Онлайн книга «Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот»
— Полиция не имеет привычки пытать кого-либо, — заметил Рэнн. Форсберг впервые повернул голову в его сторону. Руки и ноги у него были связаны. Глядя на Рэнна, он спросил: — А как вы называете это? Рэнн опустил глаза. — Где вы сели в автобус? — продолжил допрашивать Гунвальд Ларссон. — На Кларабергсгатан, возле универмага. — А на чем вы туда добрались? — На автомобиле. Я поставил его перед своим офисом. У меня там зарезервировано место на автостоянке. — Откуда вы знали, в каком автобусе будет ехать Ёранссон? — Он звонил, мы условились. — Другими словами, вы условились, как ему следует поступить, чтобы его убили. — Неужели вы не понимаете, что у меня не было выбора? Кроме того, я сделал это гуманно, так, что он не догадывался об этом и ничего не почувствовал. — Гуманно? А при чем здесь это? — Неужели даже теперь вы не можете оставить меня в покое? — Еще нет. Сначала объясните нам, как было дело с автобусом. — Хорошо. Но потом вы уйдете? Рэнн посмотрел на Гунвальда Ларссона и сказал: — Да. Потом мы уйдем. — В понедельник утром Ниссе позвонил мне в офис. Он был в отчаянии, говорил, что тот человек повсюду ходит за ним. Я понял, что он долго не выдержит. Мне было известно, что в тот вечер и моя жена, и служанка уйдут. Погода благоприятствовала мне. Дети ложатся спать рано… — Что же дальше? — Я сказал Ниссе, что хочу взглянуть на того, кто ходит за ним. Чтобы он выманил того человека в Юргорден, сел там в двухэтажный автобус, который отправляется в десять часов, и ехал до конечной остановки. Без четверти десять он должен был позвонить мне в офис. Я выехал из дому после девяти, поставил автомобиль, пошел в офис и сидел там, не зажигая света, потом спустился вниз и подождал автобус. — А место вы изучили заранее? — Я поехал туда раньше, днем. Место было хорошее, я полагал, что поблизости никого не окажется, в особенности если дождь не прекратится. Я рассчитывал на то, что до конечной остановки будут ехать лишь считанные пассажиры. Лучше всего было бы, если бы в автобусе остались только Ниссе, тот, кто следил за ним, водитель и, возможно, еще один-два человека. — Один-два человека, — повторил Гунвальд Ларссон. — Кто именно? — Все равно кто. Чтобы сбить с толку полицию. Рэнн посмотрел на Гунвальда Ларссона и кивнул. Потом обратился к лежащему в кровати: — Что вы чувствовали? — Решение принять всегда трудно. Но я такой, что если на что-то решился, то обязательно доведу это до конца, даже если… — Он осекся и через несколько секунд сказал: — Вы обещали уйти отсюда. — Мы такие, что обещаем одно, а делаем совсем другое, — заявил Гунвальд Ларссон. Форсберг с горечью посмотрел на него. — Вы только мучаете и обманываете меня. — В этой палате хватает тех, кто обманывает, — сказал Гунвальд Ларссон. — Вы решили убить Ёранссона и помощника комиссара Стенстрёма несколько недель назад. Я прав? — Да. — Откуда вы знали, что Стенстрём полицейский? — Я наблюдал за ним. Так, чтобы Ниссе не заметил. — Откуда вы знали, что он работает в одиночку? — Его никогда никто не сменял. Я пришел к выводу, что он работает на свой собственный страх и риск, чтобы сделать карьеру. Гунвальд Ларссон помолчал с полминуты. — Вы сказали Ёранссону, чтобы он не брал с собой никаких документов, — наконец сказал он. — Да, я приказал ему это, когда он позвонил в первый раз. — Каким образом вы научились открывать двери автобуса? — Я наблюдал за работой водителя. Но все равно сделал это с трудом, потому что автобус был другой марки. — Где именно вы сидели в автобусе? Внизу или наверху? — Наверху. Вскоре я остался там один. — А потом вы сняли автомат с предохранителя и спустились вниз. — Да. Я спрятал его. Ниссе и тот, другой, который сидел сзади, не могли его видеть. И все же один из пассажиров вскочил с места. Нужно всегда быть готовым к таким вещам. — А если бы автомат заело? Он ведь очень старый. — Я знал, что он не откажет. Я знаю свое оружие и проверил его перед тем, как отвезти в офис. — А когда вы отвезли его в офис? — За неделю до этого. — И вы не опасались, что там его кто-нибудь найдет? — Никто не осмелился бы рыться в моих ящиках, к тому же они закрыты. — А где вы держали его раньше? — В запертом чемоданчике на чердаке. Вместе с другими военными трофеями. — Куда вы направились после того, как застрелили всех тех людей? — Я пошел по Норра Сташунсгатан до автовокзала, там взял такси, поехал в офис, забрал со стоянки свой автомобиль и вернулся домой. — А автомат вы выбросили по дороге, — вставил Гунвальд Ларссон. — Будьте спокойны, мы найдем его. Форсберг не ответил. — Что вы чувствовали, когда стреляли? — Я защищал мою семью, мой дом, мою фирму. Вы стояли когда-нибудь с оружием в руках, зная, что через несколько секунд вам нужно будет прыгнуть в окоп, в котором полно врагов? — Нет, — сказал Рэнн. — Мне никогда не приходилось это делать. — Значит, вы ничего не понимаете! — крикнул Форсберг. — Вам лучше вообще помалкивать. Ну как такой идиот может понять меня?! — Это дальше продолжаться не может, — вмешался врач. — Его необходимо увезти на процедуры. Он нажал на звонок. Вошли два санитара. Форсберга, который продолжал кричать, выкатили вместе с кроватью из палаты. Рэнн принялся укладывать магнитофон. — Ненавижу этого негодяя, — внезапно заявил Гунвальд Ларссон. — Что? — Я скажу тебе то, чего никому никогда не говорил, — объяснил Гунвальд. — Мне жаль почти всех, с кем я сталкиваюсь на этой службе. Они, как правило, затравлены. Жалеют, что вообще родились. Это не их вина, что они ничего не понимают и что все у них валится из рук. Такие, как этот, калечат их жизнь. Такие самолюбивые свиньи, которые думают только о своих деньгах, своих домах, своих семьях и своем так называемом положении в обществе. Они считают, что могут приказывать другим только потому, что занимают более высокое положение в обществе. Таких людей множество, однако большинство из них не совершает глупостей вроде удушения португальских шлюх. И поэтому мы никогда не сталкиваемся с ними. Мы видим только их жертвы. Здесь же мы имеем дело с исключительным случаем. |