Книга Кики и её любовь, страница 13 – Эйко Кадоно

— Полетай, ведьмочка! Полетай ради нас! Ну полетай же!

Вокруг Кики в считанные секунды собралась целая толпа.

— Ты жемчужина города Корико! Покажись нам!

У Кики запылали щеки. Сердце в груди забилось чаще. Она отчаянно стеснялась, но постаралась напустить на себя как можно более уверенный вид, щелкнула каблуками, взялась за черенок помела, с силой оттолкнулась ногами от песка и взлетела. Круть! Она описала круг и приземлилась.

— Ого! Впечатляет!

— Видно ведьму по полету... Ты даже кувырки делаешь так элегантно!

Со всех сторон раздались аплодисменты. Кики они так обрадовали, что она взлетела снова, в этот раз описав два круга, и опустилась на землю.

— Ух ты! Красотища!

Все вокруг хлопали в ладоши, кто-то подпрыгивал на месте, подражая Кики, шум стоял до небес.

Неужели ее и правда все так любят? Кики едва отваживалась в это верить, но уже понимала, что, судя по всему, теперь у нее появится много новых друзей, с которыми ей никогда не будет скучно. Кики поразило это открытие, но сюрприз был приятный, сердце так и забилось в предвкушении. Еще совсем недавно она была уверена, что это лето не обещает ничего хорошего, но теперь ее глаза сияли и сверкали, соперничая со светом праздничных фонариков. Вот только в какой-то момент перед ее внутренним взором пасмурной тучкой промелькнуло лицо Кокири. Кики бездумно потерла глаза, прогоняя видение, а потом закричала звонким голосом:

— Ну, раз так, взлечу-ка я еще раз! Порадую вас напоследок!

— Ура-а-а!

Все так и запрыгали от радости. Кики схватилась за помело, вспрыгнула и села боком на его черенок, а потом со свистом взмыла вверх. Она повернула лицо к луне, показывая профиль, юбка шелестела и колыхалась на ветру.

— Ого-о! вот это здорово! — в один голос вскричали все, запрокидывая головы и пристально глядя на чудо, происходящее прямо у них на глазах.

— Ведьмочка! Ведьмочка! Ведьмочка! — так и звенела в воздухе песня.

Кики, рассекая воздух, подхватила песню:

— Чем смогу, рада помочь! Ведьмочка! Ведьмочка! Ведьмочка!

Распевая, Кики со смехом закачалась туда-сюда. В ответ раздался такой же веселый смех. Кики вскинула руки и зааплодировала вместе со всеми.

Полумесяц освещал море. Озаренные его светом волны набегали на берег и откатывались назад. Над побережьем взмывали фейерверки.

— Вот поэтому я и обожаю лето! — кричал кто-то, подпрыгивая на месте.

Вся толпа во главе летящей на бреющем полете Кики отправилась на пляж. У всех, на кого ни глянь, на лицах ярко блестели капельки пота.

Волны тоже сверкали и поблескивали и одна за другой накатывались на берег.

— Теперь и мои летние каникулы... тоже стали чудесными!

Кики было так хорошо, что ей хотелось взмахнуть обеими руками и кричать от счастья.

Так они и отправились всей гурьбой обратно в город, распевая песни на ходу и размахивая руками, а потом потихоньку разошлись по домам.

Кики, весело насвистывая себе под нос «ведьмочка-ведьмочка...», легко распахнула входную дверь. Дзидзи тут же подскочил к ней с вопросом:

— Как все прошло?

— Ой, просто замечательно! Теперь у меня будет самое расчудесное лето!

Кики воздела руки вверх и, кружась, впорхнула в дом, а потом рухнула на кровать и тут же заснула.

На следующее утро Кики проспала. Не будет преувеличением сказать, что это случилось с не впервые с тех пор, как она стала ведьмой. Проголодавшийся Дзидзи вспрыгнул было на нее, пытаясь растормошить, но Кики даже не вздрогнула, так и спала себе. Солнце потихоньку приближалось к зениту.

Кики наконец открыла глаза и тут же заморгала от яркого света:

— Ой, кошмар какой! Сколько же я проспала?

Кики поднялась на кровати, потянулась всем телом и широко зевнула.

— Я голо-о-одный! — ворчливо подал голос Дзидзи.

— Прости, извини, я виновата. Но ведь я тоже имею право немного отдохнуть летом! — напомнила ему Кики. — А Яа где?

— Он ушел к Соно, обедает у нее.

— Так пошел бы вместе с ним.

— Ну ты и вредина! Я, вообще-то, остался, чтоб никто не узнал, какая ты засоня!

— Ну прости-и-и! — Кики нарочито виновато повесила голову, а потом покосилась на висевший на стене календарь. И тут же глаза ее широко распахнулись.

— Дзидзи, сегодня ведь шестое?

— Нет. Сегодня восьмое.

— Как? Правда? А-а! что же мне делать?! Сегодня же восьмой день восьмого месяца» день, когда положено скашивать лекарственные травы! Да что же я, совершенно об этом забыла! И ты, Дзидзи! Как ты мог не заметить?!

— Вот не надо перекладывать вину на меня! — огрызнулся Дзидзи.

Кики кругами забегала по комнате с причитаниями: «Что делать? Что делать?»

Лекарственные травы положено скашивать на восьмой день восьмого месяца, начало осени по лунному календарю. Утренние травы в шесть часов утра, а вечерние травы в шесть часов вечера. Делать так ее обучила Кокири, таков был заведенный издревле порядок приготовления ведьминского снадобья.

Кики бросилась к телефону и дрожащими руками набрала номер.

— Мамочка! Мамочка! Что мне делать?! Я проспала! — отчаянно прокричала Кики в трубку, когда Кокири подошла к телефону.

— Да что там у тебя случилось-то? Что ты так переживаешь? — раздался из трубки всполошенный голос Кокири.

— Я забыла, что сегодня день сбора трав! Ты-то свои уже скосила?

— Да, вот как раз закончила с утренними.

— А мне-то почему не напомнила?! — вскричала Кики, губы ее так и прыгали.

— Кики, ты сама-то хоть понимаешь, что ты такое говоришь? Ты сама все забыла. Жаловаться потом будешь, а сейчас принимайся за дело. Лучше поздно, чем никогда, — твердо проговорила Кокири.

— Но как же «ведьминская природа»?! Ты же мне все время о ней говорила! Что я все сама собой пойму! Так почему же, почему моя ведьминская природа меня не подтолкнула? — Кики не могла сдержать рвущиеся с губ жалобы.

— Кики, ты меня удивляешь. С чего ты вдруг решила валить свою вину на других? На тебя это не похоже. Так, живо за дело, немедленно. Но ты должна заниматься травами с радостью. И не забывать о признательности и благодарности. Все поняла?

«Фр! Вот маму хлебом не корми, дай мне нотацию прочитать... Нет чтобы подбодрить хоть немножко...»

Кики, горько скривив губы, положила трубку, а потом побежала на грядки и принялась поспешно скашивать утренние травы. А вечером, ровно в шесть часов, управилась и с вечерними. И не забыла оставить на грядках травы на семена для снадобья будущего года.