спасибо. Оно великолепно. – Это ты великолепна. – Есения поймала в зеркале взгляд мужа, и на мгновение ей показалось, что он знает обо всём, что случилось на даче Колесниковых. Да нет. Глупости. – Сегодня у нас важная встреча. Всё должно пройти на высшем уровне. Под важной встречей подразумевались их бесконечные разговоры с деловым партнёром и её роль – красивой улыбающейся куклы, которую она умела играть прекрасно. – Всё пройдёт как нужно, – пообещала Еся, прикасаясь к рядам камней пальцами. Сегодня она будет той, кем привыкла быть за пять лет совместной жизни с Сергеем, а завтра… Завтра её ждёт награда в виде встречи с Глебом. Оставалось только дождаться. Есения взяла со стола бокал вина, и поднялась, чтобы немного пройтись по залу ресторана. Он был огромным и вычурным, как и полагалось фешенебельному заведению в центре северной столицы. Мужчины – а деловых партнёров оказалось двое – вышли на балкон покурить, а их жёны что-то обсуждали, иногда косясь на Есю. Наверное, болтают об очередной ерунде вроде тряпок или кто лучше – Гуччи или Фердуччи. Она отпила глоток терпкой жидкости, старательно уговаривая себя не думать о том, что этот вечер могла проводить в постели Глеба, а не на этом скучнейшем мероприятии. Прошлась к инсталляции какого-то художника, картина которого висела на стене, и склонила голову набок, пытаясь понять, не перепутали ли те, кто вешал это художество сюда, и не повесили ли его кверху ногами. |