Книга Сильнее денег (сборник), страница 68 – Джеймс Хедли Чейз

– А правда она красивая женщина?

– Правда.

Он достал сигареты и угостил меня. Закурив, он продолжал:

– А познакомились мы необычно. Два года назад она вышла из остановившегося здесь туристского автобуса и прошла в закусочную. В то время я был совсем никуда. Недели за две до этого умерла моя жена, и я крутился вообще один. Даже готовка была на мне, и, должен признаться, стряпня моя была ужасной. Она попросила сэндвич. Странно, как люди запоминают такие мелочи, а? Я помню, на ней было зеленое платье. Стоянка автобуса была двадцать минут: он забирал почту, а пассажиры могли что-то перехватить из еды. Они все набились в закусочную и требовали: кто – сэндвич, кто – гамбургер, кто – пирог – и так далее; я не знал, что делать. Я уж не помню, был ли я на ногах или уже стоял на голове, как вдруг она оказалась не перед стойкой, а за ней и начала обслуживать посетителей. Я видел, что это дело ей знакомо, и не стал вмешиваться. Я ей просто показал, где что лежит. К отходу автобуса все были накормлены. Мне это было не под силу, а она с этим справилась. Получилось так же, как с тобой. Я сказал: если ей нужна работа, то она у нее есть.

Он присел у культиватора и начал перебирать какие-то железки, а затем продолжил:

– Как и ты, она не раздумывала. Автобус ушел без нее. Как и тебе, я отдал ей флигель. Ну, она проработала у меня пару недель, а потом я стал думать. Я знал, что находиться здесь женщине одной не дело. В Вентуорте уже пошли разговоры. Когда парни останавливались здесь заправиться или перекусить, они эдак понимающе переглядывались. Они думали, что между нами что-то есть, а ничего такого не было. И вот однажды вечером я с ней поговорил. Я спросил ее, нравится ли ей здесь и не слишком ли ей здесь скучно. Она ответила, что нравится, и тогда я предложил ей выйти за меня замуж. Это положит конец пересудам, она будет обеспечена и, если со мной что-нибудь случится, станция останется ей. Так мы поженились.

Он размотал проволоку и снял кожух. Я стоял рядом, курил и слушал.

– Причем, заметь, она на двадцать три года моложе меня, – продолжал Йенсен. – Я все сомневался, правильно ли поступаю, но она хотела остаться, а оставить ее, не поженившись, я не мог. Когда человек моего возраста берет в жены такую, от него требуется большая выдержка. Теперь пару дней она еще будет дуться, но дела не бросит. Что меня в ней восхищает, так это то, как она работает, – я еще не встречал никого, кто бы так трудился.

Со стороны пустыни подъехала машина и, подняв клубы пыли, затормозила у колонки. Это помешало нашей беседе. Я подошел и обслужил своего первого клиента. Ему требовались бензин и смазка. Я проверил колеса, вымыл лобовое стекло и, пока работал, успел заметить, что Йенсен вышел из сарая и наблюдает за мной.

За рулем был пожилой толстяк. Пока я возился с машиной, он сидел, ковыряя в зубах спичкой. Я подумал, что неплохо было бы слегка заняться рекламой.

– Вы направляетесь в Тропика-Спрингс, мистер? – спросил я, протирая стекло.

– Туда.

– Это займет почти три часа. Раньше десяти не доберетесь. А вы не голодны? У нас лучшая пряная говядина в округе.

– Пряная говядина? – Человек посмотрел на часы. – Нет, у меня нет времени, я тороплюсь.

– Да она готова, – сказал я. – Это займет не больше десяти минут, и потом у нас есть фруктовый пирог – пальчики оближешь. Я только что съел кусок – в жизни не пробовал вкуснее.

– В самом деле? – В нем проснулся интерес. – Что ж, ладно. Попробую, если все готово. Куда идти?

Я показал ему на закусочную.

– Вы в курсе насчет толкателя клапана? – спросил я, когда он вылез из машины. – Надо бы подправить. Если вы не против, я могу этим заняться, пока будете есть.

– Конечно! Уж сколько недель я про него забываю. Спасибо.

Он вошел в закусочную, и ко мне подошел Йенсен с улыбкой до ушей.

– Хорошая работа, Джек. Вот это реклама! Я помогу тебе с толкателем.

Пока мы возились с машиной, к колонке подъехал черный «кадиллак». Я оставил Йенсена заканчивать с толкателем клапана и подошел заправить «кадиллак». В машине сидели мужчина и женщина. Они были покрыты пылью и изнывали от жары.

– Здесь есть где сполоснуться? – спросил мужчина, вылезая из машины.

– Конечно. Вон там – сзади и налево. Если вы голодны, мы можем предложить телячьи отбивные и спагетти. Все готово – ждать не придется. Итальянская кухня – даже в Тропика-Спрингс такого не найдете.

Мужчина понимающе поднял брови:

– Небось старая конина с веревками.

– Я только что сам пробовал. Никаких веревок в спагетти мне не попалось, – сказал я жизнерадостно. – Я спросил на всякий случай. До Тропика-Спрингс вы доберетесь только в одиннадцатом часу. Я подумал, что, может быть, вы голодны.

– Я умираю от голода, – сказала женщина, вылезая из машины. – Почему бы нам не поесть здесь, дорогой? Ведь не отравимся же мы!

– Ладно, если хочешь. Я и сам не прочь чего-нибудь перехватить.

Через десять минут подъехали два больших «бьюика», которые привезли десять человек. Занимаясь машинами, я спросил, не хотят ли они поесть, и лирически описал жареных цыплят. Они клюнули. К этому времени Йенсен закончил с толкателем клапана и отправился в закусочную помочь Лоле. Подъехали два грузовика. Оба водителя отправились в закусочную за яичницей с ветчиной. Затем подкатил «ягуар» с парнем и девушкой. Я рассказал им о спагетти с телятиной и напомнил, как долго им еще придется терпеть, если они не перекусят здесь. Они тоже согласились. Из закусочной вышел озабоченный Йенсен.

– Джек, телятина кончилась, остался только один цыпленок, – сказал он. – Надо сбавить обороты с рекламой.

Я в недоумении уставился на него:

– У нас что, кончились запасы?

– Именно. Обычно ужинать хотят три-четыре человека. И обычно это сэндвич или гамбургер или что-то в этом роде, но с твоей рекламой мы сегодня накормили четырнадцать человек.

– Разве это плохо?

– Еще как хорошо! Только я никак не рассчитывал, что кто-то вроде тебя сумеет подсобить нам. Завтра уж я подготовлюсь. Мы с Лолой поедем в Вентуорт и сделаем запасы. – Он довольно улыбнулся. – У нас еще полно яиц и ветчины. Подумай, как с ними быть.

Он вернулся в закусочную.

На заправку начали подъезжать грузовики, а легковых машин становилось все меньше и меньше. Водителей грузовиков не надо было уговаривать: они сами знали, что им нужно. Наконец около десяти часов движение стихло и, прождав минут двадцать, так и не увидев зажженных фар со стороны пустыни, я пошел в закусочную. За стойкой два шофера доедали сэндвичи. Йенсен прибирался и складывал в стопки грязную посуду. Кто-то бросил монету в музыкальный автомат, и на всю закусочную ревел блюз. Лолы нигде не было видно, но я слышал, как она гремела посудой на кухне.

– Вам помочь?