Книга Риск, страница 86 – Эль Кеннеди

Дикторы снова спорят, но сейчас это уже совсем смешно, потому что Тревор Трент говорит практически то же самое, что и Кип Хаскинс. И все же они приходят к согласию, что в матче Гарвард-Брайар силы однозначно были неравны.

– Слышал? – торжествующе восклицаю я. – Даже они знают правду! Вы не можете утверждать, что выиграли тот матч.

– Конечно, можем! – возмущается Джейк. – Потому что мы выиграли его! Алло? Гарантированный пропуск в национальный чемпионат?

– Да, но… Ладно, я больше не собираюсь спорить на эту тему, – ворчливо говорю я. – Просто знай, что если бы Хантер и Нейт были тогда на льду, матч мог бы закончиться совершенно по-другому.

– А вот это правда, – соглашается Джейк.

– Я слышал, это все из-за девушки, – говорит Тревор, и ведущие «ХокиНет» усмехаются друг другу.

Кип изображает задумчивость.

– Тогда перед нами встает другой вопрос, – говорит он. – Если ты так по-детски ведешь себя, размахивая кулаками из-за какой-то девушки на самом важном матче сезона, разве ты не заслуживаешь, чтобы тебя удалили до конца игры?

– Хантера не удаляли! – кричу я на телевизор.

Тревор поддерживает меня.

– Дэвенпорта не удаляли. Он получил травму. Зачинщиком был Джона Хемли.

– Но как тогда оправдать Родса? – парирует Кип. – Он – капитан команды. Чем он думал, когда бросился в драку?

– Чертовски верно подмечено! – встревает Джейк. – Родс сам вырыл себе яму.

– Ты знаешь этих хоккеистов! Импульсивные парни, – продолжает Тревор. – Они действуют, подчиняясь гневу и страсти.

Джейк одобрительно вскрикивает.

– Ты это слышала, красотка? Я агрессивный и страстный.

– И это так меня заводит.

– Вот и славно. Становись на колени и отсоси у меня. Видишь, какой я агрессивный и страстный?

Я шутливо бью его по руке.

– Меня это совсем не привлекает.

– Ладно, тогда раздвинь свои ноги, чтобы я смог сделать тебе куни.

– А вот над этим я подумаю.

Он ухмыляется мне.

– Держи меня в курсе.

Но я прекращаю дурачиться, потому что ведущие начинают обсуждать моего отца.

– Дженсен провел отличный сезон, – говорит Тревор. – Очень жаль, что его команда не прошла в национальный чемпионат, но будем надеяться, что в следующем году они покажут совершенно другой результат. Я искренне считаю, что сейчас Дженсен – самый лучший тренер в Первом дивизионе.

У меня сжимается горло. Стоит ли мне написать папе? Наверное, он очень разочарован тем, что для Брайара сезон закончился именно так.

– Мне надо написать отцу, – говорю я. – Ну, выразить свои сожаления.

– Уверен, он это оценит, – мягким тоном отвечает Джейк.

Оценит ли? Понятия не имею. Но все равно отправляю ему короткое сообщение, в котором пишу, что они провели отличный сезон, а в следующем году будет еще лучше. Он не отвечает, но это и понятно – папа не особо любит писать сообщения. Я лишь надеюсь, что он прочитал мое и знает, что я думаю о нем.

К моему ужасу, на глаза наворачиваются слезы.

– Ты… – Джейк это замечает и спрашивает с ноткой беспокойства: – Ты плачешь?

– Нет. – Я тру глаза. – Отправила папе сообщение, и что-то взгрустнулось. Ненавижу, когда он злится на меня. Он вообще почти не проявляет никаких эмоций, а если и делает это, то либо осуждает, либо злится.

– Знаешь, звучит как-то странно. Ты ненавидишь, когда он злится на тебя, но при этом тебе все равно, если он тебя осуждает? – растерянно спрашивает Джейк.

– Ну, не совсем. Мне не все равно. Просто я к этому уже привыкла. – Я вздыхаю. – И, наверное, понимаю его. Я ведь говорила тебе, что не была идеальной дочерью.

– И что? Подумаешь, немного отбилась от рук в старшей школе. Все подростки такие.

– Я не просто отбилась от рук. Я… – В горле встает ком, и мне трудно говорить. – Если честно, думаю, отец стыдится меня.

Во взгляде Джейка мелькает тревога.

– Что ты такого сделала, детка? Убила учителя?

– Нет. – Мне удается улыбнуться, хотя улыбка выходит слабой.

– Тогда что?

Меня грызут сомнения. Я еще никому не рассказывала об этом, кроме психолога, к которому папа заставил меня ходить в выпускном классе. Он проконсультировался с терапевтом команды в Брайаре, и тот сказал ему, что после всего того, через что я прошла, мне будет полезно поговорить об этом с кем-то другим. Поэтому несколько месяцев я ходила к психотерапевту, и хотя она помогла мне адаптироваться, но так и не смогла объяснить, как нам с отцом снова наладить наши отношения. Которые с годами стали лишь ухудшаться.

Лицо Джейка спокойное, вся его поза излучает поддержку. Могу ли я доверять ему? Вся эта история так унизительна, но если люди узнают об этом, конец света не наступит. Мне просто не нравится сама мысль о том, что меня будет осуждать человек, чье мнение по-настоящему имеет для меня значение.

Но Джейк еще ни разу не осудил меня. Ему все равно, что я веду себя как стерва. Он не обижается на мои подначки – ему нравится подначивать меня в ответ. К тому же он открыто рассказывал мне о своей жизни, хотя… легко быть откровенным, когда у тебя нет скелетов в шкафу.

– Ты уверен, что хочешь встретиться с моими скелетами? – криво усмехнувшись, спрашиваю я.

– Боже, ты точно кого-то убила, да?

– Нет. Я залетела, когда мне было шестнадцать, и чуть не умерла.

Признание вылетает быстрее, чем я успеваю прикусить язык. Ну вот, все. Наступает гробовая тишина, и я робко заглядываю в глаза Джейку.

Проходит добрых пять секунд, когда он отвечает, тихо присвистнув:

– Черт. Ладно. – Он медленно кивает. – Ты забеременела. Эрик был?..

Я киваю в ответ.

– Я потеряла девственность с ним. Но что бы там ни думал мой отец, мы не относились к сексу легкомысленно. На тот момент мы регулярно занимались им уже больше года и всегда пользовались презервативами. Я очень строго к этому относилась, потому что не принимала таблетки – мне было слишком неловко говорить об этом с папой.

– Я заметил. Насчет презервативов, – говорит Джейк. – И теперь понимаю почему.

– Когда у меня случилась задержка, я не хотела верить. Думала, что все из-за стресса. У женщин иногда случаются задержки, и это не всегда из-за беременности. Но когда месячные не приходили уже два месяца, я решила сделать тест.

Никогда не забуду, как внутри меня что-то оборвалось, когда я увидела положительный результат. Первым делом я позвонила Эрику, но от того звонка было больше вреда, чем пользы.