Книга Сильнее денег (сборник), страница 140 – Джеймс Хедли Чейз

Не прошло и получаса, как дверь распахнулась и появился Уилбор. Он не спеша спустился с крыльца и так же не спеша последовал по тротуару. Я пошел за ним. Мне почти не приходилось прятаться. Уилбор ни разу не оглянулся. Он шел, то насвистывая, то принимаясь выделывать какие-то замысловатые па.

Так мы добрались до одной из дешевых гостиниц близ набережной. Через стеклянную входную дверь я видел, как Уилбор снял с доски ключ и поднялся по крутой лестнице на второй этаж.

Висевшая над дверью вывеска свидетельствовала, что это заведение именуется гостиницей «Андерсон».

Вернувшись на главную улицу, я взял такси и поехал к себе. Уилбор мог остановиться в гостинице «Андерсон» только на ночь. Следовательно, надо было действовать немедленно. Иначе он мог уехать, скрыться. И вновь меня охватили сомнения, и вновь лишь мысль о Сарите – о больной Сарите, о нашем будущем – помогла мне действовать решительно.

Я зашел в кабину телефона-автомата, установленного в холле, отыскал в справочной книге номер телефона гостиницы «Андерсон» и позвонил.

– Слушаю? – послышался сонный женский голос.

У меня перехватило дыхание, я с трудом удержался, чтобы не повесить трубку.

– У вас остановился маленький человек в очках? – спросил я, стараясь говорить как можно резче.

– Ну и что? – уже с некоторым интересом спросила телефонистка. – Кто это говорит?

– Его приятель. Позовите его к телефону, сестренка, да поживее.

– Почему вы не называете его фамилию, раз он ваш приятель?

– Прекратите разговоры и позовите его к телефону.

– Хорошо, подождите минутку, – ответила она поскучневшим голосом.

Ждать пришлось долго. Я стоял в душной кабине, крепко прижимая к уху трубку и прислушиваясь.

Минут через пять я услышал какие-то звуки, потом сердитый голос женщины:

– Откуда мне знать, кто спрашивает? Я же раз десять сказала: – Не знаю, не знаю и не знаю! Сами и узнавайте. – Тут женщина пронзительно взвизгнула. – Негодяй! Не смейте прикасаться ко мне своими грязными лапами.

Наконец трубку взяли.

– Ну, кто это?

Я представил себе Уилбора – как он стоит с выражением ожидания на бледном, жестком лице и с поблескивающими за стеклами очков глазами.

– Уилбор?

– Допустим. Кто это?

– Вчера вечером я видел Римму Маршалл, – медленно и отчетливо произнес я.

До меня донеслось быстрое, свистящее дыхание.

– Кто говорит?

– Не имеет значения. Вы хотите знать, где она?

– Да. Где?

– Через два дня, в пятницу утром, вы получите ее адрес и деньги на проезд. Никуда не отлучайтесь до этого времени.

– Черт возьми, но кто вы такой? Вы что, ее дружок?

– Разве ее дружок поступил бы так? – спросил я и повесил трубку.

2

На следующий день, рано утром я позвонил из своего номера в санаторий доктора Циммермана. Дежурная сестра ответила, что доктор хочет поговорить со мной, и попросила подождать. Вскоре я услышал в трубке его бодрый голос.

– Хорошие новости, мистер Холлидей! Состояние вашей супруги, безусловно, улучшилось. Она пришла в сознание и, по-моему, денька через два вы сможете ее повидать. Давайте теперь думать о повторной операции. Когда вы возвращаетесь?

– Видимо, я приеду в пятницу. Я позвоню вам, как только приеду. Так вы полагаете, что худшее уже позади?

– Уверен. Если вы приедете в санаторий в субботу утром, возможно, сможете повидать жену.

Известие о том, что Сарите стало значительно лучше, словно помогло мне сбросить с плеч огромную тяжесть. И вместе с тем вновь начала слабеть моя решимость избавиться от Риммы.

В субботу, по всей вероятности, я увижу Сариту. Стоя у ее кровати, я уже буду знать, что убил человека. Что мне придется испытать, когда Сарита посмотрит мне в глаза и все прочитает в моем взгляде? По какому, собственно, праву я намеревался отнять у человека жизнь? Только во имя того, чтобы спастись самому? Но как же я смогу жить потом – жить, зная, что по моей вине погиб человек?

Хорошо. Предположим, я окажусь смелым и откажусь платить Римме деньги. Что тогда? Она, конечно, сообщит обо мне в полицию, и тогда меня арестуют. А Сарита? Что станет с ней, когда меня не будет около нее? Да, у нее останутся деньги, но сможет ли она, калека, беспомощное существо, жить одна?

Пытаясь отвлечься от этих мрачных мыслей, я спустился в ресторан и попросил официантку принести кофе и тост. Ожидая заказанное, я безучастно посматривал по сторонам. В ресторане, кроме меня, завтракало еще несколько человек – судя по всему, бизнесменов, всецело поглощенных едой и своими бумагами.

Но вот я заметил, что один из посетителей – он устроился в самом дальнем углу ресторана – рассматривает меня весьма заинтересованно. Это был человек примерно моего возраста, с круглым полным лицом, показавшимся мне знакомым. Заметив, что я смотрю на него, он решительно встал и, улыбаясь, подошел ко мне. Лишь теперь я его узнал. Мы вместе учились в университете и жили в одной комнате. Биль Стовелл.

– Бог мой! – воскликнул он. – Да вы же Джефф Холлидей, правда?

Я встал и пожал ему руку. Он поинтересовался, каким ветром меня занесло в Сан-Франциско, и я ответил, что приехал по делам. Стовелл сообщил, что видел «Лайф» и читал о постройке моста.

– Да, Джефф, тебе повезло! Каждый инженер в штате с радостью ухватился бы за такой заказ!

В свою очередь я спросил, чем занимается он сам.

– Работаю в фирме «Фрезер и Грант», поставка стали. Да, Джефф, вероятно, мы могли бы помочь вам. Вам же понадобится сталь, а цены у нас, можно сказать, – мечта потребителя!

У меня мелькнула мысль, что если я решусь осуществить план устранения Риммы, и нити следствия приведут ко мне, то смогу вполне правдоподобно объяснить причины моего приезда в Сан-Франциско. Вот почему я сказал, что очень интересуюсь ценами и хотел бы знать их.

– Может, ты снова заглянешь сюда в половине одиннадцатого? – обрадованно сказал Биль. – Я познакомлю тебя с представителем нашей фирмы. Согласен? – Он вручил мне свою визитную карточку.

Я согласился и большую часть дня провел со специалистом из фирмы, где работал Стовелл. Цены на сталь оказались примерно на два процента ниже тех, что назначили наши поставщики. Я пообещал переговорить с Джеком и сообщить наше решение.

Вскоре после пяти я вернулся в гостиницу и поднялся к себе в номер. Принял душ, сменил костюм, потом сел за письменный стол и на листе бумаги большими печатными буквами написал фамилию и адрес Риммы. Вложил листок и три десятидолларовых бумажки в конверт и написал на нем имя Уилбора и адрес гостиницы «Андерсон».

По моей просьбе швейцар, дежуривший в вестибюле, навел соответствующие справки и сообщил, что ближайший поезд в Голланд-Сити отходит в 8.20 вечера.