Книга Падчерица (не) для меня, страница 8 – Юлия Рябинина

– У него есть друг, – ехидно подмигнула я парню, за что тут же прилетела подача в спину в виде скомканных легинсов.

– Ульяна, а вот это не смешно, поняла? – обиженные нотки послышались в голосе парня.

– А че так, а? Значит шутить над моей невинностью можно, а над твоей ориентацией нельзя?

– Так ты же прекрасно знаешь, что я натурал. И все равно продолжаешь подкалывать. Ну люблю я потанцевать в женских вещичках, но это моя слабость, что с этого, а?

– Ничего, а моя слабость – это девственность, так что насчет этого тоже не нужно шутить, – пафосно бросила я ему в лицо слова негодования.

– Так, так, так… – послышался за спиной голос администраторши Ольги Николаевны.

Она оглядела нас с Мариком надменным, хотя нет, высокомерным взглядом, как будто мы грязь из-под ногтей кого-то бомжа.

– Подружки ругаются? И с чего бы это? Не поделите клиента?

У Марка от возмущения аж пятна красные по лицу пошли.

– Ольга Николаевна, а не пошли бы вы… – он выразительно замолчал и кивнул головой на дверь.

– Марк, а вот за такие слова и работы можно лишиться…

– …на выход, Ольга Николаевна, – перебил администраторшу парень, – а вы о чем подумали, а?

– Марк, не вынуждай грубить тебе. Так вот, девочки, расклад такой. Твоя смена, Марика, еще не закончилась, – поворачиваясь к парню, проговорила администраторша. – Дмитрий сказал, что сегодня тебе придется подменить Ли́су, так что будь добра, переоденься и на выход, а ты… – она вскользь оглядела меня невидящим взглядом, – …можешь идти домой. Твоя смена закончилась.

– Но черт, это несправедливо… – заныл Марк.

– Несправедливость, мой мальчик, это часть нашей жизни. Все, прекращай вопить, девчонка, собралась и на выход, – грубо оборвала она парня и, громко хлопнув тонким дверным полотном, вышла вон.

– Сучка, она издевается?! Терпеть ее не могу, – в заключении к сказанному выше проговорил парень.

– И правда, стервозная сучка, у нее этого не отнять, – подтвердила я его слова.

– Ладно, Котя, миры? – Марк подошел ко мне с протянутым мизинцем. – Больше не ссоримся, океюшки?!

– Океюшки, – протягиваю ему свой мизинец, и мы их скрещиваем в знак примирения.

– Все, крошка, до завтра! Если, конечно, останусь в живых после сегодняшней ночи.

– Давай-давай, как проснешься, набери мне.

Парень выпорхнул из гримерки, оставив после себя неопределенное послевкусие. Что сейчас все это значило? Странно все получается. Ольга раньше к нам в гримерку не заходила. Если от нас что-то требовалось, то с кем-нибудь передавала распоряжение, отчего же сегодня решила прийти?

Глядя в зеркало, я повертела головой, проверяя, весь ли грим с лица снялся. Глаза и губы трогать не стала. Пусть мать видит, что я гульбанила всю ночь. Я никогда не смывала до конца макияж, всегда оставляя накрашенными глаза и губы. Специально, чтобы мать нервничала. Да и позлить ее тем, что веду фривольный образ жизни.

Эх! Надо было не уезжать от отца. Ведь мне у него понравилось. Жаль вот только, что у него семья есть, а так мы могли бы жить с ним вдвоем. Было бы здорово.

Встав с кресла, я размялась немного. Шустро переодевшись в штаны-хаки и натянув такого же цвета майку, накинула сверху косуху. Волосы забрала в высокий хвост, и чтобы не светить ими, большую часть спрятала под куртку на спине.

Выход с черного хода охранял сегодня Миша. Хороший парень. Доброжелательный.

– Уля, а ты чего одна? – удивленно приподнял он брови.

Конечно, ему есть чему удивляться, сегодня первый раз, когда я покидаю клуб без Марка.

– Да, Марка попросили подменить Лиску, – голосом, полным удрученности, ответила ему.

– Я понял. Ладно, Уль, давай, когда в следующий раз твоя смена? – парень открывает дверь, и я вижу, что на заднем дворе нет света.

– Пока не знаю, – отвечаю ему и тут же поворачиваюсь лицом к парню, делаю шаг назад. – А ты не знаешь, Миш, что там с этими двумя, которые дебош устроили?

– А-а-а-а, да их Леха вроде вышвырнул из клуба и черную карту дал. Беспредельщики, че, напьются, а потом дурь из разных мест лезет.

– Ясно. Ладно, Миш, пока, – я сделала шаг в темноту и повернула в сторону стоянки.

Там всегда есть свободные машины такси. Всего-то и надо за угол завернуть, но только вот в груди кольнуло странное ощущение, что на меня кто-то смотрит, и этот взгляд… твою мать, этот взгляд я определенно знаю. Накинув капюшон и ссутулив плечи, я еще раз оглянулась по сторонам. Все же неприятно осознавать, что за тобой наблюдают, и ты не знаешь, откуда ждать подвоха…

…джип стоял на обочине с противоположной стороны. Я уже точно знала, кто там сидит. Дернулась в сторону парковки, но как бы мне ни хотелось быстро бежать, я не могла. Ноги превратились в большие ватные валики. Черт, черт, так не честно. Что со мной происходит? Давай же, Ульяна, иди…

– Неправильно в такой темноте быть одной, садись в машину…

***

– Десять тысяч… – божечки, что я творю? Во рту будто пустыня сахара образовалась, мне даже показалось, что язык вот-вот отсохнет от недостатка влаги.

– А ты знаешь себе цену, крошка, а говоришь… не продаешься, – его голос будто огненной плетью проходился по моим нервам.

– Евро.

Я это сказала на автомате для того, чтобы… я даже не знаю, для чего, что ожидала услышать в ответ, озвучив валюту. Хотя вру – я ожидала, что красавчик остановит машину и вышвырнет меня к чертям собачьим. Хоть вся моя сущность была против этого. Я не могла это объяснить, но что-то во мне тянулось к нему, и с этим притяжением очень трудно было совладать.

– А я тебя недооценил, крошка, – хрипловатым голосом говорит он, а мне кажется, что внутри меня струна невидимая натягивается, и какая-то ее небольшая часть скручивается внизу живота в тугую спираль. И у меня все стягивается внутри. Эмоции зашкаливают от тех чувств, что бурлят во мне. От вбросов адреналина в кровь я вся горю и пылаю.

Что же творит со мной этот мужчина? И что будет дальше со мной, когда мы прибудем на место? Если я уже сейчас как ненормальная реагирую на его близость?

Единственное, что меня отвлекло от всех этих перипетий внутри себя, так это манера его вождения. Уверенный в своих действиях, он, словно дикий зверь, попавший в каменные джунгли, пытался выбраться на свободу. Лавируя между стальными машинами, он четко гнал авто к цели, а мне только и оставалось, что наблюдать за всем этим действом и молиться. Наблюдать за дикой ездой красавчика и молиться о том, чтобы в нас никакой местный бычара не въехал.

Не успела и глазом моргнуть, как мы оказались на парковке отеля «Арарат Парк Хаятт».

Хм, это что же за перец такой, что снимает номер в одном из самых дорогих мест в столице и при всем при этом не имеет охраны? Да у нас даже Дима с охраной ходит, но при этом вряд ли позволит себе снять в этом элите номер.