Онлайн книга «По счетам»
|
Ну а теперь – пора. Как говорил космонавт Гагарин: «Поехали. С Богом». Барон подошел к трясущемуся Вавиле, снял крышку самовара и аккуратно положил внутрь, на самое дно, гранату. После чего обрисовал перспективы: – Уронишь – тебе хана. Сильно растрясешь, проволочка соскочит – обратно хана. Потому двигаемся плавно, меленько перебирая ножками. Знаешь, как китаяночки ходят? Шорк-шорк, шорк-шорк?.. Вот и молодец. Тады – валяй, шоркай на выход… 17:17 мск подъезд, лестница Дверь тринадцатой квартиры неожиданно распахнулась, и из нее на лестничную площадку медленно, на полусогнутых, выперся персональный стукач инспектора Анденко. Изрядно помятый, с окровавленным лицом, в руках он держал – не барабан, но здоровенный самовар. Сия «цыганочка с выходом» была откомментирована громким, чуть насмешливым голосом, раздавшимся из нехорошей квартиры: – Товарищи мусорá! Чтоб вам не скушно тама стоялось, мы вам чифирку замастырили! Угощайтесь! Стукачок на раздаче! Дверь снова захлопнулась. Щелкнули замки. – Твою ж дивизию! Перескакивая ступени, вниз, на площадку, слетел Анденко, а секунду спустя те же телодвижения, только наверх, предпринял Волчанский. – Не подходите! Не трогайте меня! – истошно заблажил Вавила. – Там… там… граната! От такого известия Волчанский невольно сделал пару шагов назад, Анденко же осторожно подошел к своему агенту и заглянул в самовар. – Ой-йо-о-о! – Он… он сказал, что если… если… главное не трясти… он… чеку… там… Григорий Алексеевич, гражданин начальник… богом молю… Я… не могу больше… я… уроню-ю-ю-ю… – Спокойно, Вавила, не паникуй… Щас мы его… – Анденко предельно осторожно наложил свои ладони на пальцы Вавилы. – Так, хорошо… А теперь, давай, только потихонечку, пальчик за пальчиком разжимаем… Спокойно, Вавила, спокойно… Вот молодец… Так-так… да не трясись ты! Всё! Видишь, я уже сам держу? Вавила отшатнулся и, теряя остатки последних сил, начал заваливаться спиной назад – аккурат на руки Захарова. – Витя! За тобой дверь, но сам в квартиру не ломись! А Вавилу, чтоб под ногами не путался, к бабе Гале воткни. – А как же ты? – А я… – Анденко осторожно сделал шаг, спустившись на одну ступеньку. – А я – потихонечку-полегонечку… Главное, эту дуру из подъезда вынести… 17:20 мск квартира № 13, кабинет – Ты всё понял? – Да, – нервно сглотнув подступивший к горлу ком, подтвердил Хрящ. – Приземляемся, и – ты налево, я направо. Друг на дружку не оглядываемся. Кому больше повезет, тот и… Если выгорит, в десять встречаемся у Любки и уже оттуда рвем когти из города. Ну, с богом! Хрящ снял с подоконника таз, наполненный горячей водой, а Барон, двинув шпингалеты, рванул на себя раму. Услышав звук распахиваемого окна, Геращенков задрал голову и уперся глазами в незнакомца, смотрящего на него с неприятной ухмылочкой. – Слышь, мужик?! Ты чё тут под окнами шоркаешься? Потерял чего? Или местечко облегчиться ищешь? Не готовый к такому вопросу, Геращенков поначалу опешил, но затем, придав лицу выражение придурковатости, не вполне убедительно парировал: – Да собака у меня потерялась. Вы случайно не видели? Беленькая такая? – А порода, небось, легавая?.. Хрящ, давай! И в следующую секунду на голову и без того изрядно пострадавшего за сегодняшний день Лёхи Геращенкова обрушился поток горячей воды. Мало того – следом, и опять – аккурат в голову, с высоты прилетел оцинкованный таз. Неудивительно, что после таких подлянок инспектор временно потерял не только способность соображать, но и сознание как таковое. – Браво, Хрящ! А теперь – ходу! Барон запрыгнул на подоконник и сиганул в окно, рассчитывая приземлиться на заранее облюбованную цветочную клумбу… 17:21 мск ул. Марата, двор Милицейская машина зарулила во двор в тот момент, когда покрытый испариной Анденко выходил из подъезда в обнимку с самоваром. Слегка обалдев от столь странного зрелища, выбравшиеся из машины Ладугин и Ершов кинулись к коллеге за разъяснениями. Еще раньше к нему же подорвался Захаров. – Нет! Стойте! Ближе не подходите! – Гриш, ты чего? – Срочно уводите людей со двора! У меня в самоваре граната! – Чего у него там? – обалдело переспросил Захаров. – Говорит, граната, – пожал плечами Ладугин. – Стойте здесь, а я пойду гляну. – Нет! Я же сказал – уводите людей! Быстро! – Да не ори ты! Уши закладывает. Где граната? Какая граната? – Здесь! На дне. Ладугин заинтригованно заглянул в самовар. – Хм… Действительно… Ты, Гриня, в армии не служил, что ли? Это ж учебно-тренировочная. «Пшёнка». – Ка-ак учебная? – Да так. – Ладугин беспечно сунул руку в самовар, вытащил муляж и пояснил. – Видишь, специально в черный цвет выкрашена. Ты разве не знал? Всё. Теперь до Анденко дошли все тонкости коварной задумки Барона, и он ощутил себя самым последним на советской земле идиотом. – Р-р-р-р-развел! Как фраера лопоухого, р-р-р-развел! У-У-У-У! Григорий с ненавистью шваркнул самоваром об асфальт. Громыхнуло, понятное дело, знатно. А следом… А следом раздался одиночный выстрел. Вернее, до них донеслось эхо выстрела, произведенного не во дворе, а где-то неподалеку. – А вот это, похоже, не учебный?! – изумился Ладугин. – ЛЁХА?!!! – осенило Григория, и он со всех ног бросился к подворотне, выводящей на противоположную сторону дома… 17:23 мск ул. Марата, палисадник В отличие от Барона, Хрящ спустился на эту грешную землю крайне неудачно – подвернул лодыжку. С трудом поднявшись, он попытался сделать шаг, но тут же снова свалился на газон, кривясь от боли. Оценив его состояние, Геращенков понял, что этот, второй, никуда не денется, и сосредоточился на убегающем первом. Отдавая себе отчет, что в спринтерской гонке шансов у него нет (какой там бег – он и ноги-то с трудом передвигал), Алексей достал пистолет и, прокричав «Стой! Стрелять буду!», сделал предупредительный (как учили в школе милиции) выстрел в воздух. Именно его услышали Анденко, Ладугин, а с ними заодно – все, в тот момент во дворе находившиеся. Не добежавший каких-то десяти метров до спасительной, уводящей из зоны поражения улочки, Барон сбился на шаг, остановился, сплюнул досадливо: |