Книга Вещая птица (по)беды , страница 55 – Татьяна Коростышевская

Маргарита Аркадьевна по-девичьи покраснела:

– Это было совсем другое. Мы оба были взрослыми.

– Мам, я тоже взрослая. Мне двадцать пять скоро стукнет. А уж Ларс и подавно…

Я умолкла. Сколько лет моему ледяному демону, маме пока знать не нужно, еще в обморок грохнется, а потом заклеймит и осудит мезальянс.

– Ты же видишь, как он постарался, чтоб моя свадьба была незабываемой? – я поплескала ногами в ванне, демонстрируя незабываемость.

Родительница пожала точеными плечиками. Шубку она уже сняла, оставшись в безупречном шелковом платье модного в этом сезоне жемчужно-серого оттенка.

– Ты действительно хорошо его знаешь? Чем он занимается? Как зарабатывает на жизнь?

– Я тебе говорила, – мою правую руку уже выловила из ванны маникюрша. – Он – владелец ночного клуба, бизнесмен.

– Ты представляешь, во сколько ему обошлось арендовать все это в новогоднюю ночь?

– Это важно? Значит, он может себе это позволить, или просто я этого достойна.

Мама недовольно поджала губы:

– Так и будем рекламными слоганами разговаривать?

Я фыркнула.

– Зачем ссориться в такой прекрасный день?

Это маникюрша, закончив с моей правой рукой, переместилась по бортику к левой.

– Да любая девушка что угодно отдаст за такого жениха.

Мама гневно сверкнула фиалковыми очами, но замолкла. Обсуждать свои личные дела при посторонних она считала ниже своего достоинства.

– Ручки у вас замечательные, – ворковала между тем маникюрша. – Пальчики точеные, колечко будет смотреться хорошо.

– Он тебе даже кольца не подарил, – бормотнула родительница.

– У меня этих колец штук десять уже, – ответила я. – Пальцев скоро не хватит.

– Он и колечко у нас заказал, – успокоила вновь разгорающийся скандал маникюрша. – Мы с девчонками целый день вашу свадьбу обсуждали. Такой мужчина! Знает, чего хочет, и добивается.

– И что за кольцо? – Маргарита Аркадьевна свою заинтересованность не скрывала. – Бриллиант каратный?

– И не один, – пилочка в руках девушки порхала без остановки. – Все. Теперь, вы из ванны выходите. Мы халатик махровый подготовили. Ноготки лаком покроем. Или, может, все-таки нейл-арт сделаем? Блесточки, стразики?

Мама покачала головой:

– Будет внимание от кольца отвлекать. Один, максимум два цвета.

Я завернулась в белый махровый халат и уселась в крутящееся кресло перед зеркалом. За спиной у меня материализовались еще две девушки в костюмах. Одна держала стопку шуршащих пакетов с бельем, другая – светлые туфельки.

– Обувь в топку!

Мама веселела на глазах. Сам процесс подготовки доставлял ей немалое удовольствие.

– В конце концов, потом и развестись можно, – громко прошептала она, решительно разрывая упаковку шелковых чулок.

Я засмеялась и откинулась на кресле. Над моими волосами уже колдовал парикмахер. А я очень любила, когда над моей шевелюрой кто-то колдует.

В комнату заглянула Жанка, отсалютовав нам бокалом шампанского:

– Что-что, а сюрпризы твой Ларс делать умеет!

Я поманила подругу:

– Помощь нужна, – шепнула я, когда она склонилась к моему креслу. – Тут где-то куртка валяется. В кармане Святозар.

Жанка пьяненько хихикнула:

– Найти и поцеловать?

– И желательно без свидетелей.

– Будет сделано! – подруга разогнулась, вылила в себя остатки шампанского. – В лучшем виде.

Одна из девушек опять наполнила ее бокал. В шампанском у нас недостатка не было.

Минут через сорок я, в кружевном шелковом белье, чулках с подвязками и в фейрийских туфельках, которые моя родительница сочла подходящими к случаю, стояла перед большим трехстворчатым зеркалом в смежной комнате.

– Платье! – торжественно сообщила одна из девушек.

И в комнату внесли целый сугроб, состоящий, казалось, из одних кружев и блесток. Я испуганно охнула и ступила в этот ворох, осторожно разложенный у моих ног. Ткань, шелестя, поднялась, охватывая мое, покрытое мурашками предвкушения, тело. Платье было прекрасным, длинным в пол, плотно сидящим на бедрах, раскрывающимся от коленей изящными лепестками. То, что я приняла за кружево, оказалось белоснежными полосками меха, оттеняющего мои волосы. Плечи, открытые и выглядящие беззащитными, укрыла меховая накидка с прорезями для рук.

– Новогодняя сказка, – торжественно сообщила девушка, прищелкивая чуть слева изящную муфту. – Ваш будущий муж настаивал на зимней тематике.

– Неплохо, – после паузы решила мама. – Что сверху? Фата? Диадема?

– Никаких диадем, – как могла спокойно сказала я.

Не хватало мне еще прямо здесь в вещую птицу перекинуться.

– И фаты тоже не надо.

Еще неизвестно, что мой организм способен за венец принять. Может, мне теперь даже зимнюю шапку носить нельзя. Сначала надо будет поэкспериментировать с головными уборами.

– Тут оригинальное дизайнерское решение, – сообщила девушка. – Зимнее и сказочное.

Она провела рукой мне по спине, перебрасывая всю массу локонов на грудь, и набросила на голову капюшон. Я уставилась в зеркало. Сказка называлась «Снежная королева» и играла я в ней роль Герды, невинной девочки, отправившейся на поиски Кая. Очень нарядной Герды. Очень сексуальной Герды.

– Мне нравится, – решила мама.

Ее одобрение дорогого стоило. Я еще помнила, до каких истерик она доводила портних на своей свадьбе.

– Последний штрих, – девушка выдвинула ящик бюро, поколдовала с ключиком и достала черный бархатный футляр. – Драгоценности.

Жемчужные серьги, изящные, но массивные, оттянули мочки.

– На шею ничего не надо, – решила мама после минутного размышления. – А у твоего Ларса есть вкус.

– Разумеется, ведь он выбрал меня!

Ни чаю, ни кофе мне так никто и не принес, поэтому я схватила с ближайшего столика бокал с шампанским.

– Кажется, я готова.

Пузырьки щекотнули нёбо.

Я этого достойна? Вот ведь глупости какие от нервов в голову лезут, кто бы мог подумать. Я нащупала кончиками пальцев муфту. Праздничное настроение все никак меня не настигало, хотя я очень старалась.

За дверью меня встретили восхищенные возгласы гостей и аплодисменты. Я слегка покраснела от внимания и присела в неглубоком реверансе. Зимняя сказка продолжалась. Какой-то незнакомый ребенок – крошечная девочка в кружевном платьице подбежала и подбросила вверх конфетти, сбоку мелькнула фотовспышка, я рассеянно улыбнулась. Где Ларс? Или ему не положено на меня в платье смотреть? Вроде примета есть такая.