Книга Хрустальное сердце, страница 2 – Олег Рой, Татьяна Маликова

Именно об этом с тревогой и грустью думал господин Йо-Йо, когда увидел в гудящей ярмарочной толпе свою соседку – милую девушку по имени Анхен. Красавица-Анхен всегда находила повод для доброго слова и приветливой улыбки. Но сегодня она почему-то была задумчива и на удивление серьёзна. Девушка торопилась и, казалось, была чем-то обеспокоена.

– Милая Анхен, – окликнул её господин Йо-Йо, – куда ты так спешишь?

– Ищу подарок для Мартина, – ответила девушка. – Вы же знаете, какой он у меня выдумщик! Вот и думаю, чем бы его удивить.

– Может, я смогу тебе помочь? – спросил продавец игрушек.

Но Анхен только рассмеялась.

– Вы? Сомневаюсь. Мы уже слишком взрослые для ваших подарков.

Господин Йо-Йо вздохнул и покачал головой.

– Не обижай меня, Анхен, – сказал он. – У меня есть подарки для всех, кто верит в сказки. А уж тем более для того, кто их пишет! И возраст тут совсем не причём. Вот, смотри…

Старый мастер снял с ёлочной ветви большой прозрачный кулон. В ярких солнечных лучах хрусталь играл и переливался всеми цветами радуги.

– Хрустальное сердце! – восхитилась Анхен. – Какое красивое!

– Это особенный кулон, – пояснил господин Йо-Йо. – В любящих руках он может стать волшебным. В старину считали, что хрусталь способен защитить своего хозяина от злых чар и даже вывести из опасных мест. А кто знает, куда заведёт сказочника сюжет его сказки, и кто встретится ему в мире грёз… Твой Мартин не просто талантлив. У него настоящий дар! Думаю, он даже немного волшебник. Я уверен, что этот кулон ему не раз пригодится!

Анхен порывисто обняла мастера и поцеловала в щёку.

– Спасибо! – воскликнула она. – Это именно то, что я искала! И как вы всегда угадываете?

В ответ господин Йо-Йо только улыбнулся и помахал на прощанье девушке рукой.

* * *

В то время, как счастливая Анхен, пританцовывая, спешила домой, предвкушая, как обрадуется Мартин её подарку, а господин Йо-Йо о чём-то беседовал с гостями своей сказочной лавки игрушек, за ними пристально наблюдали.

Это была Аскольда. Ведьма стояла перед огромным ледяным зеркалом, в котором отражался беззаботный город, все его карусели, праздничные украшения и нарядные фонари.

В её сверкающем тронном зале бесшумно кружилась ледяная свита. И сам зал был полностью изо льда. Ледяными были его стены, своды и множество колонн, каждую из которых венчал хрустальный снежный шар с сердцем внутри. Лишь одна из колонн пустовала. На ней дремал помощник ведьмы – филин Филипп.

Этот Филипп полагал себя очень важным. Ещё бы – ведь Аскольда поручала ему самые ответственные задания. И он грезил, что однажды она сделает его первым министром своего ледяного царства…

Аскольда, таинственно улыбаясь, прохаживалась мимо колонн.

– Девяносто девять городов сказочного мира… Девяносто девять ледяных сердец… – довольно промурлыкала она. – Ты, помнишь, Филипп? Это – Счастьебург, там мы встретили того смешного художника. Как его звали? Впрочем, не важно… Какой прекрасный портрет он оставил о себе на память…. А это – Добровилль. – Ведьма остановилась у другого снежного шара. – Садовник, мечтавший вырастить куст синих роз… Теперь эти розы – мои любимые. Они идеальны, как и я! – Аскольда рассмеялась.

– Вот она – галерея моего триумфа! Наивные мечтатели, решившие поделиться со мной капелькой своего счастья в обмен на исполнение заветной мечты… Как просто было их обмануть!

– А вот и последний город… – Ведьма вновь подошла к своему ледяному зеркалу. – Посмотри, Филипп! До чего же они все там отвратительно милые! Что ж, веселитесь… Здесь мы быстро найдём последнее сердце в мою коллекцию… И, наконец-то, наступит царство вечного прекрасного синего льда!

Увы, Филипп бессовестно спал и не слушал, о чём говорила его госпожа. Рассерженная Аскольда бросила в него снежком. Филин упал с колонны, но тут же встал, отряхнулся и склонился в поклоне перед своей повелительницей.

– Филипп, ты спал? – ледяным тоном спросила Аскольда.

– Что вы, госпожа Аскольда! – в притворном ужасе воскликнул филин. – Как можно? И не думал!

– Повтори, что я сейчас сказала! – приказала ведьма.

– Повтори, что я сейчас сказала! – послушно отозвался Филипп.

– Да не сейчас, болван! – рассердилась Аскольда. – А до этого!

– Ваша Снежность сказали…

– И что же моя Снежность сказали?

– Сердце… Лёд… Заморозка… – За спиной Аскольды свита пыталась знаками подсказать Филиппу, но куда там! Он так и не смог толком ничего понять.

– Вы застудили горло? – предположил он. – Ой, нет-нет-нет! Вы… как неловко вышло… Вы, госпожа… Ваше Мерзлейшество… Приятно, конечно, но я не решаюсь…

– Да говори уже! – совсем вышла из себя Аскольда.

– Ну, раз вы настаиваете… Вы влюбились…

– Что? – опешила Аскольда. – ЧТО… Я… СДЕЛАЛА?!!

– Ну, как же, вот… – совсем смешался бедный филин, оглядываясь на ледяную свиту, делающую странные знаки. – Ваше сердце замерло от любви. Очевидно же… Вы влюбились… в меня.

– Стража! – вне себя от бешенства закричала Аскольда. – Ощипать его и пустить на подушки!

Филипп в ужасе упал перед троном.

– Простите, госпожа, я спал!

– Ты совершенно бесполезен! – отрезала Аскольда.

– Дайте мне последний ледяной шанс! – взмолился Филипп. – Я исправлюсь!

– Сколько сердец мне осталось собрать, Филипп, – с издёвкой поинтересовалась ведьма, – до полной и безграничной власти над этим миром?

Филипп честно начал пытаться сосчитать, загибая перья, и так перетрусил, так разнервничался, что всё время сбивался. То у него выходило девять, то шесть, то два. Аскольда не выдержала его невнятного бормотания и рассерженно ударила несчастного филина ледяным посохом.

– Это совершенно невыносимо! – сказала она. – Одно, Филипп! Одно единственное сердце! А ты, вместо того, чтобы искать его, до сих пор сидишь во дворце! Вот, смотри!

Схватив филина за перья, она подтащила его к своему зеркалу. В нём отражалась счастливая Анхен на площади и хрустальный кулон в её руках.

– Проследи за ней! – велела Аскольда. – И, клянусь северным ветром, если к полуночи здесь не появится ещё один снежный шар с сердцем внутри, я набью твоими перьями матрас!

– Смилуйтесь, Ваше Ледянчество! – захныкал филин. – Видите, меня уже нет. Я уже улетел. Считайте, что я уже почти что вернулся.