Онлайн книга «Легенда о Льюке»
|
Тут медовик и салат, И у тебя нет выбора, Придётся меня слушать, И я спою тебе эту балладу! Выражение полнейшего озорства появилось на мордочке Гонфа. Сложил лапы чашечкой у рта, он принялся петь, превосходно подражая глубокому голосу певца: — Хуууууу ты сидишь там, а я сижу здесь, И не хочу я слушать твою балладу, Но я съем твой пирог И загляну тебе в глаза С ушами, полными салата! Из-за изгиба берега вылетела маленькая искусная долблёнка, ведомая толстой землеройкой с ясеневым шестом. Тримп знала, что землеройки обычно агрессивные и с плохим характером, но эта была другой. Он исполнил весёлую джигу, приветствуя компанию. Было неудивительным, что Гонф и землеройка знали друг друга. Землеройка прыгнул на борт плота, они похлопали друг друга по спинам и потрясли лапы. — Лог-а-Лог Фурмо, толстый сын водяного обжоры, как только я услышал это пение, я узнал лучшего исполнителя баллад в этой части Страны Цветущих Мхов! — Хахарр, Гонф Мышевор, ловколапый ты мошенник, если бы я не знал, что это ты отвечал мне, я бы подумал, что это пою я. Подплывай к лагерю и возьми своих приятелей с собой, идёт ужин. Эй, Мартин, это ты, Воитель? Рад видеть тебя, товарищ! Динни хлопнул капитана землероек копательным когтем. — А меня ты не знаешь, или, может, я узнал о тебе от бабочки? Лог-а-Лог Фурмо встал, потирая глаза. — Потони моё бревно, неужели это тот худой молодой крот Динни, которого я знал? Что случилось, товарищ, внутри твоей шкуры ещё какой-нибудь зверь? Динни засмеялся, похлопав по своей обширной фигуре. — Нет, сэр Лог, я просто немного подрос и стал сильнее, пока ты не воровал мою еду. Фурмо повернулся к Тримп: — И что делает эта вежливая ежиха с такими разбойниками? Тримп улыбнулась. — Слежу за ними. — Тогда, я думаю, мне лучше проследить за своими манерами, — засмеялся Фурмо. Партизанский Союз Землероек в Стране Цветущих Мхов, проще — Гуосим, всегда возглавлялся землеройкой, которого по традиции называли Лог-а-Логом. Они пробороздили все водяные пути на своих долблёнках, всё их большое племя. Тримп была почти на полголовы выше большинства из них. Маленькие длинноносые землеройки с жёстким мехом, с яркими головными повязками и засунутыми за пояс рапирами, смотрели, как гости проходят к костру. Лог-а-Лог представил их как друзей, успокаивая свою команду. Землеройки Гуосима превосходные повара, что скоро обнаружила Тримп. Их яблочно-черничные пироги были восхитительны на вкус. Два повара из Гуосима стояли возле Тримп, с тревогой наблюдая, как она пробовала их, хрипло расспрашивая: — Отличный пирог, правда? Сама знаешь, мы их испекли! — А, по нашему собственному рецепту. Вам понравилось, сударыня? Улыбка Тримп очаровала бы птиц на деревьях. — Это просто превосходно, спасибо. Я никогда в жизни не пробовала такой пирог, который бы мог сравниться с этим. Прекрасно! Непривыкшие к таким комплиментам, землеройки-повара застенчиво задёргали лапами и начали приносить больше еды, переговариваясь между собой ворчащим басом, чтобы скрыть смущение. — Эй, Раггер, налей ей немного грушевого напитка, а! — А, и дай ей землероичьего сыра и кресса! — Присмотришь за бедным маленьким Пыхтуном, а, Биндл? Налей мёда на ореховый пудинг ребёнка! — Немного речного салата и свежеиспечённого хлеба для вас, сударыня! Лог-а-Лог Фурмо улыбнулся шалостям своих юных землероек, пытаясь поразить своих гостей гостеприимством, в особенности Тримп, потому что Гуосим всегда был