Книга Любовь и война. Великая сага. Книга 2, страница 159 – Джон Джейкс

– Добрый день. – Кларисса вежливо улыбнулась, но не узнала свою невестку.

После перенесенного удара уголок ее правого глаза слегка обвис, речь стала немного замедленной, и не все слова она выговаривала четко, но в остальном, во всяком случае физически, Кларисса оправилась после болезни, хотя и редко пользовалась правой рукой, которая и теперь неподвижно лежала на коленях.

– Кларисса, я скоро уезжаю в Ричмонд. Увижу там вашего сына.

– Моего сына. О да. Как это мило.

Глаза Клариссы, освещенные солнцем, были совершенно пусты.

– Слуги и мистер Мик позаботятся о вас, но я просто хотела сказать, что уезжаю.

– Это так любезно с вашей стороны. Рада вашему приходу.

От острой жалости к ней и при мысли о собственной старости и возможной немощи Мадлен чуть не расплакалась и крепко обняла Клариссу. Ее внезапный порыв удивил и встревожил мать Орри; ее белые брови взлетели вверх – левая поднялась чуть выше правой.

Грустный январский свет, наполнявший комнату запах несвежей одежды и осознание безвозвратной потери целого года жизни с любимым еще больше расстроили Мадлен. «Веду себя как последняя идиотка, и это именно тогда, когда должна чувствовать себя самой счастливой», – думала она, отворачиваясь от тихо улыбавшейся женщины и выбегая из комнаты.

Внизу она коротко переговорила с Джейн, на которую оставляла дом прошлым летом, еще раз уточнив условия оплаты, потом пошла по извилистой дорожке к маленькому зданию конторы, где когда-то работал Тиллет, потом Орри, она сама и вот теперь – их новый управляющий.

Солнечные лучи пробивались сквозь пряди испанского мха, освещая основание дерева, возле которого в ленивой позе сидел раб, отламывая куски коры. Она остановилась:

– Тебе нечем заняться, Каффи?

– Нечем, мэм.

– Я попрошу Энди исправить это упущение.

Она быстро зашагала дальше. Энди не откажется лишний раз приструнить Каффи – они ненавидели друг друга. Да и для нее самой Каффи был единственной причиной, по которой она оставляла плантацию с некоторой тревогой.

В прошлом мае генерал Хантер, командующий войсками федералов на побережье, приказал освободить всех рабов в Южной Каролине. Линкольн поспешно отменил этот приказ, но к тому времени новость уже разлетелась, и из удаленных плантаций хлынул поток беглецов. В своих письмах в Ричмонд Мадлен регулярно писала о каждой потере – в Монт-Роял уже насчитывалось девятнадцать беглых рабов, – и на Рождество Орри даже написал, что рад тому, что отец не дожил до такого безобразия. Тиллет верил – возможно, и не без оснований, – что его негры любят своего хозяина и никогда не отплатят за его доброту бегством. За всю жизнь Тиллета только один раб предал его подобным образом; Орри часто слышал историю о том, как это едва не довело его отца до нервного расстройства.

В прошлом году, услыхав о приказе, Каффи одним из первых пустился в бега. Филемон Мик уже всерьез невзлюбил этого раба – впрочем, большинство рабов тоже презирали Каффи, – а потому приложил особые усилия к его поимке и возвращению. Мик, Энди и еще трое чернокожих нашли Каффи по пояс в болоте; он был без сознания. У него началась сильная лихорадка, и он мог просто утонуть, если бы упал немного дальше.

В Монт-Роял он вернулся в кандалах, и Мик был очень рассержен, когда Мадлен отказалась наказывать его, сказав, что погони и лихорадки с него вполне достаточно.

Ее беспокоило то, что Каффи не повторил попытку побега. Ему нравилась Джейн, но девушка терпеть его не могла, это было очевидно. Что, если он замыслил какую-нибудь пакость и только ждет отъезда хозяйки?

Возле конторы Мадлен оглянулась – Каффи исчез. Она тут же повернула в другую сторону, нашла Энди и поговорила с ним. Через десять минут она вернулась к дверям конторы и, постучав, вошла внутрь. Филемон Мик отложил в сторону Библию, которую читал каждый день, и снял очки. Как им все-таки повезло, что они нашли такого управляющего, подумала Мадлен. По возрасту Мик благополучно избежал второго, сентябрьского призыва и готов был оставаться в Монт-Роял сколько угодно, если, конечно, Джефф Дэвис не впадет в отчаяние настолько, что начнет набирать в армию стариков.

– Собрались, мисс Мадлен? Я позову Аристотеля погрузить багаж.

– Спасибо, Филемон. Я хотела кое-что сказать до отъезда. Если вдруг возникнут чрезвычайные обстоятельства, немедленно присылайте телеграмму, без колебаний. Если такой возможности не будет, пишите – я сразу же приеду.

– Надеюсь, в этом не будет необходимости – по крайней мере, до тех пор, пока вы не проведете хотя бы один часок с вашим мужем.

Мадлен засмеялась:

– Я тоже надеюсь. По правде говоря, мне до смерти хочется его увидеть.

– Чему ж тут удивляться? Год был для вас трудным, вы постоянно ухаживали за миссис Мэйн, бедняжкой. Все будет в порядке, если только синепузые не подберутся слишком близко. Я вчера слышал, что какой-то сборщик налогов недалеко от Бофорта читал Прокламацию Линкольна. Собралась огромная толпа ниггеров – возле какого-то дерева, которое они уже окрестили Дубом Свободы.

Мадлен рассказала о своей встрече с Каффи. Мик мгновенно рассвирепел:

– Нечем заняться, вот как? Ну так я поставлю его на место.

– Не нужно. Этим займется Энди, я его попросила.

– Гнилой человек этот Каффи, – нахмурился Мик.

– Орри говорит, он не всегда был таким. Они с кузеном Чарльзом в детстве даже дружили.

– Ничего об этом не знаю. Только я порой жалею, что мы его нашли тогда в болоте. За ним глаз да глаз нужен.

– Я знаю, вы сможете с ним справиться. Вы здесь просто чудеса творите – с и людьми, и со всеми работами на плантации. В общем, пишите или телеграфируйте, если что-то понадобится.

Мик хотел что-то добавить, сбился, но потом все же договорил:

– Хорошо бы вам сказать Джейн, чтобы она прекратила свои занятия… Учеба вредна для ниггеров, особенно в такое время. – Он откашлялся. – Я это очень не одобряю.

– Знаю. Но вам ведь известна моя позиция. Я дала Джейн обещание, и, думаю, для Монт-Роял будет лучше, если она останется и продолжит учить, чем уедет на Север.

– Ясно одно – если она уедет, мы потеряем Энди. – Мик внимательно посмотрел на нее из-под лохматых бровей. – И все-таки мне не нравится, когда черные учатся читать. Прежде всего это незаконно.

– Времена меняются, Филемон. Законы тоже должны измениться. Если мы не поможем людям стать лучше, они уйдут к янки в Бофорт. Я беру на себя полную ответственность за то, что делает Джейн, и за все последствия.

Мик сделал последнюю попытку:

– Если бы мистер Орри знал о Джейн, он, возможно…

– Он знает, – резко перебила его Мадлен. – Я ему написала в прошлом году.

Она не видела смысла говорить управляющему обо всем остальном. О том, что Конфедерация наверняка проиграет войну и людям с плантации придется столкнуться со свободой в мире белых людей, не будучи готовыми к этому ни в малейшей степени. Именно поэтому она хотела, чтобы Джейн осталась здесь.