Книга И снова Оливия, страница 47 – Элизабет Страут

– Нет, это я сожалею, Бобби, – очень серьезно ответил Джим.

Сьюзан положила ладонь на руку Джима, в которой он держал кружку с чаем:

– О, Джимми. Вот мы собрались тут здесь втроем, мы все состоялись, никто не потерялся по пути.

Печаль отразилась на лице Джима, и Боб пытался придумать, как развеять его грусть, но Сьюзан спросила его о Пэм:

– Как у нее дела? По-моему, веселее лета, чем то, что она провела с нами в том доме, у нас никогда не было. Она была просто молодец. Мало кто из студенток колледжа захотел бы провести летние каникулы в крошечном доме, а она согласилась. Наверное, дом ее родителей тоже был маленьким. Ты, Джим, тогда уже уехал. (Джим кивнул.) Словом, я ее хорошо помню. Как она?

* * *

В свой последний приезд в Нью-Йорк Боб позвонил бывшей жене Пэм, и они встретились в кафе рядом с ее домом в Верхнем Ист-Сайде.

– Бобби! – воскликнула Пэм и обняла его. Она не изменилась, только выглядела старше, и он сказал ей об этом. Она рассмеялась: – Зато ты выглядишь классно!

– Я скучаю по тебе, – сказал он и не соврал.

– Ой, а как я по тебе скучаю, Бобби. – Пэм отбросила волосы назад; выкрашенные в приятный рыжий цвет, волосы падали ей на плечи. – Все время думаю, как ты там, в этом ужасном штате Мэн. Ладно, не ужасном, просто Мэн такой…

– Ужасный, – закончил за нее Боб, и они засмеялись. – Я в порядке, Пэм. Со мной все нормально.

Вспоминая об их встрече сейчас, Боб чувствовал прежнюю головокружительную любовь к Пэм. Они поженились сразу после колледжа, практически детьми, и прожили в браке почти пятнадцать лет. В глубине души Боб верил, что не узнай Пэм – не узнай они оба, – что он не может иметь детей, Пэм не ушла бы от него. Для Боба это было страшным ударом. И лишь позднее он понял, что и Пэм тяжело переживала развод. Но она нашла себе другого мужа, родила двоих сыновей, со временем Боба с ними познакомили, отличные ребята, да и муж ее казался нормальным парнем, Пэм ни разу на него не пожаловалась. Он работал топ-менеджером в фармацевтической компании, и Пэм купалась в деньгах, но когда они с Бобби встречались, оба превращались в детей, какими были в самом начале, только более взрослыми с виду, и всякий раз они подшучивали над этой метаморфозой.

– У Пэм все хорошо, и даже очень, – ответил Боб сестре.

Маргарет не полюбила Нью-Йорк, чему Боб был свидетель, когда один-единственный раз они приехали туда вместе. Она боялась спускаться в подземку, и как бы он ее ни успокаивал и как бы она сама ни старалась – а она старалась – освоиться в этом большом городе, визит не задался; Боб постоянно чувствовал, насколько ей плохо, и это его удручало, потому что он любил Нью-Йорк, где прожил тридцать лет, прежде чем встретил Маргарет в штате Мэн.

– Передашь ей привет от меня? – попросила Сьюзан, и Боб обещал. – Скажи, что я о ней спрашивала.

– Маргарет тебе больше подходит, – сказал Джим.

– Почему ты так думаешь? – заспорила Сьюзан.

Но Боб знал, чем ее отвлечь:

– Сьюзан, расскажи, как дела у Зака. Джим нашел его в хорошей форме, когда он приезжал в Нью-Йорк.

– Зак. – Сьюзан провела пятерней по волосам, седым, волнистым и обрезанным по плечи. – Он меня радует, Джим. Занимается компьютерным программированием, но ты наверняка об этом знаешь, и собирается жениться на девушке, с которой познакомился в Массачусетсе.

– Она тебе нравится? – спросил Джим, отхлебнул чая и поставил кружку на стол.

– Да.

– Ясно. – Джим повертел головой, словно его что-то беспокоило. – Знаете, ребята, я хотел бы приезжать сюда чаще. Я скучаю по этим местам. Скучаю по Ширли-Фоллз и по вам обоим.

Боб и Сьюзан переглянулись, Сюзан округлила глаза:

– Так приезжай! Мы только за!

– Я набрал десять фунтов за год, – сказал Джим. – Заметно?

– Не-а, – соврал Боб.

– Боб, а ты все так же пьянствуешь? – Джим, прищурившись, смотрел на брата.

– Нет. Самое большее – бокал на ночь. И я не выкурил ни одной сигареты с тех пор, как женился на Маргарет.

Джим покачал головой:

– Обалдеть. – Затем посмотрел на Сьюзан: – Как твой глазной бизнес?

– Процветает. Я могла бы выйти на пенсию, но не хочется. Мне нравится работать.

– Ну вы даете, оба, – сказал Джим.

* * *

Вернувшись в тесную квартирку Маргарет, Хелен спросила:

– Как насчет бокала вина?

Маргарет не ожидала такого вопроса – по крайней мере, Хелен так истолковала выражение ее лица, – но сказала «ладно», достала из холодильника бутылку белого вина, купленную Бобом, откупорила и налила чуточку в банку из-под джема. Банку она вручила Хелен.

– Отлично. – Хелен решила не подшучивать над странным бокалом. – А ты не выпьешь?

Помотав головой, Маргарет уселась в кресло-качалку с треснувшей обивкой. Хелен села на диван – нога на ногу, одна ступня непроизвольно дергалась вверх-вниз.

– Итак, – сказала она.

– Итак, – отозвалась Маргарет.

– Ой, давай я покажу тебе еще кое-какие фотографии моих внуков. – Хелен вынула телефон. – Я все время думаю о малыше Эрни. Не уверена, что он достаточно взрослый, чтобы оставаться в лагере без присмотра, но его родители настаивали, да и сам Эрни рвался в лагерь, но домик, куда его поселили, настолько деревенский, что просто жуть.

Маргарет не ответила. Найдя фотографии в телефоне, Хелен принялась показывать Маргарет один за другим снимки трех своих внуков, попутно рассказывая о каждом. Оказалось, что крошка Сара уже разговаривает – почти связными предложениями, хотя ей только-только два исполнилось, и разве можно такое вообразить?

– Нет, – сказала Маргарет, глядя на экран телефона сквозь очки, привязанные к шнурку.

Затем она откинулась на спинку кресла и вздохнула.

Тогда Хелен отправилась на кухню, вернулась она с бутылкой вина. Подлила себе в банку, снова уставилась в телефон и продолжила знакомить Маргарет со своим потомством:

– Ты только посмотри на Карен! Ей три годика. Но как она отличается от своего брата, он – уверенный в себе, общительный, а Карен… тебе нравится имя Карен? Какое-то оно простецкое… а она – ну просто прелесть… – Хелен подняла глаза на Маргарет: – Я слишком много говорю о своих внуках.

– Да, – сказала Маргарет. – Много.

Хелен опешила: чего-чего, но такого она не ожидала – и залилась краской. Спрятала телефон в сумочку, а когда снова взглянула на Маргарет, обнаружила, что и у невестки щеки порозовели.

– Прости, – сказала Хелен. – Пожалуйста. Конечно, у вас с Бобби никогда…

– Верно, бездетные люди иначе относятся к таким вещам. Мы не прочь посмотреть фотографии, но как же утомительно выслушивать… – Маргарет махнула рукой, не закончив фразы. – Мои извинения. Не сомневаюсь, твои внуки просто замечательные.