Онлайн книга «Человек теней»
|
Газетная статья заканчивалась описанием выражения лица старухи. На нем застыл ужас. Другое небо Найквист добрался до автобусной станции вовремя. Часы в билетной кассе показывали без двадцати пяти минут девять, до отправки оставалось менее получаса. Он купил билет, перевел наручные часы на время станции и отправился на поиски кофейни. Элеанор уже была там. Заказав себе кофе у стойки, он подошел и сел напротив, поставив чемодан на пол. Какое-то мгновение они молчали. Девушка пила свой напиток, провожая взглядом автобусы. Прибытие и отправление. Пассажиры, утомленные ожиданием, выглядевшие обеспокоенными, грустными или оживленными. Найквист посмотрел на нее. Прошло несколько дней и ночей, и Элеанор изменилась почти до неузнаваемости. Он знал, что она была в больнице, как и он, и на ее лице невозможно было не заметить следы недавних переживаний, особенно в глазах. Ею все еще владела слабость – из-за ее доброго поступка, это было очевидно. И все же его не покидало ощущение, что внутри девушки скрывается что-то еще, какая-то другая боль. Он попытался начать разговор: – Я дал полиции показания против Бэйла и Пирс. Ответа не последовало. – Я уверен, они будут признаны виновными. Их отправят в тюрьму. Элеанор молчала. – Что ж, тогда… – Найквист медленно встал. Живот все еще обжигало болью, особенно при резких движениях. – Пожалуй, пойду стану в очередь. – Нет. Подожди, пожалуйста. Присядь. Он подчинился, и она торопливо заговорила: – Патрик выйдет сухим из воды. Я его знаю. Он справится с проблемами с помощью своих денег, жадности и силы. – У него немного шансов, – тихо сказал Найквист. – Особенно после катастрофы и потери должности. Это будет борьба, отчаянная борьба. Элеанор постучала ложкой о кофейную чашку. По коже девушки пробегала дрожь озноба даже под горячими лампами, прикрепленными к потолку. Официантка принесла Найквисту его напиток. – У тебя были проблемы? – спросил он. – Я имею в виду, во время катастрофы. – После того, через что мы прошли, это ерунда. – Да, ты права, – улыбнулся он. – Где ты живешь? – Ты помнишь Мелиссу? Горничную? – Да. Она помогла мне найти тебя. – Я переехала к ней. Найквист кивнул и спросил: – А как насчет твоей матери? Как она? Элеанор медленно покачала головой. – Пока так же. Найквист никак не мог забыть Кэтрин Бэйл в ее комнате часов, непрерывно пытающуюся сохранить стрелки в одном и том же положении. – Ей понадобится твоя помощь, – сказал он. – Да, я знаю. И снова молчание. Но вдруг она в первый раз за это утро подняла на него глаза и спросила: – Что там случилось, Джон? В сумерках? – Ты не помнишь? – Я помню, как мы бежали, пытаясь уйти от Аиши, а потом я танцевала со своей сестрой Элизой. А потом кругом был один лишь туман и ничего больше. Как будто я уснула. Найквист сделал глоток кофе и сказал: – Тобой завладел туман. Ты, должно быть, растерялась. Такое может случиться. – О да. – Заблудиться легко. Она посмотрела на него так, что он отдал бы все, чтобы на секунду отвести взгляд. Однако выдержал. – А как насчет Элизы, она убежала? – Думаю, да, – ответил он. – Она пребывала во власти своей бабушки, находилась под ее чарами, но я считаю, что, в конце концов, она из них вырвалась. – Но она все еще там, все еще в сумерках? – Элеанор… – Что? – Ты дала ей жизнь. Часть жизни. Это… Она смотрела на него, медленно моргая. – Это все, что тебе нужно знать. Она кивнула. – Ты пытался убить меня в том гостиничном номере. Я это помню. При этих словах Найквист смутился, но она улыбнулась, одними уголками рта, и продолжила: – Не беспокойся. Я все еще здесь и все еще дышу. Немного помедлив, он сказал: – Элеанор, ты хотела встречи со мной, перед моим отъездом. – Я хочу… Я просто хотела тебя проводить. Она уткнулась взглядом в стол. Он коснулся ее руки и тихо сказал: – Держись подальше от сумерек. Не позволяй прошлому или будущему овладеть тобой. Важен только этот момент. Каждый настоящий момент. – А как насчет тебя? – спросила она. – Другой город, новая точка отсчета. Она взглянула ему в глаза. – Чем будешь заниматься? – Единственным, что я умею делать. Такой жестокий, сумасшедший сукин сын, как я, не имеет ни малейших шансов сойти за своего парня в аду, но обладает достаточным запасом счастья, чтобы помогать людям за деньги. Теперь она улыбнулась по-настоящему. – Я увижу тебя снова? Он не сводил с нее глаз. – Есть часть меня… – Его голос дрогнул. – Все время, когда я бродил в сумерках, даже в самом конце, я постоянно ожидал увидеть моего отца, все еще живого, и надеялся, что он узнает меня и даст мне что-то – любовь или что-нибудь еще. Конечно, такого не бывает. И не должно быть. – Он отставил чашку. – Что я могу сказать? Нужно быть жестким к себе, понимаешь? Соблюдать предельную осторожность, соприкасаясь с тем, что тянет тебя назад. – И убегать? – Мне не кажется, что я убегаю, не в этот раз. Они снова замолчали. Найквист посмотрел в окно. – Думаю, это мой автобус. – Да. Тебе лучше… – Послушай, Элеанор… – Я не могу… Она заплакала. Найквист ощутил, как сердце дает перебой. – Пожалуйста, – сказал он. – Не надо. – Я плачу не из-за тебя, не беспокойся. – Думаю, не из-за меня. Пролетела еще пара секунд. Она вытерла лицо. – Тебе лучше идти. Поторопись, пожалуйста. Он встал, поднимая свой чемодан. – Просто иди вперед, – сказал он. – Не останавливайся. Затем он повернулся и вышел из кофейни. Не оглядываясь, он прошел туда, где стоял автобус. Люди уже входили внутрь. Он присоединился к очереди. Нет, он не будет оглядываться. Автобус тронулся вовремя, секунда в секунду, и поехал по улицам Дневного района. Город блеска, мерцания, жизни, ослепительного света и очарования, сияния, огня и неонового света, двадцати миллионов часов и бесчисленных миллиардов лампочек, раскаленных добела, светящихся и мерцающих. |