неравнодушен к симпатичным зверям. Фурмо дал Мартину и Гонфу по кружке с землероичьим пивом каждому, говоря: — Хахарр, смотрите, Тримп засунула лапы под стол. Они будут кормить её, пока она не лопнет! Некоторые из маленьких землероек прежде никогда не видели крота, и они окружили Динни, расспрашивая его, пока он ел. — У всех кротов такой мягкий красивый мех, мистер Дигги? — О да, мои дорогие, мы поддерживаем его таким мягким, когда много едим вкусной еды разных хороших зверей. — Ты должен быть самым хорошим из кротов, мистер Дигги, потому что ты ешь ужасно много! — Хурр-хурр, спасибочки, малыши, я знаю это! — У вас такие большие-пребольшие когти, мистер Дигги, для чего они? Добрая мама-землеройка наклонилась над малышами. — Не задавайте мистеру Динни глупых вопросов. Оставьте его в покое, дайте ему доесть ужин. Идите в постели, уже поздно. Мартин объяснял цель их путешествия Фурмо, когда землеройка-мама подкралась к тому и прошептала на ухо капитана землероек что-то. Он, извиняясь, объяснил: — Мы поговорим позже, друг. Я должен спеть малышам колыбельную. Это недолго. Долблёнка была причалена к берегу, густо обитая тёплыми подушками и одеялами. В ней лежали детёныши-землеройки, убаюканные движением воды, когда их Лог-а-Лог запел им колыбельную своим мелодичным глубоким голосом. — Река протекает и время идёт, Прошло время дня, так что глазки закройте, Ведь долгий был день, малыш, малыш. Птички сейчас спят в гнёздах, А рыбки в речке, Ночь пришла, чтобы дать нам отдохнуть, И подарить всем чудесные сны, Идут ночные часы, так мягко и тихо, Ленивая река течёт спокойно и медленно, Ведь долгий был день, малыш, малыш. Наш уставший мир ждёт, На небе появятся яркие звёзды, Тихие, как золотая луна, Которая отбрасывает свет на тебя и меня, И когда уйдёт тьма, Какой-нибудь жаворонок запоёт в вышине и скажет: «Добро пожаловать в новый день, мой малыш». Гонф осторожно пошёл, неся Пыхтуна. Бельчонок быстро заснул. Засунув его на борт долблёнки к дремлющим маленьким землеройкам, Гонф похлопал по плечу друга. — Хотелось бы взять тебя с собой в путешествие, товарищ Фурмо, старина Пых вырубился, как будто кто-то треснул его камнем из пращи, как только ты начал петь. Как ты это делаешь? Лог-а-Лог Фурмо пожал плечами, глядя на долблёнку. — У меня было много практики, товарищ. Восьмеро из них мои. Прошёл час после рассвета, когда Тримп разлепила свои глаза. Ночь была насыщена событиями: хорошей землероичьей едой, пением, рассказыванием историй и даже борьбой хвостами двух гибких юных землероек Гуосима, чтобы впечатлить её. Некоторые повара-землеройки были на лапах, заново разжигая огонь и готовя завтрак. Землеройки любили обильные завтраки, когда они были в своём летнем лагере. Притворяясь спящей, юная ежиха выглядывала из-под своего одеяла, наслаждаясь днём. Низ реки выглядел как длинный извилистый зелёный холм, поросший ольхой, птичьими вишнями (bird cherry?), и плачущими ивами, которые почти образовывали арку над залитой солнцем рекой, которая была обрамлена ярким цветущим камышом-булавой и осокой. Голубой и жемчужно-серый, дым от костров поднимался, осторожно завиваясь между косыми лучами солнечного света и в тени. Обрывки приглушённой беседы между теми, кто встал раньше, звучали где-то позади, вместе со сладковатым ароматом тлеющего торфа и пылающей сосновой коры в огне. Тримп хотелось остаться здесь навсегда, счастливой среди настоящих друзей, в спокойных летних лесных землях у реки. |