Онлайн книга «Повести о карме»
|
Никогда раньше я не был в местах, подобных этому. В целом, ничего особенного: дом как дом, двор как двор. Ограда и стены – из бамбука. Узкая веранда, пара сараев, дровяной навес. За домом, кажется, сад, но отсюда не разглядеть. На нашей улице такое жилище было бы одним из многих – не хуже и не лучше, чем у соседей. Здесь, похоже, это был лучший дом в квартале. – Какая честь, господин! Какая честь для меня, ничтожного… Староста встретил меня в дверях: лет пятидесяти, приземистый, коренастый. Крючковатый нос и кусты седых бровей, сросшихся на переносице, делали его похожим на крупного филина. – Жди на веранде, – бросил я Мигеру. Ни к чему смущать хозяина. Пусть он и сам из парий, но присутствие каонай в доме вряд ли ему понравится. Низкие бывают ещё злее к низшим, чем высокие. – Не желаете ли чаю? Я желал поскорее завершить дело, которое меня сюда привело. Но не обижать же хозяина прямо с порога? Это было бы скверным началом разговора. Пришлось соблюсти традицию и дать старосте уговорить меня с третьего раза. Чайник уже посвистывал на жаровне. Можно подумать, филин ждал моего появления. – Что привело вас в мою убогую нору? – Мне нужно поговорить с уборщиками трупов. – С кем именно? – С теми, которые унесли тело бродяги из переулка Сандзютора. Это случилось семь дней назад. – Они в чём-то провинились, господин? Если да, я их накажу. – Никого не надо наказывать. Я хочу уточнить некоторые подробности. Вы знаете, кто из ваших людей выполнил эту работу? – Да, господин. – Можете послать за ними? – Я сделаю это немедленно! Микио! В дверях возник слуга. – Беги, разыщи Кио и Такео. Приведи сюда. Быстро! – Слушаюсь, Хироки-сан! Слугу как ветром сдуло. Я понадеялся, что он и впрямь управится быстро. В ожидании его возвращения мы со старостой пили чай, ведя беседу о пустяках: погода, дожди, невзгоды прошлой зимы, невзгоды зимы грядущей. Ну да, и красота первого снега, а как же? Следует запастись дровами и углем, пока они не взлетели в цене… Поддерживая эту скучную, но обязательную беседу, я тайком осматривался. Циновки на полу, жаровня, чайные принадлежности. Переносной столик – простой, не лакированный. Помещение казалось нежилым. Оно выглядело, как приёмная управы. Что ж, я понимал старосту. Уверен, здесь каждый день толкутся люди со своими нехитрыми заботами. – Я привёл их, господин! – Пусть войдут. Увидев меня, гости тут же пали ниц. – Кио, Такео, – представил их староста. – Спрашивайте, Рэйден-сан. От сборщиков трупов за дюжину шагов разило гарью. Я постарался не думать о том, что это за гарь. Чумазые, в обтрёпанных куртках цвета древесного угля, они сошли бы за близнецов, не будь Кио в полтора раза меньше Такео. Словно некий шутник изготовил уменьшенную копию последнего, сохранив все пропорции и даже основные черты лица. – Вы забирали труп бродяги из переулка Сандзютора? – Да, господин. – Мы, господин. – Вы хорошо рассмотрели тело? Такео замялся. На сей раз Кио его опередил: – Да, господин! – На нём были повреждения? Смертельные?! – У него был разбит затылок, господин. – И сломана шея. – Шея? – Да, господин. – Ты уверен? – Да, господин. Когда мы его подняли, голова свесилась… – Так бывает, когда сломана шея, господин. – Мы давно носим трупы. Мы не могли ошибиться. – Тело, как я понимаю, уже сожгли? – Да, господин. Пришла эта женщина… – Какая женщина? Трупоносы переглянулись. Похоже, они не собирались болтать лишнего. Но слово вылетело, и теперь оба понимали, что им не отмолчаться. – Женщина из торгового квартала Тен-но-Ёрокоби. – С двумя слугами. – Зачем она пришла? – Она хотела, чтобы бродягу похоронили как следует. – Велела ждать. Вернулась с буддийским священником. – Содзю Иссэн из Вакаикуса. Старенький… – Он прочёл молитвы, воскурил благовония… – После этого нам разрешили сжечь тело. – Что потом? – Священник дал нам урну, мы собрали в неё прах. – И святой Иссэн его унёс. – Это всё, господин. – Женщина вам заплатила? Оба потупились. Неучтённый доход, догадался я. Староста об этом не знает. – Отвечайте! – Она заплатила священнику. – И вам тоже, – мрачно добавил староста. – Совсем немного! – Пару медяков! – Вам заплатили за работу, – вмешался я. – В этом нет ничего дурного. Судя по взгляду старосты, он думал иначе. В том, что женщина заплатила, он тоже не видел ничего дурного. А вот в том, что трупоносы скрыли это от него… – Та женщина назвалась? – Да, господин. – Её зовут Умеко. Ну конечно, жена торговца рыбой. Выяснила, что случилось фуккацу, узнала, кто занял тело её мужа – и оплатила похороны. Любая порядочная женщина на её месте так бы и поступила. Настоятель Иссэн, помнится, цитировал какого-то поэта древности: «Старую одежду сжигают вместе с воспоминаниями, старое тело – с молитвами…» Кстати, насчёт одежды. – Во что был одет бродяга? – Штаны, рваные совсем… – И куртка. Холщовая. – Жёлтая такая… – Как песок. – Грязная! – Тоже рваная… В последних словах Кио мне послышался отзвук разочарования. Куртку трупонос был бы не прочь оставить себе. Да вот беда – рваньё. А может, всё равно оставил – не пропадать же добру? – Уходите. Я узнал всё, что хотел. И что я, собственно, узнал? 3
«Они ещё здесь?!» Ворота квартала эта давно скрылись из вида, а я всё ещё ощущал запах гари. Странное дело: смрад нечистот как отрезало, а гарь осталась. Казалось, она въелась в одежду, волосы, забилась в поры кожи. Теперь придётся полдня – вернее, полночи – мыться и стирать одежду, чтобы от неё избавиться. Над горами розовела узкая полоса неба. Меж двух вершин угадывался краешек закатного солнца. Я ускорил шаги. Час Птицы скоро подойдёт к концу, а в час Собаки [54] закроют ворота между кварталами. Надо успеть в дом тётушки Ясу – забрать из гостей мою дорогую мать и сопроводить её до дома. У Ясу матушка всегда засиживалась допоздна, до того времени, когда порядочной женщине опасно возвращаться одной. |