
Онлайн книга «Девять вязов»
– Это самые свежие, что у меня есть. Их сделали за неделю до того, как его арестовали. Люди стареют, правда? – Она заметила, что Питер не очень сильно изменился, разве что теперь у него были длинные седеющие волосы и больше морщин. – До конца срока действия паспортов должно быть шесть-восемь лет. Эти. Не. Пойдут, – сказал он, швырнув фотографии обратно на стойку. – Он заключенный. У них там нет фотобудки в гребаной столовой! Мужчина повернулся к Энид, подошел ближе и направил палец ей в лицо: – Не разговаривай со мной так, поняла? Она закрыла глаза, затем снова открыла и потрясла головой. – Что мне надо сделать? Он подошел к холодильнику, достал пакет молока, открыл и начал пить. Молоко затекало в складки его влажных резиновых губ, и несколько капель потекло по подбородку. Он сделал последний глоток и поставил пакет обратно. Затем он оторвал от рулона бумажное полотенце и аккуратно сложил его пополам, перед тем как промокнуть губы. Он звучно рыгнул. – Какой у тебя телефон? – спросил он. Энид подошла к столешнице, на которой лежала ее сумочка от «Шанель». От кислого запаха отрыжки ее замутило. Она достала свою «Нокию» и протянула ему. Он покачал головой. – Не пойдет. Тебе надо купить самый последний «Айфон». У него камера пять мегапикселей. – И что это значит? – спросила Энид. – Это значит, что он делает фотографии высокого разрешения. Они дадут тебе сфотографировать Питера в следующий раз? – Да. Я фотографировала его на телефон в прошлом году. Они заставили меня показать им фотографию… – Хорошо. Я ее скачаю у тебя в следующий раз, – сказал он. Он вытащил из кармана два небольших коричневых конверта, тонкий и потолще. Он убрал ее фотографии в конверт потоньше, а тот, что потолще, положил на столешницу. – Где туалет? Он никогда раньше не спрашивал, где туалет. – Первая дверь от лестницы. Когда он поднялся наверх, Энид заглянула в тонкий конверт. Там лежали ее фотографии и одна – его. Она прислушалась, в ванной наверху скрипнули половицы. Энид включила телефон, еле дождалась, пока он загрузится, и сняла его паспортную фотографию. Качество было не очень хорошее, но ей нужна была страховка. На случай, если что-нибудь пойдет не так. На фотографии он смотрел прямо. Взгляд холодный. Непропорциональные губы влажно блестят. Услышав шум воды в бачке и скрип половиц, Энид положила фотографию на место. Она услышала, как он вышел из ванной и пошел по коридору, но вниз не спустился. Он прошел в старую комнату Питера. Энид поспешила из кухни наверх. – Что ты делаешь? – спросила она. Он лежал в темноте на односпальной кровати Питера, застеленной шерстяным пледом в сине-зеленую полоску. Энид включила свет в маленькой люстре. На стене висел постер с Дэвидом Боуи в образе Зигги Стардаста, а над кроватью – небольшая полочка со спортивными трофеями. На столе стояла фотография, на которой Питер и Энид были сняты после выпускного парада в полицейской академии Хендона. Питер в своей форме, Энид – в синем платье и шляпке. Рядом был коллаж из фотографий, сделанных в годы его жизни в Манчестере: Питер сидит в своей первой патрульной машине, «Фиате Панда», Питер и Энид на траве перед домом, где он снимал квартиру, и еще три фотографии Питера с его тогдашними друзьями. – Это была комната Питера? – спросил мужчина, глядя на нее с кровати. – Да. – Он тут спал? – Да. – Почему на окнах решетки? У него в детстве были проблемы с поведением? – Нет. Решетки от тех, кто снаружи. – Для многих людей эта комната – святилище, – сказал он. Сев на кровати, он вытянул руку. – Иди сюда. – Зачем? – резко спросила она. – Почему бы тебе не отблагодарить человека, который платит деньги за то, чтобы освободить твоего сына? В прошлом, в трудные времена мужчины платили ей за секс. Приходили поздно вечером и стучали в дверь, самцы всех форм и размеров. Она подошла к нему и взяла за руку. Было в нем что-то, что ее отталкивало. Он уткнулся лицом ей в живот. Терся об ее кожу. Вдыхал. Скользнул рукой вниз к ее промежности. Погладил. – Ты создала его. Он здесь вырос, – сказал он надломившимся голосом. Энид старалась не отшатнуться. Он продолжал гладить ее и тереться. В этом не было ничего сексуального. Он ее боготворил. – Да. Он моя плоть и кровь, а я – его, – сказала она. Наконец, он отстранился, точно улитка, оставив у нее на свитере след от слюны. Он посмотрел ей в глаза, а затем резко встал и вышел из комнаты. Энид пошла за ним вниз. Он смотрел на фотографию, которую она оставила на кухонной столешнице. – Мне надо было проверить мою фотографию. Подумала, вдруг я подписывала ее сзади, – выпалила она. – Если я собираюсь получать новые документы, у меня не может быть фотографии, на которой написано Энид Конуэй. Он кивнул и засунул фотографии назад в конверт. Убрав конверт в карман, он слегка коснулся другого конверта. – Тут инструкции для тебя. И новое письмо для Питера. Он достал из кармана свернутую пачку купюр и положил ее рядом с конвертом. – Выпьешь? – Да. Она достала из шкафчика два стакана для виски и на два пальца наполнила каждый «Чивасом». Она через стойку подтолкнула ему стакан и, взяв пачку сигарет, предложила ему. Он потряс головой. Энид достала одну и закурила. – Зачем тебе это? Вытаскивать Питера? – Я люблю хаос, – ответил он с ухмылкой, прикладываясь к стакану, виски заблестел на его больших губах. – Это не ответ, – сказала Энид, откидывая голову назад и выпуская дым. Он наблюдал, как дым поднялся вверх и расползся вдоль по желтому потолку. – Я здесь неплохо живу. Мне много не нужно, это все – ради Питера. Если я уеду отсюда, то уже не смогу вернуться. Поэтому скажи мне, какой тебе в этом интерес? – Я разрушаю надежды моего отца, – он улыбнулся. – Кто твой отец? Он покачал пальцем из стороны в сторону у нее перед носом. – Не, не, не. Это не по правилам игры… – Он залез в карман, вытащил оттуда листок бумаги и протянул ей. Развернув его, Энид увидела распечатку со страницы темноволосого мальчишки на «Фейсбуке». – Кто это? – Имя не видишь? Джейк Маршалл. Твой внук. – Красивый мальчик, как его отец. Но мне от него толку нет, – сказала она, протягивая листок обратно. – Ты не будешь по нему скучать, когда мы уедем? – Нельзя скучать по тому, чего не знаешь. – Она еще раз посмотрела на фотографию, склонив голову набок. В мальчике она видела Питера. |