Книга Ищу квартиру на Арбате, страница 54 – Ольга Фарбер

– Слушаю. Здесь, да. Хорошо, да. Передам, да.

– Кто? – спросил Семен, когда Алик опустил трубку.

– Лариса Владимировна, – ответил Алик, не глядя на Катю.

– Откуда у нее твой французский номер? – удивился Семен.

– Да он давно у нее. Попросила – я дал, – невозмутимо ответил Алик. – Она же знает, что мы тут с тобой по соседству. Вот и позвонила, доехал ли ты. Она тебе домой звонила, но не застала.

– Крем, – ударил себя по лбу Семен. – Не забыть бы. Ладно, перед отлетом в дьюти-фри куплю.

– Семен Георгиевич, я пойду прогуляюсь, – Катя отложила салфетку и встала из-за стола.

– А пельмени? – протянул Алик, играя заботливого хозяина.

– Спасибо, борщ очень сытный. Мне хватит. Приятного аппетита!

– Хорошо, правда, пройдись, Катюша, здесь прямо к морю можно выйти, – отозвался Семен. – Мы все равно еще о делах поговорить должны.

Катя с облегчением вышла из дома и огляделась. Глаша пропалывала самую большую круглую клумбу. Рядом с ней стояло маленькое зеленое пластмассовое ведерко, в которое она складывала сорняки. Катя машинально оглядела свои руки, чтобы убедиться в безупречности маникюра. Она с детства терпеть не могла копаться в земле. Обязательная летняя отработка на школьном дворе, когда их школьниками тоже заставляли ухаживать за клумбами, всегда казалась ей сущим мучением. Тогда Катя старалась попасть в число тех девочек, которых назначали поливать цветы. Она считала, что лучше таскать тяжелые жестяные лейки, чем полоть сорняки. Часто выданная лейка оказывалась дырявой, и вода капала на землю, мочила гольфы и сандалии. Когда Катя приходила домой с мокрыми ногами, Анна Ионовна ругалась – не на нее, конечно, а на эту самую отработку.

Сейчас Катя с удовольствием смотрела, как работает Глаша. Было видно, что прикосновение к земле, уход за цветами ей не внове. Она ловко отгибала листья, подвязывала наклонившиеся стебли и выдергивала из земли только сорные всходы, которые безошибочно отличала от цветов.

– Природа здесь буйная, – приветливо пояснила она Кате, заметив, как та следит за ее работой. – Вот под солнышком сорняки и всходят в два раза быстрее, чем у нас. Зато цветы какие! С поливкой только проблемы. Вода здесь – на вес золота. Видите, специальные отводы стоят? Это чтобы дождевую воду собирать.

– Давно Вы тут?

– Уже полтора года. Дома совсем работы нет.

– Не скучаете? Как Вы тут одна? Алик же не всегда живет.

– Скучать некогда. За хозяйством уход нужен. А денег скоплю – вернусь, у меня мама с сыном дома. Мы на три года договаривались. Еще полтора осталось, и он мне вернет паспорт.

– То есть как это «вернет»? Алик у вас паспорт забрал?

– Ну да, это его условие было. Он же меня одну тут оставляет, а в доме ценности. Чтобы я не сбежала, не унесла ничего.

– Но при чем тут паспорт! Он не имел права оставлять Вас без документов… А если Вы передумаете работать на него? Да и вообще, мало ли что может случиться, Вы же в чужой стране. Я поговорю со своим другом, чтобы он убедил Алика вернуть Вам паспорт.

– Не надо! – испугалась Глаша. – Еще оштрафует меня за то, что я с гостями разговариваю и жалуюсь. А мне с гостями общаться запрещено. Это Вы на меня внимание обратили, так я и позабыла, что нельзя. Я всем тут довольна, живу на курорте. Зачем мне паспорт?

– Как знаете…

Катя осмотрелась. Алика поблизости не было. Она протянула Глаше визитку с московским телефоном.

– Позвоните, если что.

Глаша спрятала визитку в карман передника, а Катя пошла по оливковой аллее к морю. Извилистая тропинка огибала толстые, кряжистые стволы древних оливковых деревьев, в мягких лучах солнца их листва сплеталась в бесконечные ажурные узоры. Казалось, что идешь сквозь зеленое кружево, за которым уже угадывалась лазурь моря.

Несмотря на красоту вокруг, после разговора с Глашей на душе у Кати стало тревожно. Конечно, она знала, что у Семена есть своя жизнь и Алик – часть этой неведомой ей жизни. Но случайно встреченная домработница помощника Семена будто приоткрыла дверь в нее – всего лишь щелку, но и той оказалось достаточно, чтобы понять: мир, в котором они крутятся, действует по особым законам. Может быть, Семен знает, что эта нанятая Аликом девушка практически бесправна. А может, для них это вообще в порядке вещей: одну, покрасивее, покупают за дорогие подарки, балуют и наряжают, как куклу, другую, попроще, превращают в безропотную служанку, а по сути – используют обеих.

«Да нет же, Семен любит меня, – успокоила себя Катя. – Его уже не переделать, и прожитую жизнь не изменить. Я должна принимать его таким, какой он есть. Или уйти. Он сам сказал, что не собирается ограничивать мою свободу. Будет ли мне еще так же хорошо с кем-то, как с ним? Не знаю… Но если не попробую – и не узнаю».

Она вышла на песчаный берег моря. У самой кромки воды играли загорелые дети: двое мальчиков-подростков строили замок из песка, а девочка лет шести черпала в море и подносила им в ведерке воду. Мальчишки принимали у нее ведерко, поливали свое сооружение и отдавали пустое. Девочка беспрекословно снова бежала за водой.

Катя присела на большое, выброшенное на берег и выбеленное солнцем гладкое бревно. Может, это была мачта старинного корабля?..

Кате стало интересно, когда же у девочки с ведерком лопнет терпение и она перестанет таскать воду. Прошло полчаса…

Девочка обратила внимание на Катю, отложила ведерко и побежала к ней. Катя уже заготовила выученную фразу о том, что она не знает французского языка.

– Бонжур, – сказала девочка, подбежав. – Я не знаю французского языка, меня зовут Катя, я русская.

– Меня тоже зовут Катя, я тоже русская, – рассмеялась Катя.

– Почему ты дразнишь меня? Это я Катя, и я – русская.

– Я не дразню. У меня такое же имя, и я недавно приехала из России. А ты здесь живешь?

– Да, у меня новый папа, а это – мои старшие братья, они не говорят по-русски.

– А где ты жила в России?

– В Москве, но я этого совсем не помню, мы приехали сюда, когда мне было четыре года. Там у меня бабушка, раз в год она приезжает к нам в гости.

– У меня тоже в Москве есть бабушка, но я здесь в гостях, поэтому скоро вернусь домой.

– Подожди меня, не уходи, – сказала девочка и побежала к морю.

Поискав что-то в песке, она бегом вернулась к Кате.

– Вот, это подарки! – на раскрытой ладошке лежали две белые ракушки: одна изогнутая – из тех, в которых слышен шум моря, вторая – похожая на веер, плоская ребристая створка моллюска с дырочкой посередине.

– Какие красивые, – сказала Катя, взяв ракушки. – Сама их нашла?

– Конечно! Я их нашла и закопала, как клад, – деловито сказала девочка. – Вот эту большую отдай своей бабушке, пусть поставит на полку. А с дырочкой – тебе. Ее можно повесить на шею на ниточке или на цепочке. Моя мама говорит, что это приносит удачу.