Книга Твое имя, страница 62 – Анна Платунова

И сейчас четверо стояли в тесной квартирке, которую снимала погибшая. Ее уже опознали, молоденькая Ганна работала подавальщицей в таверне. Соседка по этажу с завистью рассказывала о том, что устроилась она на хорошее место: «Королевская охота» — не какая-нибудь третьеразрядная таверна, там даже благородные обедают. А Ганна, вот негодница, смазливая мордашка, знала о том, какая она хорошенькая, и умело пользовалась этим.

— В каком смысле пользовалась? — строго спросил Витор у соседки, которая смазливой внешностью похвастаться не могла и оттого Ганну очень не любила, это сразу бросалось в глаза.

— Да нет… — замялась женщина. — Не в том смысле. Кокетничала с ними. Где нужно — улыбнется, или блюда на стол выставляет так, что все прелести наружу, а за то ей подарочки и чаевые хорошие… Вы не подумайте, что я вру. Она сама рассказывала!

Соседка покосилась на тело, распростертое на полу, нервно поправила волосы. Кажется, только сейчас она поняла, что завидовать больше нечему.

Мара держалась у входа и старалась не смотреть в сторону мертвой девушки. Ей было стыдно за свой страх, но она ничего не могла с собой поделать. К тому же они с Гарсом сделали все что могли. Неоднократно пытались воскресить, да бесполезно. Не оставалось сомнений — этот случай продолжает череду странных убийств.

Мара зажмурилась, пытаясь не думать об убитой. Не получалось. Отсюда, от двери, она продолжала видеть разбросанные в стороны руки, выше локтя покрытые синяками. Почему-то до локтя кожа оставалась чистой. Избитая, истерзанная… Длинные волосы цвета спелой пшеницы…

— Красивая… Была… — крякнул Витор, едва команда переступила порог.

— Она… Ее… — начала Мара, но, как ни старалась, не сумела заставить себя договорить. Могла бы и не спрашивать, все и так ясно с первого взгляда.

— Да. Изнасилована, — жестко подтвердил старший дознаватель. — Так, ты не вздумай мне тут в обморок падать! Ты сейчас не девушка, ты — помощник дознавателя! Сантименты оставь за порогом!

И она взяла себя в руки и сделала все, что должно. Но впервые за все время работы Мара отчаянно нуждалась в том, чтобы Бьярн оказался рядом. Только бы на секунду прижаться к его плечу, вдохнуть его теплый запах, и станет не страшно… Но Бьярн находился за несколько кварталов отсюда, разнимал драку на постоялом дворе.

Увы, совместные усилия ее и Гарса не принесли плодов, и теперь оба отошли к выходу, чтобы не путаться под ногами у дознавателей. Те еще осматривали место преступления, по ходу дела переговариваясь между собой.

— Пока не могу сказать точно, но, судя по синюшности кожи, жертва так же обескровлена, как предыдущие, — бесстрастно говорил Витор. — Подождем заключения медикусов. Сегодня дежурит Вайс, он самый толковый из них.

— Ага, а вот и следы на шее, — откликнулся Айк. — Два небольших прокола на яремной вене на расстоянии двух сантиметров друг от друга.

Мара почувствовала, как ее замутило, и выбежала прочь, хватая ртом воздух. Витор останется недоволен. Плевать…

Она долго пыталась отдышаться, стоя в тесном, захламленном внутреннем дворике. «Да что такое со мной? — недоумевала она. — Возьми себя в руки!» Ведь бывали случаи и страшнее. Мара навидалась всякого за время работы помощником дознавателя, почему же сейчас не хватает выдержки?

Мара знала ответ, но не хотела себе в этом признаваться. Несчастную девушку изнасиловали и убили. Она словно видела себя, лежащую там, на полу.

— Тебя Витор зовет, — Гарс, словно тень, вырос за спиной и вдруг похлопал по спине в неловкой попытке поддержать. — Как ты? Тяжко смотреть, я понимаю. Как увидел ее, прямо обомлел. Думаю, вот это надо же — вылитая Мара.

— Что? — встрепенулась Мара. — Она совсем непохожа! Разве что волосы… Гарс! Вот спасибо! Мне теперь еще хуже!

Заставила себя вновь подняться по грязным, затоптанным ступеням в пропахшую смертью комнату. Витор подозвал ее. Мара подошла ближе и разглядела на лице старшего дознавателя странное выражение: смесь сосредоточенности и растерянности.

— Мара, я должен предупредить. Хотя ты и сама, вижу, догадалась. Все жертвы твоего типа внешности. Худенькие, синеглазые, белокожие, с длинными светлыми волосами.

— У меня до плеч, — прошептала Мара.

— Все равно… Я приказываю тебе с этого дня быть вдвойне осторожной, помощник дознавателя. Поняла меня? Чтобы ни шагу одна! Или со мной, или с Бьярном! Ему тоже расскажу.

— Но…

Такого поворота Мара не ожидала. Это какой-то дурной сон! Только все стало налаживаться! Бьярн и так переживает из-за нее, а теперь точно до конца расследования дома запрет, а сам у дверей сядет и станет караулить.

Нет уж, Мара слишком долго жила, снедаемая страхом, и никому больше не позволит испортить себе существование!

Остаток дня она провела как в тумане. Тело отвезли к медикусам, и Вайс, уже хорошо знакомый Маре молодой специалист, подтвердил догадки: тело обескровлено. Кровь выкачали из двух небольших отверстий на вене.

— Шприцем? — уточнил Витор. — Или…

Вопрос повис в воздухе: «Или ее выпили?»

— Или есть возможность предполагать, что в этом деле замешана нечисть? — произнес он вслух.

— Не могу пока точно сказать, — покачал головой Вайс. — Слишком мало данных. Но неизвестный яд в крови, эти следы на шее… Возможно, действительно нечисть.

— Проклятие! — выругался старший дознаватель. — Снова!

— Я не утверждаю пока…

Витор махнул рукой. Он был зол, мрачен и суров. Мара боялась лишний раз заговорить, а тем более начать расспрашивать. Ей очень хотелось узнать о других убитых девушках. Кем они работали, кого любили, кто любил их. Но она понимала, что это вовсе не профессиональные вопросы, которые помогли бы расследованию. Это все глупая сентиментальность.

— Жди Бьярна, — приказал Витор, а сам скрылся в кабинете, захлопнув дверь у нее перед носом, — ушел думать.

В любой другой день Мара давно ушла бы домой, а теперь вынуждена была одиноко сидеть в опустевшем стане, нос к носу с унылым дежурным. Бьярн, как назло, задерживался. А может быть, сразу пошел домой — он ведь не знал, что ее нужно провожать. Дома Эрл скучает. Наверное, удивляется, куда все запропастились. Воды натаскал и сидит у потухшего камина, мерзнет. В это время он уже прибегает от Вики и ждет их возвращения.

Мара вздохнула. А потом разозлилась: почему она теперь должна трястись и прятаться, будто в чем-то виновата!

И ведь сколько раз влипала в неприятности из-за своего упрямства! Это уже потом Мара отругала себя за самонадеянность. Ничему ведь жизнь не научила — «захочу и пойду», «захочу и сделаю», и никто ей не указ.

«Ничего со мной не случится!» — решила она и засобиралась домой. Накинула плащ, застегнула плотно, словно пыталась таким образом оправдаться перед Бьярном: «Вот видишь, я не замерзну». Кивнула дежурному и вышла в темноту.