Книга Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход, страница 160 – Реймонд Чандлер

Но к этому времени они уже обрадовались бы и появлению знаменитого убийцы Фила из Филадельфии с его самодельным топориком. Жизнь превратилась в большое эстрадное шоу.

По пути к бару мы столкнулись с д-ром Лорингом и его женой. Доктор шагнул вперед, навстречу Уэйду. Лицо у него было перекошено от ненависти.

— Рад вас видеть, доктор, — дружелюбно сказал Уэйд. — Привет, Линда. Вы где пропадали последнее время? Впрочем, это дурацкий вопрос. Я сам…

— М-р Уэйд, — произнес Лоринг дребезжащим голосом, — я должен вам кое-что сказать. Просто и решительно. Оставьте мою жену в покое.

Уэйд взглянул на него с интересом.

— Доктор, вы устали. И ничего не пьете. Позвольте вам что-нибудь предложить.

— Я не пью, м-р Уэйд. Как вам прекрасно известно. Я пришел сюда с единственной целью, и теперь она выполнена.

— Что ж, понятно, — сказал Уэйд все так же дружелюбно. — Поскольку вы мой гость, мне сказать нечего — только, что вы, по-моему, слегка рехнулись.

Разговоры вокруг стола притихли. Мальчики и девочки навострили ушки.

Интересное кино. Д-р Лоринг вынул из кармана пару перчаток, расправил, взял одну за палец и сильно хлестнул ею Уэйда по лицу.

Уэйд и глазом не моргнул.

— Пистолеты и кофе на рассвете? — спокойно осведомился он.

Я посмотрел на Линду Лоринг. Лицо у нее пылало от гнева. Она медленно повернулась к доктору.

— Боже, какой ты плохой актер, милый. Перестань изображать идиота, милый. Или сам хочешь получить пощечину?

Лоринг резко обернулся к ней и занес перчатки. Уэйд встал между ними.

— Спокойно, док. У нас жен бьют только за закрытыми дверями.

— Что касается вас, мне это прекрасно известно, — презрительно фыркнул Лоринг. — Не вам меня учить хорошим манерам.

— Я беру только способных учеников, — сказал Уэйд. — Жаль, что вам пора уходить. — Он повысил голос. — Кэнди! Que el doctor Loring salga de aqui en el Actol — Он снова обернулся к Лорингу:

— Если не понимаете по-испански, доктор, это значит, что выход там. — Он указал на дверь.

Лоринг смотрел на него, не двигаясь с места.

— Я вас предупредил, м-р Уэйд, — произнес он ледяным тоном. — И кое-кто меня слышал. Больше предупреждать не буду.

— Не надо, — отрывисто сказал Уэйд. — Но в следующий раз пусть это будет на нейтральной территории. Чтобы у меня была свобода действий. Извините, Линда. Но вы за ним замужем. — Он осторожно потер щеку, по которой его ударил Лоринг. Линда Лоринг горько улыбнулась и пожала плечами.

— Мы уходим, — объявил Лоринг. — Пошли, Линда. — Она снова уселась и взяла стакан. Окинула мужа взглядом, полным спокойного презрения.

— Это ты уходишь, — сказала она. — Не забудь, что у тебя еще несколько визитов.

— Ты едешь со мной, — яростно бросил он. Она отвернулась. Он резко перегнулся и схватил ее за руку. Тогда Уэйд взял его за плечо и повернул к себе.

— Спокойно, док. Всех не победишь.

— Уберите руки!

— Сейчас, только успокойтесь, — сказал Уэйд. — У меня хорошая идея, доктор. Почему бы вам не пойти к хорошему доктору?

Кто-то громко рассмеялся. Лоринг напрягся, словно зверь перед прыжком.

Уэйд почувствовал это, спокойно повернулся и двинулся прочь. Чем и оставил доктора в дураках. Если бы он кинулся за Уэйдом, это было бы еще глупее. Ему оставалось только уйти, что он и сделал. Быстро, не глядя по сторонам, прошел к двери, которую Кэнди уже держал открытой настежь. Вышел, Кэнди с равнодушным выражением лица захлопнул дверь и вернулся к бару. Я подошел и попросил виски. Куда скрылся Уэйд, я не видел. Я повернулся спиной к гостям, которые загудели с новой силой, и стал прихлебывать свой виски.

К бару подскочила миниатюрная женщина с волосами цвета глины и лентой вокруг лба, поставила стакан на стойку и что-то пробормотала. Кэнди кивнул и налил ей новую порцию.

Маленькая женщина обернулась ко мне.

— Коммунизмом интересуетесь? — осведомилась она. Глаза у нее остекленели, красным язычком она облизывала губы, словно от шоколадных крошек. — По-моему, это все интересно, — продолжала она. — Но когда спрашиваешь мужчин, они сразу лезут с руками.

Я кивнул, рассматривая поверх стакана ее курносый носик и обожженную солнцем кожу.

— Вообще-то я не против, если без грубостей, — заявила она, схватив стакан. Обнажив в улыбке передние зубы, она втянула в себя полпорции разом.

— На меня не рассчитывайте, — предупредил я.

— Как вас зовут?

— Марло.

— Марлоу или Марло?

— На конце «о».

— Ах, Марло, — вдохнула она. — Такое красивое, грустное имя. — Она поставила почти пустой стакан, закрыла глаза, запрокинула голову и развела руки в сторону, едва не заехав мне в глаз. Дрожащим от волнения голосом она продекламировала:

Открыв глаза, она вцепилась в стакан и подмигнула.

— У тебя недурно получается, старина, давно пишешь стихи?

— Да не очень.

— Можешь меня поцеловать, если хочешь, — игриво предложила она.

Сзади к ней подошел парень в чесучовом пиджаке и рубашке с отложным воротником, улыбаясь мне поверх ее головы. У него были короткие рыжие волосы, а лицо, как сморщенное легкое. В жизни не видал такого урода. Он легонько похлопал маленькую женщину по макушке.

— Пошли, котенок, домой пора. — Она яростно накинулась на него.

— Тебе что, не терпится поливать свои проклятые бегонии? — завопила она.

— Тише, котенок…

— Руки прочь, насильник чертов! — заорала она изо всех сил и плеснула ему в лицо остатки из стакана. Там было не больше чайной ложки виски и пару кусочков льда.

— Черт побери, бэби, я твой муж! — заорал он в ответ, хватаясь за платок и вытирая лицо. — Дошло? Муж твой.

Она страстно зарыдала и бросилась ему в объятия. Я обошел их и выбрался вон. На всех коктейлях одно и то же, вплоть до диалога.

Гости струйками вытекали из дома на вечерний воздух. Замирали голоса, заводились моторы, люди перебрасывались прощальными возгласами, словно мячиками. Я вышел через стеклянные двери на выложенную камнем веранду.

Отсюда склон сбегал к озеру, неподвижному, словно спящая кошка. К небольшому причалу была привязана белым фалом весельная лодка. У дальнего берега, который был не так уж далеко, лениво, как конькобежец, описывала круги черная водяная курочка. От нее даже ряби не шло по воде.