Книга Картер Рид, страница 25 – Тиджан

Я изумленно на нее посмотрела. В квартиру подешевле? Я никогда не смогла бы позволить себе такое жилье – не с зарплаты ассистента мистера Хадсона. Но потом до меня дошел смысл ее остальных слов:

– Ой, соболезную насчет родителей.

Тереза пожала плечами и открыла дверь.

– Все нормально. Они погибли в автомобильной аварии. Мне сказали, им было не больно. Фура оглушила их.

Я уловила тоску в ее голосе.

Прозвенел лифт, и она вышла, чтобы расплатиться за пиццу. Когда курьер ушел, она вернулась с большой дымящейся коробкой в руке. Я не знала, что сказать. Я не понаслышке знала, что такое горе и смерть, но образ жизни подруги был мне чужд. Я росла в однокомнатной квартире с ЭйДжеем. У Мэллори и Бена были родители, но и они жили в нищете. Всем нам приходилось пробивать себе путь наверх. Я оказалась самой успешной, но мне все равно было некомфортно в такой квартире. Картер был другим. Ему это место подходило больше.

– А твои старики?

– Ой. – Что я могла ей сказать? – Мои родители умерли, когда мне было девять. Я выросла с братом.

– Сочувствую, насчет родителей. Наверное, ты близка с братом?

Была.

– Да.

Я выдавила широкую улыбку и поспешила сменить тему.

– Пицца пахнет здорово.

Она хихикала, доставая тарелки:

– Тоже по душе пицца «Сэмми»? Я на ней выросла. Мама заказывала только ее. Подозреваю, она была влюблена в парня из доставки, но отец не возражал. Это был единственный шанс поесть фастфуд. Мама предпочитала здоровое питание. Я не такая. Балую себя при первой возможности. Остановлюсь, только если начну полнеть.

Я не могла не согласиться. Тереза была стройна, как тростинка, но обедая с ней всю неделю, я заметила, что у нее прекрасный аппетит. У меня тоже никогда не было проблем с весом. Но были с аппетитом, и Тереза стала это замечать. Сегодня я планировала не отставать от нее, но она уже успела умять кусок, пока искала бокалы для вина. Никаких шансов. Но я положила себе на тарелку кусок и взяла протянутый бокал.

Это нормально – побаловать себя после напряженной рабочей недели и посмеяться с друзьями за бокалом вина. Совершенно нормально. Я могла быть нормальной.

Картер нормальным не был, но он не мог занимать мою жизнь целиком.

– Что будем смотреть?

Она указала на диваны, и вскоре мы уютно устроились с пледами, пиццей и второй бутылкой вина. Заметив, что я наблюдаю за ее приготовлениями, она покраснела и пробормотала:

– Я начинаю лениться, как только сажусь на диван. Не люблю вставать. Не осуждай.

– Ни за что.

Я не смогла сдержать широкой улыбки. Мне был очень нужен именно такой друг, как Тереза.

После второго фильма и второй бутылки вина кто-то постучал в дверь. Я вскочила с дивана, в груди бешено заколотилось сердце. Тереза покосилась на дверь. В ее взгляде не было ни страха, ни даже удивления. Вздохнув, она встала с дивана – чуть более неуклюже, чем обычно.

– Извини, я ненадолго отойду.

Куда?

Я вернулась обратно на диван и прилегла, чтобы меня не было видно, но выглянула из-за спинки. Когда Тереза открыла дверь и раздался мужской голос, у меня челюсть отвисла. У Терезы есть парень, и она мне ничего не сказала? Ладно. Я закатила глаза. Я тоже не распространялась о личной жизни. Значит, и ее нельзя за это винить.

– Ной, ты меня не предупредил!

Я перестала подглядывать и сползла на пол. Это был мой босс.

Он раздраженно хмыкнул и выпалил:

– Предупредил. Я говорил тебе о семейном ужине на прошлой неделе.

– Да, – Тереза держала себя в руках. – Ты сказал, но не приглашал меня. Я думала, ты, как обычно, думаешь только о себе.

– Боже! Ты меня с ума сведешь.

Она фыркнула:

– Ты прекрасно справляешься сам. Я ничего не делаю. – Ее голос смягчился. – Твоя мама, наверное, на меня сердится.

– Не волнуйся. Она винит меня, говорит, я, наверное, чем-то тебя обидел.

– Ладно, заходи. Позвоню твоей маме и все улажу. Но пойти никуда не смогу, я не одна.

– Не одна? – В голосе послышался интерес и тревога. – А с кем?

– С подругой.

Теперь фыркнул он:

– У тебя нет друзей.

– Я бы захлопнула дверь у тебя перед носом, если бы не надо было звонить твоей маме.

– Ладно, – с усмешкой ответил он.

– Не важно. Заходи. И не обижай мою подругу.

Она повернулась и взяла телефон, лежавший рядом со мной на столике. Наклонившись, она послала мне извиняющий взгляд, продолжая разговаривать с огромным парнем, который шел за ней.

– Веди себя профессионально. Она работает на тебя.

И она вышла из комнаты, прижав к уху трубку.

Я села. Итак, это Ной Томлинсон. Я никогда его не встречала, но видела на фотографиях. Еще с тех времен, когда он занимался смешанными единоборствами и выиграл национальный чемпионат. На нем были джинсы и свитер, который впечатляющим образом растягивался на груди. Он был просто гигантом. Поймав его взгляд, я поняла, как он умен. Он осмотрел меня с головы до ног подозрительным взглядом.

Я ожидала, что владелец «Ричмонда» протянет мне руку, пригладит волосы и поведет вежливую беседу, как большинство людей его уровня. Но он этого не сделал. Он нахмурился еще сильнее и прислонился к кухонной столешнице. Сложил руки на груди, что дополнительно подчеркнуло его мощную грудь, и сурово посмотрел на меня.

– Кто ты?

Он не знал – хотя должен был.

– Эмма Мартинс.

Брови взметнулись вверх, и все изменилось. На лице отразился шок, чуть ли не паника. Он взглянул в сторону комнаты, куда ушла Тереза, и убедился, что она все еще разговаривает, и прошептал:

– Что ты здесь делаешь?

– Я? Мы с Терезой дружим. Мы работаем вместе. По вашему назначению.

Он шумно вздохнул:

– Не ожидал такого. Я знал, что вы будете работать вместе, но, – он снова глянул туда, где была Тереза, – она не знает о ваших с Картером отношениях, верно?

Моих отношениях с Картером? Он знал? Каких отношениях?

– Нет, никто не знает. В смысле, не ожидал?

Он опять нахмурился:

– Это моя ошибка. Прости, но тебе пора идти. И придется прекратить дружбу с Терезой. Она ненавидит Картера.

Мои глаза округлились. Она знала Картера?

Он поправился:

– В смысле, ненавидит заочно. Она никогда с ним не встречалась, не волнуйся. Но она знает, что он мой друг и связан с мафией. Она не одобряет нашу дружбу, и если узнает о твоих отношениях, – он присвистнул и покачал головой, – будет не здорово. Поверь.